Страница 69 из 241
В семидесятые годы прошлого века Советский Союз не только занимал лидирующие позиции по количеству украденных и успешно внедренных иностранных технологий, но и имел самую совершенную систему государственного промышленного шпионажа. Она функционировала по тем же законам, что и другие отрасли отечественного производства или науки. История ее формирования и эволюции — тема для отдельной книги.
Основные принципы функционирования системы были заложены еще в двадцатые годы прошлого века и оставались неизменными на протяжении всего периода существования СССР. Менялись правители и названия организаций, но постоянной оставалась сама схема. Может быть, она сохранилась бы и в современной России, но конверсия и рыночные реформы почти полностью разрушили отечественный военно-промышленный комплекс.
Первый принцип — добывается только заказанная информация. Если в царской России кража чужих технологий носила хаотичный характер, то большевики первым делом упорядочили этот процесс. Это позволило эффективно использовать скудные ресурсы — временные, материальные, людские. Был учтен неудачный опыт Германии во время Первой мировой войны. Несмотря на то что противник располагал великолепной многочисленной «пятой колонной» в царской России, он так и не смог воспользоваться этим преимуществом. Дело в том, что если бы все эти люди начали активно поставлять информацию, то в Берлине просто физически не смогли бы оперативно обрабатывать весь поток, а тем более на его основе принимать определенные решения.
Советская разведка с момента своего создания начала привлекать к составлению заданий для своих сотрудников и их агентов специалистов. Например, вопросник, составленный в начале двадцатых годов прошлого века для агентурной сети во Франции, продолжал использоваться лет десять. Ведь там были «вечные» вопросы, ответы на которые интересовали специалистов постоянно.
Второй принцип — целенаправленность. Задание должно быть выполнено любой ценой. Для большинства советских разведчиков эта догма стала одним из главных принципов. Поэтому искались любые, самые изощренные способы добычи секретной информации. Подкуп, шантаж, кража. Часто в роли «рыцарей плаща и кинжала» выступали обычные люди. В стране, где «государством может управлять даже кухарка», это не считалось необычным поступком. Особенно распространено это явление было в 30–40-е годы.
Третий принцип — многоликость. Профессиональный разведчик мог скрываться под маской дипломата, сотрудника аппарата международной организации (например, ООН), представителя одного из внешнеторговых объединений или просто гражданского специалиста или ученого. Его коллега без специальной подготовки мог работать кем угодно, а о его тайной жизни знало только два или три человека из КГБ, один из которых курировал работу «добровольного помощника».
Четвертый принцип — конспиративность и централизованность. Крайне редко представители «закрытых» НИИ или КБ общались с теми, кто добыл заказанную ими информацию. И дело не только в скромности «бойцов невидимого фронта», но и в оптимизации труда. Например, сразу три организации, КГБ, ГРУ и Министерство внешней торговли, занимались добычей оборудования, которое было запрещено к ввозу в страны Восточной Европы. К этому следует добавить еще несколько структур, которые добывали информацию легальными путями. Один из них — анализ иностранных технических журналов. По статистике эта процедура позволяет удовлетворить потребность в информации на 90 %. Поэтому все потребители заранее подавали заявки на необходимую информацию в свои министерства и ведомства. Затем военно-промышленная комиссия готовила сводный перечень вопросов и раздавала его всем органам добычи. Аналогичным путем происходило распределение.
Тем самым удавалось сохранить в тайне друг от друга имена потребителей и добытчиков. Это позволяло свести до минимума ущерб при предательстве представителя ВПК или разведки. С другой стороны, военно-промышленная комиссия могла контролировать все процессы в области государственного промышленного шпионажа, при этом и ей не были известны источники информации и результаты внедрения той или иной технологии.
30 июня 1954 года было принято решение ЦК КПСС «О мерах по усилению разведывательной работы органов государственной безопасности за границей». В соответствии с ним перед подразделениями научно-технической разведки ставилась задача добывания документальных материалов по важнейшим открытиям и военным изобретениям в области атомной энергии, реактивной техники, радиолокации и образцов новейшей техники.
В конце шестидесятых годов прошлого века у 10-го отдела (научно-техническая разведка) ПГУ КГБ было семь приоритетных направлений, которые определил его руководитель Л. Р. Квасников: ядерное, авиакосмическое, электронное, медицинское, химическое, по разной технике и информационно-аналитическое (выполнение заказов различных ведомств)[439]. Каждое направление в Центре курировали два-три сотрудника.
В начале семидесятых годов прошлого века по предложению председателя КГБ Юрия Андропова была разработана советская разведывательная доктрина. В этом документе говорилось о задачах научно-технической разведки:
«• добывает секретную информацию о ракетно-ядерном вооружении стран — главных противников и их союзников по военно-политическим блокам, о других средствах массового уничтожения и средствах защиты от них, а также конкретные данные о перспективных направлениях в науке, технике и технологии производства в ведущих капиталистических государствах, использование которых могло бы способствовать усилению военно-экономического потенциала и научно-технического прогресса Советского Союза;
• своевременно выявляет и прогнозирует новые научные открытия и тенденции развития зарубежных науки и техники, могущие привести к существенному скачку научно-технического и военного потенциала или созданию новых видов оружия, способного радикально изменить сложившиеся взаимоотношения в мире;
• анализирует, обобщает и через соответствующие ведомства реализует добытые разведывательные материалы по теоретическим и прикладным исследованиям, созданным и действующим системам оружия и их элементам, новым технологическим процессам, вопросам военной экономики и систем управления».
Далее в доктрине говорилось о том, что научно-техническая разведка среди «активных операций проводит мероприятия, способствующие росту экономической и научно-технической мощи Советского Союза». А при
«проведении активных операций разведка, в зависимости от конкретных условий, использует не только свои силы, специфические методы и средства, но и возможности КГБ в целом, других советских учреждений, ведомств и организаций, а также вооруженных сил».
В области специальных операций, где «используются особо острые средства борьбы», применяются в качестве одного из средств
«захват и негласная доставка в СССР лиц, являющихся носителями важных государственных и иных секретов противника, образцов оружия, техники, секретной документации»[440].
В семидесятые годы прошлого века научно-техническая разведка продолжала оставаться одним из приоритетных направлений работы КГБ. Об этом свидетельствует такой факт. Американская легальная резидентура финансировалась крайне скудно. Поясним, что речь идет о расходах на содержание аппарата, а не на оплату услуг источников секретной информации. Одна из проблем — автотранспорт. Сотрудники были вынуждены покупать автомобили за свой счет. Машины из служебного автопарка в первую очередь использовались в мероприятиях политической и научно-технической разведки[441].
В начале восьмидесятых годов прошлого века в Управление «Т» ПГУ КГБ служило около 1000 человек. Из них 300 работали за рубежом в легальных резидентурах, а остальные трудились в Центре[442].
439
Калугин О. Прощай, Лубянка! М., 1995. С. 167, 169–170, 171.
440
Брыкин О. Исповедь офицера разведки. М., 1998. С. 112.
441
Битвы, выигранные в постели. М., 1999. С. 313.
442
Вольтон Т. КГБ во Франции. М., 1993. С. 279–280.