Страница 6 из 13
— Будь спокойна: и с ней, и с ребёнком всё в полном порядке, — коснувшись плеча девушки, уверила её Вторая.
— Если что-то будет не так — сразу зовите, хорошо? — сказала она, когда они достигли порога дома, где жили. — Завтра сможем поговорить с Эвредикой, а пока нам всем нужно выспаться.
— Вы такая молодая, — когда семья Пола зашла в дом, протянул мужчина. — Вы ведь не вампир, не так ли? Почему вы водитесь с ними?
— В этой команде платят хорошо, — выдавив кривую улыбку, равнодушно ответила девушка.
— Кто вы? Почему вы это делаете? — всё не унимался мужчина. — Вы молоды, красивы, с широкими бёдрами. Вам будет просто найти хорошего мужчину, выйти замуж и родить детей, завести семью, хозяйство, собственный дом… почему вы работаете наёмницей?
— Потому что моя жизнь всегда будет на острие ножа, — в темноте холодным светом засияли глаза Мары, вызвав испуганный вскрик Пола, мгновенно скрывшегося за дверями дома.
— Зря ты так, — раздался за спиной спокойный голос Ала.
— Мне не понравилось то, что он говорил, — безэмоционально ответила Мара, поворачиваясь. — Нужно переговорить с Главой города. Насколько я поняла, был введён комендантский час, однако люди по-прежнему выходят в ночь, не боясь ни приказа, ни хищника.
— Это их право, — ответил он, приглашая её на прогулку. — Мы найдём зверя. В крайнем случае, объявим всех новоприбывших заражёнными и перебьём их. Местные, получат мех купцов и их добычу, мы — деньги и свободный проход.
— Эти люди на такое не пойдут. Иначе мы все уже были бы мертвы, — отрицательно покачав головой, возразила Мара.
Какая беззвёздная ночь. Тихая и пустая в спящем городе. Для людей краски ночью выцветают, меняя палитру на чёрный и белый цвет, изредка окрашиваясь в цвет костра или фонарей. Мара видела иначе. Её мир всё так же тёмен, но его цвета сочные, насыщенные, гораздо красочнее, чем днём. Благодаря такому разнообразию, её ночное видение позволяет видеть как при свете солнца.
На лице Первого тревога. Отряд задержался в городе, такое промедление плохо отразится на их планах. Их обязательно дождутся, но они могли упустить время. Для лидера это непростительно. Поэтому он и поторапливает, понимая, что подчинённые делают всё, что могут. Из города не уйти на своих двоих. Теперь, когда белых упырей так много, им нужны местные воины. Их оружие, сохранившееся ещё с прежних времён и опыт ведения боя против белых упырей со стен крепостного города. Иначе они здесь застрянут. Никто из отряда не желает превращаться в белого упыря, поэтому они подчиняются установленным правилам.
— Мара, времени осталось не больше двух суток, — заявил Ал, останавливаясь. — Если за это время мы не покинем город — уходи. Ты сможешь вырваться и добраться до следующего города, в отличие от нас.
— Меня не послушают, не смотря на то, что я твоя Вторая, — отрицательно качнув головой, возразила девушка.
— Здесь дело не в том, послушают ли тебя или нет. Ты заберёшь оттуда наших и сможешь вернуться сюда с подкреплением.
— А наши планы? — скривившись от досады, спросила девушка, скрещивая руки на груди.
— Подождут. У нас вся вечность впереди, дорогая, — проведя рукой по рыжим волосам девушки, заявил Ал.
— Посмотрим, — увернувшись от объятий, вернула улыбку Вторая. — Сначала нужно поймать зверя.
Рассвет застал девушек в таверне. Мара завтракала местными лепешками, в то время как Третья обихаживала одного паренька. В городах запрещалось охотиться, но если всё проходит на добровольной основе без гипноза, тогда за плату в казну города, вампир мог питаться. Чаще всего вампиры-женщины выбирали молодых неискушённых пареньков не имевших сексуального опыта. Ради секса с очаровательной девушкой они были готовы на всё. И их совершенно не волновало, что партнёрше может быть далеко за сто.
Мара выводила ножом красивый узор по деревянному столу, совершенно не обращая внимания на недовольное покашливание местной кухарки. Девушка за таким нехитрым занятием проворачивала в голове варианты того, кто может оказаться зверем. Параллельно она делала небольшие пометки в свой старый потрёпанный блокнот и запивала утреннею горечь чашкой горячей настойки с корицей и мёдом. Хороший, на удивление зажиточный город. Это редкость в таких широтах. Хотя он и расположен на главном тракте между Биллингсом и Каспером. Может в этом всё дело?
Со стороны лестницы на второй этаж раздался мелодичный смех — Хэл уговорила мальчишку и сейчас они собирались наверх. Видимо она уже успела расплатиться с владельцем заведения. Почесав за ухом, Мара с насаждением потянулась. Девушка любила раннее утро. Очень тихо, очень спокойно. Вся суета и шум наступят позднее. Утро — самое искреннее время суток. Никто не способен врать в шесть часов. Другое дело, что мало кто в такое время встаёт по доброй воле.
Доев лепешку, она расплатилась с кухаркой и вышла на свежий зимний воздух. Запрокинув голову и слегка прищурившись, девушка направилась в сторону крепостной стены. Ей предстояла прогулка по всей округе города, чтобы определить, откуда лучше совершать побег. Так же её волновало количество белых упырей. Про себя она трижды чертыхнулась, проклиная невезучий караван купцов. Хотя и нельзя назвать их такими уж невезучими, ведь с невезением к ним шла нереальная удача. Если бы в городе не было отряда наёмников, глава города, не смотря на всё своё милосердие, выкинул бы взашей этих товарищей прямо с городских стен, вряд ли пожалев девочек и беременную женщину. И он был бы прав. В такое время милосердие опаснее зла. Некого винить, если все умрут.
Дни похожие друг на друга изнуряли своим постоянством. Наверное, именно поэтому Мара не любила зиму, предпочитая сочные яркие краски лета. Холодный декабрь, покрытый льдом и острым снегом, вызывал в девушке раздражение вместе со своими резкими порывами ветра, бушующего на открытых пространствах, влажным воздухом, своей тяжестью мешающей дышать и коротким световым днём, из-за которого всё приходилось делать в спешке.
— Эвредика, как вы себя чувствуете? — задаёт закономерный вопрос Третья.
В комнате, в качестве наблюдателя, присутствует Пол. Дина пока ещё принадлежит к его каравану, поэтому мужчина настоял на том, чтобы быть на допросе. Джо ещё не пришёл в себя, из-за чего Хэл всё время сокрушалась — нужно было дать больше крови. Я же напротив была этому рада — если бы он быстро поправился, это могло вызвать ряд ненужных вопросов.
— Я устала, — девушка, укутанная в тёплое шерстяное одеяло, смущённо посматривает на Четвёртого, видимо стесняясь своего сильно выпирающего из-под одеяла живота. — Голова постоянно кружится.
— Это не удивительно, особенно учитывая, через что вы прошли, — попыталась успокоить её Третья, не пытаясь коснуться, помня, что было в прошлый раз.
— Нет-нет, мне говорили, что случилось, — невнятно забормотала она. — Я знаю, почему я здесь, но… извините, но я совершенно ничего не помню.
— Замещение, — прошептал врач, стоящий позади нас, в дверях палаты. — Такой стресс, организм не выдержал. Не стоит вспоминать!
— А что последнее вы помните? — в беседу вступила Мара. — Почему вы оказались возле городской стены?
— Не помню, — девушка была готова расплакаться от чувства беспомощности. — Совершенно ничего не помню. Я вышла из комнаты, чтобы налить стакан воды. Пить очень хотелось. Вышла, а потом всё как-то бессвязно. Это помню чётко. Но вроде бы с кем-то ещё говорила после этого. По-моему выходила на улицу, но не уверена. Врач сказал, я была одета по-уличному, значит и правда выходила. Но зачем? Не помню. Такое чувство, что объяснение совсем простое, но никак не могу его вспомнить.
— Ничего страшного, — приободрила её Хэл, хотя Мара догадывалась, насколько раздосадована девушка.
— Мы пойдём, вам нужно отдыхать, — резюмировал допрос Четвёртый.
Девушка ничего не ответила, лишь смущённо прикрыла глазки. Её муж умер несколько дней назад, а она уже флиртует. «Гормоны», — решила Мара.