Страница 27 из 53
Перекатив сигару меж белых зубов, он удивленно посмотрел на меня.
— Ты же не думаешь, что вор — я, а? Ты же не считаешь, что я краду коров?
— Ну, — ответил я, — мне ничего про это неизвестно. Я просто готов поспорить, что ты не стал бы красть коров у того, на кого работаешь. — Усмехнувшись, добавил: — Сказать по правде, не думаю, что ты вообще станешь красть коров. И мне не хочется, чтобы ты стрелял в кого-то без особой на то причины.
Он посмотрел на кончик сигары.
— Я знаю одно, амиго, что тебе лучше быть поосторожней. И чувствую, что скоро что-то случится. Боюсь, что воры, обнаружив, что ты их раскусил, еще раз попытаются убить тебя.
— Они уже пытались, — ответил я.
Мы отправились к хижине, расседлали своих коней, умылись и вошли в дом. Я как раз надевал рубашку, когда из-за подъема появилась лошадь, несущаяся во весь опор.
Ее погоняла Энн.
Фуэнтес стоял у дверного косяка с винчестером в руках. Она бросила на него быстрый взгляд.
— Вы все вооружаетесь? Что случилось?
— Ничего, — ответил я. — Просто мы не хотим, чтобы с нами что-нибудь случилось.
— Папа хочет встретиться с вами, — улыбнулась мне Энн. — Вы приглашены на обед.
— Прошу прощения, но у меня нет ничего, кроме рабочей одежды.
— Не волнуйтесь. — Она посмотрела на Тони. — Извините, он хочет поговорить с Майло… конфиденциально.
Фуэнтес пожал плечами.
— Нам обоим не стоит уезжать, но если он поедет, то оставьте его у себя ночевать. Он не совсем окреп, сеньорита. Хотя и работает, но все еще слаб.
— Я заметила.
— Кто это слаб? — взревел я. — Да я в любой момент могу положить тебя на лопатки!
Фуэнтес ухмыльнулся:
— Возможно, амиго, возможно. Но я думаю о долгой поездке по ночному воздуху. Мне кажется, она не очень-то полезна для тебя, а?
Я понял, куда он клонит, и у него имелись на то причины. Но все это касалось не одного меня.
— Ночной воздух вреден не только мне. — Я стал серьезным. — Опасаюсь оставлять тебя одного. Эти мерзавцы могут вернуться сюда.
— Какое им дело до меня? — удивился он.
— У мерзавцев возникают странные идеи. Вдруг они решат, что тебе о них известно так же много, как и мне.
— Может быть, вы перестанете болтать глупости? — нетерпеливо вмешалась Энн. — Вы судите как дети.
— Да он всегда шутит, — успокоил ее Фуэнтес. — И только иногда говорит серьезно.
Как хорошо, что у меня в хижине оставалась чистая рубашка. Не потребовалось много времени, чтобы надеть ее и причесаться. Спустя несколько минут мы поскакали. К счастью, Энн торопилась добраться до ранчо. Мы неслись во весь опор, и мне это нравилось — по скачущему всаднику очень неудобно целиться.
Я толком не знаю, что хотел увидеть, но того, что оказалось передо мной, точно не ожидал. Дом майора был большим, белым и элегантным, украшенным четырьмя колоннами вдоль фасада и балконами между парой колонн по обеим сторонам от дверей. Три ступени вели на крытую веранду округлой формы, на которой стояли стол и кресла.
На мгновение я замешкался.
— Вы уверены, что он хочет принять меня здесь? А не где-нибудь в людской?
— Уверена.
Мы вошли, и майор, сняв очки, выглянул из большого кресла, в котором сидел.
— Входите, входите, сынок! — Он поднялся. — Извините, что мне пришлось послать за вами Энн, но у нее как раз была оседлана лошадь.
— Это доставило мне удовольствие, сэр.
Он снова взглянул на меня — недоуменным, оценивающим взглядом. Потом указал на кресло напротив своего.
— Выпьете что-нибудь? Может быть, виски?
— Шерри, сэр. Предпочитаю его… если только у вас нет мадеры.
Он снова посмотрел на меня, а когда вошел пожилой китаец, распорядился:
— Фонг, бренди для меня и мадеры для джентльмена. — Он еще раз оценил меня. — Что-нибудь определенное?
— Бол или Рейнуотер… любое.
Майор Тимберли выбил пепел из потухшей трубки и задумчиво пососал мундштук. Несколько раз он бросал на меня взгляды из-под густых бровей. Потом принялся набивать табаком трубку.
— Никак не могу разобраться в вас, молодой человек.
— В самом деле?
— Вы работаете со скотом на моего соседа, и я наслышан, что вы известны как человек, хорошо владеющий оружием. К тому же у вас манеры джентльмена.
Я улыбнулся ему.
— Сэр, манеры ни к чему не обязывают, не более, чем одежда. Манерам можно выучиться, а одежду купить.
— Да-да, конечно. Но тут чувствуется определенный стиль, сэр, вполне определенный стиль. По нему и узнается джентльмен, сэр.
— Я не замечал, чтобы для скота имело какое-либо значение, сэр, джентльмен или нет человек на хорошем коне, умеющий накинуть лассо. И потом, в наши дни у мужчин стало модным подражать Западу.
— Да-да, конечно. — Майор Тимберли раскурил свою трубку. — Насколько я понимаю, в вас стреляли?
— Более того, сэр. В меня попали.
— И вы не знаете, кто это сделал?
— На данный момент нет, сэр.
— Тэлон, мне необходимы люди. Особенно те, кто умеет обращаться с оружием. Кажется, в наших краях скоро начнется война… Не знаю когда, почему или зачем… Не знаю, кто начнет ее, но я хочу победить. — Он сердито запыхтел трубкой. — Более того, я намерен победить.
— И чего вы надеетесь достичь, сэр?
— Мира… Безопасности. По крайней мере, на какое-то время.
— Ну, конечно, сэр. Это то, что мы не в состоянии долго сохранять, не так ли, сэр? — Я помолчал. — Если вы хотите нанять меня в качестве бойца, то не стоит тратить времени даром. Я ковбой и не более того.
— И поэтому Розитер нанял вас? — резко показывая свое недовольство, спросил майор.
— Я полагаю, он меня нанял, так как Джо Хинг сказал ему, что на ранчо нужен работник. Он понятия не имел, что я умею обращаться с оружием. Я никак не рекламировал этот факт. Более того, не вижу причин, из-за которых могут произойти какие-либо неприятности. Я уверен, что нет ничего такого, о чем вы, Бэлч, Сэддлер и Генри Розитер не смогли бы договориться между собой. А если вы затеете войну, то только сыграете на руку тому, кто раздувает огонь.
Майор затих. С минуту он курил, а потом очень осторожно спросил:
— И кто это может быть?
— Не знаю.
— А кто из нас троих мог бы быть? Ведь это все, кто здесь есть.
Мадера оказалась неплохой. Я поставил бокал и, сам не веря тому, что говорю, произнес:
— А если предположить, что тут замешан посторонний? Некто, держащийся на безопасном расстоянии и намеренно подстраивающий всякие пакости, которые вызывают ваше подозрение. На карту поставлено несколько сот тысяч акров отменных пастбищ, майор. — Внезапно я сменил тему: — Как у вас идет сгон скота?
Он метнул в меня взглядом.
— Так себе… А у вас?
— То же самое. — Я немного помедлил. — А как у вас с молодняком?
Майор со стуком поставил свой бокал.
— Однако что вы под этим подразумеваете, молодой человек? Что вам известно о моем скоте?
— Совсем ничего, но я подозреваю, что вы недосчитываетесь поголовья. Я подозреваю, что вы не находите трехлеток и телят помоложе.
Он уставился на меня.
— Вы правы, будь оно неладно! Но откуда вам это известно?
— Потому что то же самое происходит и у нас, и у Бэлча, и у Сэддлера. — Я взял бокал. — Нам попалось совсем немного животных моложе четырех лет.
Сделав глоток, майор взволнованно вытер рот тыльной стороной ладони.
— Какое-то проклятье! Именно проклятье! — Он показал жестом вокруг себя. — Я живу хорошо, молодой человек. И мне нравится жить с комфортом. Но это дорого стоит, будь оно неладно. Стоит больших денег, поэтому мне нужна каждая голова скота, которую я могу заполучить. Поверьте, я говорю вам то, что не говорил никому, но вы джентльмен, сэр. Мне все равно, чем вы занимаетесь, вы джентльмен. И сохраните конфиденциальность того, что я вам сообщаю. — Он помолчал. — Мне необходим племенной скот! Я задолжал. Сильно задолжал. Люди считают меня богатым, и если скот, который мне принадлежит, окажется на месте, то так оно и есть. Но если нет? Я потеряю все. Все до последнего. Учтите, вы подведете меня, рассказав о том, что я говорил такое, и я назову вас лжецом, сэр, и вызову на дуэль — стрелок вы или нет.