Право на репрессии

В случае вынесения такого решения выселение этой категории лиц возлагалось на органы НКГБ—НКВД. Предлагалось провести соответствующую подготовительную работу, взяв на учет бывших членов антисоветских политических партий, проявляющих антисоветские, пораженческие настроения; бывших участников различных контрреволюционных организаций и групп, занимавших в них руководящее положение и продолжающих проявлять антисоветские и пораженческие настроения; всех бывших кадровых троцкистов и правых, привлекавшихся в прошлом к ответственности в партийном, судебном или административном порядке; всех отбывших срок наказания по обвинению в шпионаже, диверсиях, терроре, вредительстве или призывавших к восстанию; бывших политбанди-тов, перебежчиков, белых, харбинцев, выходцев из Монголии, на которых имелся компрометирующий материал; лиц, исключенных из ВКП(б) по политическим мотивам, если они проявляли недовольство и антисоветские настроения; лиц без определенных занятий, места жительства и уголовников- рецидивистов.

Семьи этой категории лиц подлежали выселению лишь при наличии на них особо серьезных проверенных материалов, влекущих за собой арест глав семей.

Нетрудоспособные мужчины и женщины старше 60 лет выселению не подлежали, а выселение больных откладывалось до их выздоровления.

Списки выселяемых утверждались военными советами округов, принявших решение о выселении.

Вопреки установленному действующим законодательством порядку подсудности все большее и большее количество дел передавалось на рассмотрение Особого совещания.

В местностях, объявленных на военном положении, и в районах военных действий, где Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР от 27 июня 1941 г. военным советам фронтов в исключительных случаях, которые происходили в связи с развертыванием военных действий, предоставлялось право утверждения приговоров военных трибуналов о высшей мере наказания с немедленным приведением приговоров в исполнение, органы НКВД могли передавать дела на рассмотрение военных трибуналов[288].

27 июня 1941 г. проведение следствия по всем деламрб изменниках родины, бежавших за границу, кроме военнослужащих, было возложено на органы НКГБ. Надзор за следствием — на военных прокуроров военных округов.

Ведение следствия о членах семей военнослужащих, совершивших побег за границу или покушавшихся на это преступление, возлагалось на органы третьих управлений НКО, НКВМФ и третьи отделы НКВД в соответствии с Приказом НКВД СССР № 001024 от 20 августа 1940 г.

По окончании следствия дела направлялись при квалификации по ч. 1 ст. 58-1 в в военные трибуналы, а по ч.2 той же статьи УК РСФСР и соответствующих статей УК союзных республик — в Особое совещание при НКВД СССР[289].

27 июня 1941 г. устанавливался новый порядок выполнения ранее объявленной инструкции о ссылке в отдаленные северные районы СССР членов семей изменников родины, совершивших побег за границу. Начальники погранотрядов и органов НКВД в отношении граждан СССР, задержанных при попытке нелегального перехода границы, не позднее 10 суток с момента их задержания обязывались передавать материалы задержания в органы НКГБ-УНКГБ по месту их постоянного жительства. Эти документы направлялись для привлечения к уголовной ответственности (по ст. 19-58-1 п. «а» УК РСФСР и соответствующим статьям УК других союзных республик) с последующей высылкой членов семей задержанных перебежчиков.

Наркомам государственной безопасности союзных и автономных республик, начальникам УНКГБ краев и областей расследование по делам членов семей изменников родины предлагалось проводить в 10-дневный срок. Разрешалось привлекать к ответственности только тех членов семей, которые к моменту совершения преступления проживали совместно с изменником родины или находились на его иждивении[290].

В связи с паническими настроениями, связанными с наступлением немецко-фашистской армии, Государственный комитет обороны своим Постановлением о преобразовании органов третьего управления НКО СССР в особые отделы НКВД СССР от 17 июля 1941 г. предоставил особым отделам право ареста дезертиров, а в необходимых случаях и расстрела их на месте, что способствовало стабилизации обстановки на фронте в этот драматический период истории страны.

25 августа 1941 г. до особого указания следственные дела на рассмотрение Особого совещания при НКВД СССР направлялись только по предварительному согласованию с Секретариатом Особого совещания при НКВД СССР. Поэтому НКВД республик и У НКВД краев и областей обязывались представлять Секретариату Особого совещания сведения о количестве следственных дел и проходящих по ним арестованных.

По получении извещения о направлении дел последние предполагалось адресовать в Секретариат Особого совещания при НКВД СССР в Куйбышев[291].

Государственный комитет обороны своим Постановлением № 903сс от 17 ноября 1941 г. разрешил НКВД СССР в отношении всех заключенных, приговоренных к ВМН, содержащихся в тюрьмах в ожидании утверждения приговоров высшими судебными инстанциями, привести приговор в исполнение военным трибуналам округов и республиканских, краевых и областных судебных органов.

Приказом НКВД СССР № 001613 от 21 ноября 1941 г. было объявлено постановление Государственного комитета обороны, в соответствии с которым Особому совещанию при НКВД СССР предоставлялось право с участием Прокурора Союза ССР по возбужденным в органах НКВД делам о контрреволюционных преступлениях и особо опасных преступлениях против порядка управления СССР выносить соответствующие меры наказания вплоть до расстрела.

Наркомам внутренних дел союзных и автономных республик, начальникам краевых и областных управлений НКВД, начальникам транспортных отделов НКВД и начальникам особых отделов округов предписывалось законченные следствием дела по преступлениям, предусмотренным ст. 58-1а, 58-16,58-1в, 58-1 г, 58-2,583,58-4,58-5, 58-6,58-7,58-8,58-9,58-10,58-11,58-12,58-13,58-14, 59-2, 59-3, 59-За, 59-36, 59-4, 59-7, 59-8, 59-9, 59-10, 59-12,59-13 УК РСФСР и соответствующими им статьями уголовных кодексов союзных республик, направлять на рассмотрение Особого совещания при НКВД СССР.

Все представляемые на рассмотрение Особого Совещания дела предписывалось оформлять в строгом соответствии с требованиями Уголовно-процессуального кодекса.

Обвинительные заключения по делам, представленным на рассмотрение Особого совещания, должны были утверждаться наркомами внутренних дел республик, начальниками УНКВД краев, областей, начальниками транспортных отделов, особых отделов (или их заместителями) — по принадлежности и прокурорами республик, краев, областей, округов (или их заместителями) соответственно.

Следственные дела Особому совещанию могли докладывать лично руководители или соответствующие представители НКВД, УНКВД, ТО и ОО НКВД.

Решение Особого совещания в этот период считалось окончательным и обжалованию в кассационном порядке не подлежало.

11 декабря вышеизложенный приказ распространили на оперативно-чекистские отделы лагерей, которые обязывались свои дела представлять в Особое совещание после окончательного утверждения НКВД— УНКВД и прокурора республики, края, области соответственно.

11 декабря действие Приказа НКВД СССР № 001613 от 21 ноября распространилось и на органы 3-го управления Народного комиссариата Военно-морского флота СССР.

25 декабря 1941 г. председателем ГКО И. В. Сталиным был подписан документ, в соответствии с которым НКВД разрешалось после проведения следствия решением Особого совещания при НКВД СССР выселять в отдаленные северные области семьи лиц, служивших в административно-карательных органах германских властей, а также добровольно отступивших вместе с фашистскими войсками. Порядок их выселения оставался такой же, какой существовал в отношении административных высланных[292].

29 января 1942 г. установливался порядок исполнения решений Особого совещания при НКВД СССР о применении высшей меры наказания.