Страница 6 из 25
Один из таких свидетелей подтвердил, что ему Котило действительно говорила, как однажды ночью к ней зашли Чалый, Костюк, Коваленко и Петренко и, заставив Загоруйко слезть с печи, увели ее. При этом когда Загоруйко попросила дать ей возможность одеться, Чалый якобы сказал, что ей верхняя одежда уже не понадобится…
Еще ряд односельчан подтвердили на допросе, что и им Котило рассказывала примерно то же.
Узнав об этих показаниях, Котило стала «кое-что» вспоминать и подтвердила показания Костюка, хотя и с многими оговорками.
Из допроса свидетелей следователь установил, что Загоруйко незадолго до исчезновения продала корову и деньги хранила дома.
Теперь предстояло самое трудное — допрос предполагаемых преступников. Лучше всего было первым допросить Петренко, но он еще не был разыскан. Разыскивали его весьма активно, но Петренко как в воду канул. Между тем Чалый, Костюк и Коваленко не сидели сложа руки. Им было хорошо известно, кого вызывают на допросы, некоторые из свидетелей были их родственниками или хорошими знакомыми, и, используя их, Чалый, Костюк и Коваленко старались направить следствие по ложному следу. На тех, кого вызывал следователь, они пытались оказать давление: либо запугивали их, либо обещали отблагодарить за дачу выгодных им показаний.
Трудное это было следствие. Требовалось большое напряжение нервов. Приходилось производить очные ставки иногда лишь для того, чтобы восстановить детали давних событий, уточнить отдельные слова, сказанные несколько лет тому назад.
На одной из таких очных ставок выяснилось, что односельчанин Петр Федюк видел, когда Чалый, Костюк, Коваленко и Петренко вели Загоруйко.
Кто-то вспомнил, как однажды в сельмаге родственник Коваленко, обидевшись на него, сгоряча сказал, что он не будет больше молчать об убийстве Загоруйко. Но потом, спохватившись, умолк…
Многочисленные допросы позволили восстановить трагические события той ночи, когда исчезла Загоруйко. Увенчались успехом и поиски очевидцев расправы с ней. В том же селе проживала некая Анна Дудкало, которая, по имевшимся сведениям, должна была знать об этом случае более подробно, чем другие свидетели.
Так оно и оказалось. Она рассказала, что как-то осенней ночью, примерно лет шесть тому назад, к ней в дом зашли Чалый, Костюк, Коваленко и Петренко. Они привели Загоруйко. Дудкало оделась и вместе с ними пошла к Быстрице. На берегу реки Чалый застрелил Загоруйко и сбросил труп в реку.
Все эти показания дали следователю основания задержать Чалого и его соучастников. И на допросах, и на очных ставках они категорически отрицали свое участие в убийстве Загоруйко.
К этому времени из Кустанайской области в Ивано-Франковск доставили Петренко. Он не стал отрицать своей причастности к убийству Загоруйко и подтвердил, что после убийства они поделили между собой взятые у нее деньги.
Так было раскрыто преступление шестилетней давности. Попытались обнаружить труп убитой, но это оказалось явно безнадежным, хотя нашлись люди, которые будто бы видели, как лет шесть тому назад, после таяния льда, по реке плыл труп женщины.
СЛЕДОВАТЕЛЬ С КОСИЧКАМИ
В один из летних дней 1947 года в местечке Д. на Подолии был традиционный воскресный базар. К площади подъезжали автомобили, телеги, длинной вереницей по бровке дороги шли крестьяне из окрестных сел и деревень. Вскоре раскаленная от жары площадь гудела, как потревоженный улей. Людей столько, что взглядом не окинешь! Торгуются, покупают, продают, кругом смех, острые шутки.
И вдруг зловещий шепот прокатился по праздничной площади. Кто-то принес ужасную весть: на центральной улице, в подвале дома, где жил всеми уважаемый престарелый врач Петр Федорович Котенко, обнаружен полуистлевший труп.
…Доктор Котенко проработал в местечке Д. свыше двадцати лет. Все хорошо знали этого доброго, скромного человека, отличного специалиста. И днем и ночью, если нужна была его помощь, он спешил к больным. Ни одного дурного слова соседи не слышали от него. Жил он тихо и спокойно. Жена его давно умерла, два сына служили в Советской Армии, оба отличились в боях за Родину. И вот вдруг такое событие!
…На место происшествия прибыли прокурор, следователь и работники милиции. Из областного центра был вызван судебномедицинский эксперт.
Осмотр закончен. Составлен акт, в котором говорилось, что в каменном доме, построенном примерно десять — двенадцать лет тому назад, есть подвал, куда жильцы из года в год ссыпали золу. В связи с ремонтом дома подвал начали чистить и наткнулись на полуистлевший труп. По заключению эксперта, он находился там не менее трех лет. По распоряжению прокурора труп вынесли из подвала и закопали в саду около дома.
При этом судебный эксперт Микола Фирченко, весьма опытный в своем деле специалист, допустил ошибку. В пепле имелись различные мелкие кости, но он на них не обратил внимания.
Около дома собралось множество любопытных. Все ахали и охали, гадали, кто же все-таки убит.
Один из присутствующих высказал предположение, что это труп Розы Маркулис, владелицы половины дома, где все случилось. Она исчезла в годы войны, куда — никто не знал. Соседка врача утверждала, что во время фашистской оккупации Котенко очень хотел купить вторую половину дома, которую в былые годы продал семье Маркулис. Но Роза не соглашалась.
Кто-то сказал, что убийство — дело рук Котенко; мол, в тихом омуте черти водятся. Эти слова, брошенные на ветер, вызвали слух среди обитателей местечка.
«Ну кто бы мог подумать?» — удивлялись все.
В акте судебного медика было указано, что убитой женщине, труп которой нашли в подвале, 25—30 лет, что ее смерть наступила от выстрела в голову.
Следствие продолжалось. Другая соседка врача сообщила, что, когда фашистские войска в 1941 году оккупировали Украину, она оставалась в Д. Семья Розы и сама она оказались в гетто. Розе в то время было лет двадцать шесть — двадцать семь. По словам этой гражданки в гетто к ней приходил доктор Котенко и настойчиво требовал, чтобы она сказала, где спрятана купчая на вторую половину дома. Котенко будто бы при этом говорил, что Розе купчая ни к чему, так как ее все равно скоро расстреляют.
В извлеченном из подвала трупе Розу Маркулис опознали многие, в том числе и ее родственники, приехавшие из города. Долго всматривались они в изуродованный временем труп и все же пришли к заключению, что это Роза.
Котенко присутствовал при этом, охотно отвечал на вопросы, держался спокойно. Однако слух о подозрении, павшем на него, видимо, уже дошел до него. Было заметно, что спокойствие дается ему нелегко.
Следствие, естественно, заинтересовалось биографией Котенко.
По его показаниям, после окончания медицинского института он возвратился в родной край — Подолию. В середине тридцатых годов, уже сорокалетним человеком, он построил себе в местечке Д., где работал заведующим, районной больницей, дом. В 1939 году половину этого дома он продал матери Розы Маркулис.
Когда фашистские части подходили к Д., Котенко с женой эвакуировался, но в апреле 1942 года они вернулись домой — немцы настигли беженцев. Во второй половине дома вместо семьи Маркулис жили уже другие жильцы. Выяснилось, что долгое время там жила Мария Сокурина — заведующая районным отделом социального обеспечения, ее дочь, племянница мужа — Наташа Байдиченко и приехавшая к ним в 1945 году невестка Сокуриной Лида Коваль; одни жильцы приезжали, другие уезжали.
Между тем работники милиции продолжали опрашивать людей, которые могли хоть что-нибудь знать об обитателях дома. И тут кто-то высказал предположение, что убитая вовсе не Роза Маркулис, а Лидия Коваль. Что же, надо было проверить и эту версию.
Нашли и запросили по этому поводу Марию Сокурину.
«Моя невестка блондинка, а не шатенка, — писала Мария Сокурина, — живет она сейчас не то в Куйбышеве, не то во Львове. В Куйбышеве живет брат Лиды. Возможно, невестка изменила фамилию, но она безусловно жива…».