Страница 70 из 81
Не дождались.
«На первом этапе путча генерал Грачев (тот самый Грачев, который разрабатывал военную стратегию переворота и по приказу которого в Москву вошли дивизии воздушно-десантных войск — Е.А.) действовал в соответствии с указаниями Язова. Но не терял и контакта с российским руководством: со второй половины 20 августа, вместе с нынешним министром обороны Е. Шапошниковым, стремился предотвратить штурм «Белого дома» и трагическое развитие событий в Москве», — свидетельствуют эксперты Российской гуманитраной ассоциации[101]. (Правда, есть и другая версия: именно Грачев еще утром 19 августа предупредил Ельцина о готовящемся перевороте.)
Генерал-лейтенант Павел Грачев после путча стал первым заместителем министра обороны СССР. Ныне — министр обороны России.
19 августа начальник Московского КГБ генерал-лейтенант Прилуков собрал у себя своих заместителей, начальников подразделений, руководителей районных аппаратов КГБ. Объяснил поставленную перед управлением задачу: аресты наиболее активных лиц и наблюдение за согражданами на улицах Москвы. Никто на заседании против не высказался.
20 августа, во второй половине дня, как утверждает заместитель Прилукова генерал-майор КГБ Александр Корсак, руководство Московского КГБ «решило не участвовать в этой авантюре».{44}
19 августа в 17 часов 30 минут спецназ «А-7» получил якобы приказ очистить площадь перед «Белым домом» и арестовать руководство России. 20 августа, как повествовали потом в многочисленных, практически идентичных интервью руководители «А-7», спецназ принял решение, что «крови он не допустит». Но проскочило и другое. «Если мы вас правильно поняли, он (Карпухин) готов был выполнять приказ?» — спрашивали корреспонденты заместителей генерал-майора. — «Однозначно», — услышали газетчики по-военному короткий ответ. «Если бы ты видела глаза Карпухина, — говорил мне председатель Государственной комиссии по расследованию деятельности КГБ в дни путча полковник Сергей Степашин, — ты бы поняла: такие люди от приказа убивать не отказываются. Страшнее глаз я в своей жизни не видел», — подытожил Степашин.
Но приказа убивать не последовало.
Во второй половине 20 августа Крючков собрал специалистов по подземным коммуникациям, используя которые группы захвата могли бы просочиться в «Белый дом». В полночь той страшной ночи, когда десятки тысяч защитников «Белого дома» готовились своими телами закрывать российское руководство, Председатель КГБ провел свое последнее совещание. Он был еще Председателем, но власти уже не имел.
После этого ни одного приказа от руководства КГБ не поступало. В 4 часа 30 минут утра сотрудники разошлись по домам.{46}
Вечером 21 августа генерал-майор КГБ Александр Стерлигов[102] вместе с сотрудниками Прокуратуры России арестовал генерала армии Владимира Крючкова… На одном из первых допросов Крючков потом скажет: «Я не жалею ни о чем содеянном. И если бы я мог начать сначала, то сделал бы это энергичнее, чтобы быстрее обезглавить руководство России».{47}
В тот же день были арестованы и другие заговорщики. Бориса Пуго нашли мертвым дома. По официальной версии, он застрелился. Застрелилась и его жена.
Генерал-майор Александр Стерлигов тут же стал начальником аппарата Вице-президента Руцкого.
Так второй эшелон власти, не вступив в переворот, сумел убрать с политической сцены страны тех, кто играл в ней роль первых скрипок. Боюсь, что именно сейчас, в обстановке хаоса и полного безвластия, именно этот второй эшелон власти, оказавшийся не замазанным в путче, будет приходить к рычагам управления страной.
Если — уже не пришел.
…А тогда, вечером 21 августа, все мы праздновали победу. В полночь с Лубянской площади многотонный грузовик, провожаемый ликующей толпой и невидимыми глазами тех, кто стоял за темными, ошарашенными окнами зданий КГБ, вывез поверженную, лежащую лицом вниз статую основателя Всероссийской Чрезвычайной Комиссии Феликса Дзержинского. Железного Феликса.
Видит Бог, в этот день с Лубянки вывезли не самого худшего чекиста.
Глава VIII
КГБ в государстве, которого нет, или что ждет нас завтра?
Говорят, история повторяется дважды. Один раз в виде трагедии, другой — в виде фарса. Знать бы последовательность: чем был августовский переворот?
Но история действительно повторяется. То, что происходило с КГБ осенью 1991 года, поразительно напоминает события середины 50-х годов, когда за смертью Сталина и расстрелом Берии последовали грозные разоблачения, обещания — «это никогда больше не повторится» и кадровая «чистка» Комитета.
А потом был ренессанс. Закончившийся августом девяносто первого года.
Осень выдалась для сотрудников КГБ действительно тяжкая. Пережив снос «железного Феликса» с постамента, они готовились к худшему, резонно полагая, что «ягодки» еще впереди. Понимая под «ягодками» обвальное сокращение КГБ, его расформирование и создание некой другой секретной службы.
Орган новой власти «Российская газета» вышла с аншлагом: «КГБ СССР должен быть ликвидирован».{1}
Это вызвало шок.
«Впервые за многие годы своей работы в Комитете, — рассказывал в те дни один подполковник, — я увидел, как в кабинетах КГБ сотрудники пьют водку…»
«Комитет сейчас толком не работает, — говорил мне в сентябрьском интервью новый Председатель КГБ уже не существующего Союза 54-летний генерал-лейтенант Вадим Бакатин. — Все сидят и ждут, как-то решится их судьба»…
Ждали — это правда. Но и совсем без дела тоже не сидели.
В КГБ шло уничтожение документов.
Бумагорезательные машины заработали на полную мощность еще 21 августа, когда разгоряченная толпа готовилась штурмом брать здания на Лубянке. Господь спас — толпу от здания увели. Ибо улов, который бы она собрала, взяв коридоры Лубянки, был бы ничтожен в сравнении с обилием жертв. В подвалах архивного управления в тот день выстроили баррикады.{2} На скорую руку паковали папки в крафтовые мешки и, по слухам, прятали в подземных тоннелях и бункерах.{3}
22 августа в 16.00 сотрудники КГБ получили команду собрать все документы в мешки и подготовить к уничтожению. Был ли то приказ Леонида Шебаршина — бывшего начальника разведки, который в течение первых послепутчевых суток распоряжением Горбачева выполнял обязанности Председателя Комитета, или кого-то рангом пониже — тайна. Но спустя час команду отменили. На следующий день такое же распоряжение получили сотрудники Аналитического управления, но через пару часов и им дали отбой.{4}
Одним из первых приказов Вадима Бакатина был приказ об опечатывании архивов. Но то — приказ. А есть реальность. И есть столы и личные сейфы сотрудников, на которые сургуч не навесишь.
«Те, кто придет в наши кабинеты после нас, найдут лишь пустые ящики», — откровенно говорили комитетчики. «В четвертом отделе (церковь — Е.А.) уже уничтожили все, что касается высших церковных иерархов,» — добавил он.
Когда новый начальник Аналитического управления КГБ полковник Владимир Рубанов пришел взглянуть на свой кабинет, он там обнаружил голые стены: шкафы и сейфы были пусты. Его предшественник, генерал-лейтенант Леонов, на память оставил лишь небольшой серый недавно начатый блокнот: по иронии судьбы, в нем Рубанов нашел и свою фамилию…{5}
22 августа предавали огню и бумагорезательным машинам и документы 7 Управления (наружное наблюдение): «По 8 актам было уничтожено 164 документа. В их числе Сборники 7 Управления, информационные бюллетени, некоторые оперативные документы, изготовленные в период до государственного переворота, спецтетради,» — свидетельствуют материалы служебного расследования КГБ.6 А сколько всего уничтожалось и без всяких актов? Например, на стрельбище Службы охраны КГБ СССР неподалеку от поселка Купавна, куда мешки с наспех засунутыми туда документами сопровождали офицеры спецназа «Альфа»?..
101
Эта ассоциация была создана бывшими сотрудниками Информационного управления ПГУ (внешняя разведка) КГБ СССР.
102
См. о Стерлигове в гл. «Олигархия».