Страница 66 из 81
Есть в этом документе и весьма интересная — во всяком случае для моих коллег — приписка:
«В дополнение: для зашифровки сути мероприятия имелось задание на Итальянского корреспондента Бананни, который был знаком с Мурановой.
11.09.91 М. Веденин.
Задание № 140620 ВГУ[94] КГБ СССР, задание подписал Нач. ВГУ Грушко В. Ф.26 октября 1989 г. Шифр (1 отдел 12 Отдела) 45-12095-89
В отношении итальянского корреспондента Бананни Андреа, 1952 г.р., прож. Кутузовский пр., д. 13, кв. 68, отдел оперразборки 24507. 7 Отдел ВГУ. В СССР с 1988 г., характеризуется как циничный западный корреспондент. Владеет итальянским, французским, английским языками, русским очень слабо. Играет в теннис в спорткомплексе «Дружба» в «Лужниках». Оперативно обслуживается службой «З» УКГБ по г. Москве и М.О.
Переписано с задания.
М. Веденин 12.9.91 г.»{11}.
Любопытно, что имелось в виду под цинизмом итальянского корреспондента? То, что он играл в теннис в том же спорткомплексе, что и Ельцин? Любопытно и то, что нелояльности властям (видимо, так можно перевести сие определение) вполне было достаточно, чтобы взять западного журналиста в оперативное обслуживание. Но это так, к слову.
Слушали, понятное дело, и других верховных лиц государства. Для этого в Управлении правительственной связи существовала (существует и сейчас?) специальная комната, которая позволяет операторам все того же 12 отдела (отдел прослушивания) подключаться к абонентам правительственной связи. Причем никаких письменных распоряжений на то не требовалось — достаточно было устного распоряжения Крючкова, о чем операторы 12 отдела и поведали Госкомиссии по расследованию деятельности КГБ.
Так кого же еще слушали?
Вице-президента России Александра Руцкого. Премьер-министра России Ивана Силаева. Председателя Верховного Совета России Руслана Хасбулатова. Госсекретаря России Геннадия Бурбулиса. Председателя правительства Москвы Юрия Лужкова. Мэра Москвы Гавриила Попова. Министра печати России Михаила Полторанина. Бывшего министра внутренних дел, члена Президентского совета Вадима Бакатина. Председателя одной из палат Верховного Совета СССР Ивана Лаптева. Министра иностранных дел (до декабря 1991 года) Эдуарда Шеварднадзе. «Отца перестройки» Александра Яковлева… Яковлева взяли к тому же и «в глубокую разработку». Когда 8 августа 1991 года Алекандру Николаевичу потребовалось переговорить с Олегом Калугиным и для этой цели они выбрали одну из шумных московских улиц в районе Миусской площади Москвы, их разговор записывали — и записали — 72 сотрудника 7 Управления КГБ (наружное наблюдение — «топтуны»), с невидимыми микрофонами прогуливавшиеся рядом.
Список этот, конечно, весьма неполон: я ограничиваюсь лишь теми фамилиями, работа с которыми источника «Сергея» — так на комитетском сленге называется слуховой контроль телефонов, или источника «Татьяны» — прослушивание квартиры, слежка — подтверждена документами.
Понятно, что особенно внимательно прослушивали телефоны в период до и во время путча.
«В Комитет государственной безопасности СССР
от начальника 6 отдела 12 Отдела КГБ СССР
полковника Зуйковой Л. А.
По контролю объектов на 01 участке в период с 15 по 22 августа могу сообщить следующее:
15–16 августа сотрудники 01 участка работали в обычном режиме.
С 17 по 21 августа по распоряжению т. Калгина на контроль подавались:
Два номера 224. Один почти сразу был снят. На втором номере предположительно должен был быть Дзасохов (секретарь ЦК КПСС — Е.А.), но он не проявлялся.
Коржаков А. В. — домашний телефон
Иванов Н. В. — домашний телефон
Полторанин М. Н. — домашний и служебный телефоны
Силаев И. С. — домашний телефон
Лужков Ю. М. — приемная и домашний телефон
Янаев Г. И. — домашний телефон
Шеварднадзе Э. А. — домашний и служебный телефоны
Яковлев А. Н. — служебный номер, другой служебный номер и домашний телефон были на контроле с 9 августа
Афанасьев Ю. Н. — домашний телефон
«Петров» — домашний телефон
Информация в основном докладывалась устно. Лишь незначительная часть ее оформлялась сводками, которые впоследствии были уничтожены путем сожжения.
10.09.91 Зуйкова»{12}.
Не гнушались ничем. Один из моих весьма компетентных информаторов поведал мне — не без гримасы отвращения, что в сейфе начальника аппарата Президента СССР — ныне всем известного Валерия Болдина — была обнаружена пленка (сейчас она находится в Прокуратуре России), на которой оказались записаны разговоры, которые подслушиваемые вели в самые пикантные, интимные моменты своей жизни.
Забавно, что Крючков не доверял никому, в том числе и своим единомышленникам. А потому — во всяком случае в дни переворота — КГБ прослушивал телефоны, как вы могли убедиться из вышеприведенной докладной, и вице-президента СССР Геннадия Янаева. И Председателя Верховного Совета СССР Анатолия Лукьянова. И секретаря ЦК КПСС Дзасохова… Это, к слову, еще одно опровержение тех баек, будто чекисты не имели права собирать материал на партийную номенклатуру, о чем я писала в главе «Олигархия». Имели право, еще как имели!
Есть в этой истории со слежкой один не очень ясный — назовем это так — момент. Я имею в виду взаимоотношения Председателя КГБ СССР и Президента страны.
В материалах расследования имеется документ, в котором генерал Крючков пишет: «В связи с продолжающейся враждебной деятельностью бывшего генерала КГБ Олега Калугина, наносящей ущерб государственной безопасности, а также наносящей ущерб отношениям СССР с другими странами», необходимо взять вышепоименованного опального генерала, которого, как я уже писала, его бывшие коллеги, не слишком обременяя свою фантазию, наградили псевдонимом «Петров», под самое пристальное наблюдение КГБ. И далее самое интересное в рапорте начальника 12 отдела Второго Главного Управления КГБ СССР полковника В. В. Нечаева: «В апреле 1991 года по указанию В. А. Крючкова на имя Президента СССР подготовлено и направлено письмо с просьбой санкционировать глубокую разработку «Петрова». В июне с.г. санкция Президента была получена».{13} Мне любопытно: когда устанавливали контроль за Александром Яковлевым или Эдуардом Шеварднадзе тоже испрашивали разрешения Горбачева или действовали по собственному усмотрению?
В конце ноября 1991 года журналист Юрий Щекочихин брал интервью у Михаила Горбачева. Разговор шел и о событиях, предшествовавших перевороту. Щекочихин назвал Президенту некоторые фамилии тех, чьи телефоны были под контролем КГБ — Яковлева, Шеварднадзе, Лукьянова. Горбачев был, казалось, несказанно поражен: «И его подслушивали?» Между тем за две недели до этого интервью Президенту был представлен полный, еще не купированный отчет Государственной комиссии по расследованию деятельности КГБ во время путча. Все эти фамилии в отчете указаны. Не успел прочитать? Успел. Более того: попросил фамилии из отчета Госкомиссии убрать…
Прослушивал ли КГБ телефоны Горбачева? Убеждена — прослушивал, хотя мои собеседники предпочитают его фамилию не упоминать.
Впрочем, и без всяких телефонных записей Крючков, конечно же, знал все, что ему необходимо было знать о Президенте СССР, равно как располагал немалыми возможностями по части давления и влияния на Горбачева. Но сейчас я хочу сказать о другом — о физическом наблюдении за Президентом.
На то у КГБ прежде всего существует Служба охраны, которая поставляла немало информации о жизни Горбачева.
По словам моих информированных источников, только в одном 1 отделе Службы охраны (бывшее 9 Управление КГБ СССР) трудятся 1,5 тысячи человек, которые осуществляют агентурное наблюдение как за семьей Президента и других верховных лиц страны, так и за их окружением, людьми, которые оказывались в поле притяжения Горбачева. В штате 1 отдела и уборщицы, и горничные, и повара, и шоферы, и садовники и т. д и т. п.
94
Второе Главное управление (контрразведка).