Страница 71 из 82
Из данных, представленных в таблице, видно, что было два пика арестов — 6 августа и 28 сентября 1937 г. Первыми были арестованы, согласно приказу № 00447, «наиболее враждебные», отнесенные к 1 категории. Это были мулла и наиболее активные верующие, входящие в совет мечети. Следствие по арестованным 6 августа было закончено 10 сентября (36 дней). Вынесение приговоров тройкой происходило в два этапа — 11 сентября и 10 октября 1937 г., расстрелы соответственно — 20 сентября и 20 ноября. Отдельно был осужден и расстрелян мулла Тайсин Мулазьян.
Следующий пик арестов начался 26 сентября и длился до 28 сентября — было арестовано семь человек. Среди них были председатель колхоза, секретарь сельсовета, два бригадира, два колхозника и один охранник МТС (на момент ареста). Если посмотреть, какой была жизнь этих простых колхозников 3–4 месяца назад, то окажется, что еще недавно они были работниками сельсовета или членами правления колхоза[583]. Таким образом, всех семерых объединяет принадлежность в настоящем или недавнем прошлом к административно-хозяйственным структурам села. К этой группе необходимо отнести арестованного еще 26 августа М. М. Смышляева — директора МТС, Беляева Шарифа (арест 13.09) — председателя сельсовета, И. В. Попова (арест 30.10) — старшего механика МТС и С. С. Волегова (арест 18.12) — заместителя директора МТС по политчасти. Всего было арестовано одиннадцать человек из административно-хозяйственного руководства села. На этих арестованных было заведено три дела: первое — на директора МТС[584], второе — на группу арестованных с 26 сентября по 30 октября[585], третье — на Волегова[586]. О том, что это в принципе одно «дело», говорят пересекающиеся во всех допросах фамилии и структура «повстанческой организации». В протоколах допросов Смышляева имеются описания общей структуры повстанческой антисоветской организации и фамилии кояновского повстанческого взвода[587] — все арестованные административно-хозяйственные руководители села.
Арестованный первым директор МТС был приговорен 17.01.1938 г. выездной сессией военной коллегии Верховного суда СССР на основании постановления ЦИК СССР от 01.12.1934 г. к расстрелу, девять человек было приговорено тройкой 15.11.1937 г. к 10 и 8 годам ИТЛ. На арестованного последним Волегова (10.02.1939 г.) Облпрокуратурой дело было прекращено.
В селе Кояново аресты по первой категории проходили в течение августа месяца (06.08 был арестован актив мечети, 26.08 — директор МТС), следствие по мусульманскому духовенству было закончено 10.09, а 26.09 начались аресты по второй категории. Можно предположить, что второй этап операции, строго оговоренный в приказе[588], начался в период между 10 и 26 сентября 1937 г. Расстрельное дело Смышляева было передано на рассмотрение военной коллегии Верховного Суда СССР только в конце декабря 1937 г., но оно было напрямую связано с многочисленными арестованными по второй категории.
Арестованный 4 января 1938 г. учитель Сайманов Абдулла попал в поле зрения НКВД за случайную описку — в декабре 1937 г. написал на доске в классе «кто занимается растранжириванием колхозной собственности, тот является честным колхозником»[589]. Мл. лейтенант НКВД Ф. Г. Лизунов в феврале 1938 г. попытался включить его в контрреволюционную повстанческую организацию, руководимую из Японии. Уже 08.02.1938 г. дело было окончено и вынесено обвинительное заключение: «являлся участником Японской диверсионно-повстанческой организации», дело подлежало направлению на тройку НКВД[590]. Но механизм массовых репрессий уже фактически не работал — дело Сайманова на тройку отправлено не было. Осенью 1938 г. вновь начались допросы, вел их уже другой следователь — сержант ГБ Чубуков, а 27 сентября 1939 г. Сайманов был освобожден. Почти так же было приостановлено дело на Волегова в конце января 1938 г.
Арестованному 13 апреля 1938 г. Мурсалимову Фатыху никаких контрреволюционных, повстанческих, террористических деяний не пытались приписать. Хотя в целевые группы приказа № 00447 он подходил идеально. Из семьи крупного кулака, был раскулачен, в августе 1937 г. вернулся в село из заключения (за хулиганство), вернувшись, не работал — занимался спекуляцией сельхозпродуктами. Был арестован милицией за хулиганство и спекуляцию[591], хотя хулиганство имело явную политическую окраску — ругал матом представителей сельсовета, пришедших переписывать скот, и разорвал уже готовые переписи. Тем не менее, на допросах в милиции спрашивали только о его хулиганских действиях. Арестованный той же милицией за хулиганство 28.10.1937 г. П. И. Трутнев был сразу же передан в НКВД, где ему следователем Каменских было инкриминировано участие в контрреволюционной повстанческой организации. Вернувшийся в августе 1937 г. из заключения в Пермской тюрьме Мурсалимов Фатых не попал в арестные списки, вероятно, именно поэтому занятые плановыми арестами сотрудники НКВД так долго не обращали на него внимания. Так, допрошенные в апреле 1938 г. свидетели показывали, что в августе-сентябре 1937 г. Мурсалимов угрожал председателю колхоза (месть за конфискованное имущество), агитировал против колхозов, на что был составлен акт и отправлен в народный суд[592]. Но Мурсалимов был арестован Пермским межрайсектором РК милиции по ст. 73–107 УК[593].
Можно предположить, что в конце января — начале февраля 1938 г. отправка завершенных дел на рассмотрение тройки была приостановлена и, к счастью для кояновцев, возобновлена не была.
Из двадцати арестованных кояновцев восемнадцать человек было осуждено, причем один (Мурсалимов Фатых) — уже после окончания «кулацкой операции». Семь человек было арестовано по 1 категории в августе 1937 г. и десять человек — по 2 категории в течение сентября-декабря 1937 г. Всех их арестовали по заранее составленным спискам, о чем свидетельствуют наличие давних оперативных разработок и вымышленные протоколы допросов со списками участников повстанческих организаций.
П. И. Трутнев, арестованный милицией за драку 28 октября 1937 г., вполне соответствовал целевым группам приказа 00447 — «уголовники, ведущие преступную деятельность…». Он уже был дважды судим за хулиганство, отбывал наказание, 18 октября 1937 г. в клубе села Курашим во время танцев начал драку. Из милиции был передан в НКВД и включен в список повстанческого взвода, возглавляемого Смышляевым.
Дело о «националистической контрреволюционной повстанческой организации»
Дело № 26356 состоит из 4 томов и объединяет четырнадцать человек — пермское и кояновское мусульманское духовенство и активных верующих.
Начинается дело с собранных НКВД данных на мусульман г. Перми и Пермского района. Самый ранний документ относится к 1926 г. — это доклад о съезде мусульман 4 Горно-Уральского района Уральской области[594]. Съезд проходил в Перми, участвовали муллы из Кояново, Усолья и других населенных пунктов Прикамья. Выступающие критиковали политику советской власти в области религии. Еще один документ — письмо от гражданина Ш. в пермский горотдел НКВД от 15.08.1936 г.[595], рассказывающее об антисоветских высказываниях мусульманского духовенства и готовящемся восстании. Из текста письма ясно, что этот гражданин уже не в первый раз пишет в НКВД и по его доносу, написанному в апреле 1936 г., было арестовано четыре человека — активные верующие мусульмане[596].
583
Беляев Хузя на момент ареста — охранник МТС, летом 1937 г. был снят с должности работника сельсовета по заготовкам сельхозпродукции. Имайкин Гафур — колхозник, до 1936 г. был членом правления колхоза, летом 1937 г. снят с работы дорожного мастера. Бактиков Гариф — летом 1937 г. снят с работы счетовода сельпо (работник сельсовета).
584
Архивно-следственное дело по обвинению Смышляева М. М., 1937 г. // ГОПАПО. Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 13706.
585
Архивно-следственное дело по обвинению Владимирова и др. 42 человека, 1937 г. // ГОПАПО. Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 6857. В 7 томах.
586
Архивно-следственное дело по обвинению Волегова С. С., 1937 г. // ГОПАПО. Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 514.
587
Протоколы допросов от 3.10 и 19.10.1937 г. // ГОПАПО. Ф. 641/1. Оп. 1.Д. 13706. Л. 15, 27.
588
«В первую очередь подвергаются репрессии контингенты, отнесенные к первой категории. Контингенты, отнесенные ко второй категории, до особого на то распоряжения, репрессии не подвергаются».
589
Из протоколов допроса свидетелей, 08.02.1938 г. //ГОПАПО. Ф. 641/1. Оп. 1.Д. 763. Л. 17.
590
Из обвинительного заключения, 08.02.1938 г. // ГОПАПО. Ф. 641/1. Оп. 1.Д. 763. Л. 60.
591
Из Постановления уполномоченного Оперативного отделения Пермского межрайсектора РК милиции, 13.04.1938 г.//ГОПАПО. Ф. 643/2. Оп. 1. Д. 88625. Л. 13.
592
Протокол допроса свидетеля X., 31.05.1938 г. // ГОПАПО. Ф. 643/2. Оп. 1.Д. 88625. Л. 21.
593
Сопротивление представителю власти и спекуляция.
594
Доклад о съезде мусульман 4 Горно-Уральского района Уральской области, 01–03.09.1926 г. // ГОПАПО. Ф. 643/2. Оп. 1. Д. 26356. Т. 1. Л. 5–6.
595
Письмо от гражданина Ш. в Пермский горотдел НКВД от 15.08.1936 г. // ГОПАПО. Ф. 643/2. Оп. 1. Д. 26356. Т. 1. Л. 3.
596
В письме приводятся фамилии — Пайщиковы. В базе данных ГОПАПО имеются сведения о Пайщикове Мазидулле, арестованном 22.03.1936 г. и осужденном по 58–10 ч. 2 15.07.1936 г. на 6 лет ИТЛ (ГОПАПО. Ф. 643/2. Оп. 1. Д. 9539).