Страница 1 из 17
Долг и отвага
Рассказы о дипкурьерах
Иван Михайлович Майский
О советских дипкурьерах первых лет революции
В сложном механизме международной дипломатии есть одно звено, которое на первый взгляд кажется очень второстепенным, но которое на самом деле является весьма важным для успешного функционирования министерств иностранных дел и посольств. Это звено — дипломатические курьеры. Они не пишут нот и не ведут переговоров, но без их четкой, бесперебойной работы министрам и послам было бы трудно, а подчас и невозможно выполнять свои обязанности.
Кто такой дипломатический курьер?
Дипломатический курьер — это человек, который регулярно возит дипломатическую почту (секретную и несекретную) между министерством иностранных дел своей страны и его органами (посольствами, консульствами и т. д.) за рубежом и обратно.
Дипкурьерская связь имеет давнее происхождение, хотя в разные времена она по-разному именовалась. Так, например, в допетровской Руси дипломатические курьеры назывались гонцами. На протяжении веков сложился особый статус дипкурьеров, выделяющий их из обычных путешественников. Дипломатический курьер — лицо, узаконенное международным правом. Он и почта, которую он везет, пользуются дипломатической неприкосновенностью за пределами своей страны. Он не подлежит обычной юрисдикции иностранных государств, через которые проезжает или в которых находится по прибытии в место следования почты, если, конечно, его собственное государство поддерживает дипломатические отношения с ними. Власти государств, по которым проходит путь дипкурьера, обязаны оказывать ему защиту и покровительство, а в необходимых случаях и помощь. Всякое покушение на дипкурьера или его почту считается международным преступлением и строго наказывается по закону (что, впрочем, не всегда осуществлялось на практике).
В дореволюционное время дипкурьерская служба нередко походила на увеселительную поездку. Обычно почту возили, наряду с регулярными курьерами, также молодые дипломаты при прохождении низших ступеней служебной лестницы. Для них каждая такая оказия представляла собой интересное путешествие, присутствие на дипломатических приемах за рубежом, веселые попойки и прочее. Ведь особых опасностей для курьеров или почты тогда, как правило, не существовало, и молодым дипломатам — обычно из дворянских семей — можно было вести себя свободно и дать волю своим вкусам. Недаром они с такой любовью вспоминали приключения своей дипкурьерской «работы».
Октябрьская революция, резко расколовшая мир на два лагеря, внесла огромные перемены и в сферу дипломатии вообще и в дипкурьерскую службу в частности. Сама эта служба при Советской власти сохранилась, она стала даже особенно важной, но состав ее работников и условия их деятельности сделались совсем иными, чем раньше.
Как известно, чиновники царского министерства иностранных дел после Октября отказались работать с большевиками и, за немногим исключением, объявили бойкот народной власти. Исчезли, стало быть, и прежние дипкурьеры. Советское правительство начало спешно создавать новый аппарат своего внешнеполитического ведомства из рабочих, солдат, профессиональных революционеров. Это было в тогдашней обстановке далеко не легкой задачей, но ею энергично занимался ЦК, активное участие принимал сам В. И. Ленин, а также его ближайшие помощники, и в частности Г. В. Чичерин. Результат получился хороший, и даже более чем хороший. Недаром Владимир Ильич говорил, что Наркоминдел является аппаратом «исключительным в составе нашего государственного аппарата» и что он «уже завоевал себе (можно сказать это смело) название проверенного коммунистического аппарата».
Советская внешняя политика, советская дипломатия должны были помочь защитить революционные завоевания Октября, сорвать вражеские козни против первой в истории страны социализма. Свой вклад в выполнение этой важнейшей задачи внесли и дипломатические курьеры первых лет революции.
Вместе с Наркоминделом появилась и новая дипкурьерская служба. Она была новая в двух отношениях. Во-первых, социальный состав ее радикально отличался от прежнего. Здесь были уже не выходцы из дворянских кругов, а почти исключительно дети рабочих и крестьян. Во-вторых, новые дипкурьеры в подавляющем большинстве являлись людьми боевыми, привычными обращаться с наганом и винтовкой. Они были особенно пригодны для охраны дипломатической почты революции, на которую в то время так зарились белогвардейцы и всякие иные авантюристы международной реакции. Не случайно именно в первые годы после Октября было столько попыток захватить большевистскую почту. Наиболее яркий пример этого — знаменитое дело дипломатических курьеров Т. Нетте и И. Махмасталя, подробно описанное в одном из очерков настоящего сборника. Курьерам тех далеких лет некогда было развлекаться прелестями незнакомых пейзажей и архитектурными красотами чужеземных городов. Они всегда были на переднем крае, с револьвером наготове.
Кроме убийства Нетте были и другие случаи, закончившиеся трагически. Упомяну здесь только о двух.
В июне 1918 года С. Г. Шаумян, чрезвычайный комиссар Советского правительства по делам Кавказа, направил дипломатическую миссию в Иран во главе с И. О. Коломийцевым. В Тегеране она, по наущению хозяйничавших там англичан, была разгромлена, и Коломийцеву пришлось бежать. Зная о готовящемся нападении на миссию, Коломийцев послал в Москву с дипкурьером Кашкаровым важное письмо для Г. В. Чичерина. В Энзели Кашкарова задержали англичане и отобрали у него почту. Но Кашкаров был смелый и ловкий человек. Он сумел не только бежать от англичан, но и разыскать отобранную у него почту. Его вновь задержали и на этот раз убили. В 1919 году был схвачен и расстрелян врагами и сам И. О. Коломийцев.
В декабре 1920 года дипкурьер Холин-Хромушин был направлен с очень срочной почтой из Москвы в Ковно (Каунас) для Литовского Красного Креста. Ему выделили специальный паровоз, на котором он должен был пересечь фронт (дело происходило во время советско-польской войны). Однако, хотя Холин-Хромушин имел разрешение польского командования на переход фронта, и он сам, и машинист были убиты агентами польской разведки.
Первоначально общее число советских дипкурьеров было невелико, ибо разъездов с дипломатической почтой было сравнительно немного. Хорошо помню, что, когда в феврале 1922 г. я был назначен заведующим отделом печати НКИД, Советское правительство поддерживало официальные отношения только с 11 государствами — Германией, Англией, Турцией, Ираном, Афганистаном, Монголией, Финляндией, Эстонией, Латвией, Литвой и Польшей. Притом дипломатические отношения де-юре существовали лишь с последними девятью странами; с двумя великими державами — Англией и Германией — были еще отношения де-факто. Но постепенно росли сила и авторитет Советской державы, одновременно расширялись ее международные связи. Соответственно увеличивалось число дипкурьеров. Складывалась совершенно особая группа советских дипломатических работников, главным достоинством которых являлись беспредельная преданность делу революции, смелость, находчивость, бдительность. Этой группе НКИД многим обязан.
Иногда в ее ряды, по крайней мере временно, попадали люди совсем особого склада. Например, венгр Мате Залка, впоследствии известный писатель. (О нем тоже есть очерк в сборнике).
Вспоминается также сын великого пролетарского писателя А. М. Горького Максим Пешков, который в 20-х годах выполнял функции дипкурьера, ездил по разным странам и иногда выполнял специальные поручения Владимира Ильича.
Наконец, еще один интересный случай. Знаменитый автор «Десяти дней, которые потрясли мир» Джон Рид тоже приобщился к семейству дипкурьеров. Он выехал из Советской России за границу в качестве советского дипломатического курьера. Сохранился даже соответствующий документ. Он гласил следующее:
«Народный Комиссариат по Иностранным Делам. № 22. 22 января 1918 г., г. Петроград. Курьерский лист.
Предъявитель сего гражданин Джон Рид отправляется в Стокгольм в качестве курьера с четырьмя пакетами дипломатической почты, адресованной официальному представителю России Воровскому.
Все гражданские и военные власти приглашаются оказывать гражданину Риду всякую помощь и дать ему возможность проехать в Стокгольм скорейшим путем.
1
Литературная газета, 1968, № 16, с. 13.