Светлейший лорд Тьмы

Короче, первый этап прохождения в доверие оказался вполне коротким. Засим последовало обнимание и целование, слезы и смех, братание с «добрым» орком и сожаления о бесславной кончине подающего надежды паренька, которого некогда приметил сам Великий Волшебник или иначе ВВ! Значительно… Глупо и смешно, потому что решили люди, что ведьма должна обязательно Арка съесть с друзьями на обед.

Впрочем, Валари такой версии не возражала, она и сама не отказалась бы теперь поесть и поспать. Но домой Маргаритку и орчиху пускать не желали, а направили их прямиком до дома старика-ведуна, которому отродясь то ли сто, то ли двести лет – мол, скажет, что в домишке ейном завелося.

Черт, уходить было как-то неприлично без обеда. Поплелась Валари за девчушкой. С кряхтением несмазанной телеги забралась по лестнице на второй этаж знатного терема – вот ведь отгрохал хоромы ведун! – и заглянула в синь-черниль его обители. Свечки горят, дымок вьется… Антуражу напустил для дорогих гостей. Когда успел? Чё, готовился?

В общем, зашли. Маргаритка с порога-то и заявила:

– Почему добрых соседей в дом родной не пущаете, заставляете к себе идтить?

А из тьмы голос такой жалостливый:

– Проходи, деточка, не стой на пороге после долгой дороги… Разговор долгий будет. И гостя дорогого к столу приглашаю.

Ну, раз приглашают, тогда жрать надо подавать, а не зенками наглыми из угла пялиться, сверкать. Ишь, таракан наглющий, вижу усы твои рыжие. Знаю, кто ты…

Валари в сторону девчонку подвинула, первая на ведунский пол ступила. Колдовство в ее краях – дело привычное. А тут прям знакомец по прежним делам. Играть вздумал.

– Ты тараканище рыжее, тащи угощение, – орчиха кулачищем по дубовому столу так дала, что враз весь колдовской налет в окошко унесло.– Не узнаешь старого друга? Ась?

– Елы-палы, – с табуретки соскочил дохленький такой старичонка, заковылял к Валари, подслеповато щурясь. – Кроха не верит такому неожиданному чуду. Не верит и прям ужо сильно радуется! Валари, ты?

Я, – гордо закивала орчиха. – Нас народ послал узнать, что за напасть на дом вот этой малютки налетела и место себе застолбила незаконно? Го-о-орят, поселился кто-то в ее отсутствие…

– А кто ж наш ведун? – Маргаритка за рукав дергает, за широкую спину орчихи прячется. – Откуда ты его знаешь?

– От верблюда и прочего муда. Известный был гном в наших краях. Приметный такой, рыжеволосый…

Щас, жди и надейся на рассказ. Корешей не выдают. Валари руку дружбану пожимает, тайные знаки делает… Мол, молодец, хорошо укрылся после того грабежа подгорных гномовых кладовых. Унесли, так унесли. Никто не догадается, что здесь воришка-гном ошивается, прикидывается каким-то ведуном. Да уж, пять годков минуло, и денежки утекли… А ведь погуляла! Вот ведь погуляла. Вся столица гудела целую неделю на веселом пиру. Эх!

– Садитесь, гости. Садитесь. Щи у меня сегодня знатные, щавелевые. Полезные. Буду угощать вас.

Гном вокруг Валари прыгает, усищами завитыми шевелит. Кафтанчик на нем зеленый, сапоги сафьяновые. Разбогатый гном.

– Тащи, а то мы ужо нескоко дней в пути. – Валари потянула Маргаритку за стол дубовый, достала табаку из кармана, раскурила трубку.

А девчонка вдруг – зырк. И вся такая странная стала, напряженная. Как вскочит. Как начнет со стола крошки стряхивать да по углам пауков пугать – паутину то бишь разгребать. Валари и гном только рты пооткрывали. Гном у виска покрутил. Чего с этих незамужних девиц возьмешь? Они всегда, когда в дом к гномам попадают, начинают почему-то пироги печь и убираться. Аура у подземных жителей такая что ли? Не успели словом перекинуться, как Маргаритка за хозяина все сделала. Уселась довольная, да еще так ласково сказала:

– Откушайте, дорогие мои, чем бог послал.

Валари щей ожидала, а тут прямо пир на весь мир получился. Ломится стол от яств заморских и местных. Блина, наверняка хитрющий гном из бороды волос дернул… Дернул, точняк! Ну да ладно, будем считать, что девочка за дорогу долгую расплатилась.

– Итак, теперь и о силе черной поговорить можно, – умный гном на скамейку положил кучу подушек да попу свою туда ж примостил. И то славно, что его теперь хоть видно. Валари себе побольше щей начерпала, чашу винища налила. Маргаритке – квасу. А то споится и не выйдет еще замуж.

А гном рассказывает:

– Короче, пришел ко мне ночью… Плачет, значит. Рыдает… А ведь не виноватый ни в чем… АПСОЛЮТНО! Весьма обаятельный, миловидный, слова злого не скажет… А люди сразу – чертовщина да гадость. А оно ведь тоже жить хочет. Вот вы живете? Почему ему места не дають? Ни на этом берегу, ни на том.

Маргаритка не привыкла, что гномы всегда так изъясняются – о самой сути, а потому требовался перевод. Но Валари и так просекала хорошо, что вообще не свойственно для таких «тупых» орков. «Короче» – это когда уже наступает полночь. «Пришел ночью» – сволочь какая! Разбудил. «Плачет» – существо с душой и вовсе не такое уж кровожадное. «Значит» – рассказал гость о своей тяжелой судьбе и бродяжничестве по большим и малым городам, о том, как его отовсюду гнали. Как обижали и измывались. «Рыдает» – а тут вообще охотников на нечисть наняли, и пришлось ноги уносить от людей. И правда, что мелкоголовые могут понимать? Валари с сожалением посмотрела на девчонку, у которой глаза две плошки напоминали. Так вот, продолжим перевод, но уже без комментирования слов. Гость оказался обычным домовым духом, у которого терем родной сгорел и хозяева померли. Бездомному духу грустно было поначалу, а потом он за шалости взялся. Поселялся у кого-нибудь и давай там чудить. А духи домашние – их за реку не пускают, потому как запрещено… В году этак первом от появления царства темного закон этот еще вышел. Вот и получается, что коли умер дом, то и дух не нужен в нем.

– Понятненько, ясненько. – Валари встала. Значится, просто на договор треба бездомного взять. Пошли, Маргаритка, рассиделись мы тут.

-Валари, ты чего так сразу… Не посекретничаешь со мной… – запрыгал гном. – Как же без целований…

Вот ведь прицепился! Настоящий зверюга. Бультерьера бойцовский. Боится, что выдам местоположение родственничкам… Ссудить деньжат хочет?

Маргаритка, выйди, мужской разговор пойдет у нас. – Валари девчонку выставила за порог, смотрит на гнома сверху вниз, глаза сщурила.

– Чего хотел сказать? Не выдам тебя, не бойся. Да и забыли гномы о тебе давно.

– Ты наклонись, я тебе на ухо шепну. Всю правду… – гном хитро так заулыбался. – Ты же знаешь. Я умею, я в корень зрю…

– Нууууууу! – зарычала орчиха, брови свела для пущей грозности. – Говори.

– Нельзя и тебе обратно. Нельзя. Я сегодня кости кидал – и знаешь, никак не ожидал, что у тебя царь-то родится нашенский. Да, вот такая белеберда. Опять же – события развиваются не по плану государств темных. Но ведь учудила ты… А тепереча – прям и осанка у тебя – другая, и даже нравишься ты мне – ну очень. Даже больше скажу – красавица ты.

Гном говорил так льстиво и так нежно, что Валари чуть тошнить розовой мутью не стало. Какой царь?

– Ты белены объелся что ли? Или обкурился? – орчиха шапку гному на нос натянула, вышла гордо на крыльцо, солнцем залитое, Маргаритку по лестнице вниз повела – подальше от сумасшедшего подхалима. Рыжина в бороду, а чего доброго пристанет.

А гном высунулся наружу из окошка, улыбается так глупо:

– Ты – это, всегда на меня рассчитывай. Я для тебя теперь все сделаю, только свистни.

– Учту, – не поворачиваясь, буркнула орчиха. Навязались на мою голову идиоты всякие. – Пошли дом твой в порядок приводить.

Вообще, конечно, дом не ожидал, что хозяева надумают возвращаться. Ни на то они сгинули на той стороне реки, чтобы вот так – по-наглому – обратно напрашиваться. Да еще с собой армию брать в виде толстозадого орка. Доски недовольно заскрипели, учуяв приближение нежданных гостей. Ишь ты, идут. Наобедались, наотдыхались – а теперь вообще издеваются: хорош супец был и плюшки. И салат…

Лестница приготовилась к подножке, окна – к громкому хлопанью, половицы задергались. Сейчас-сейчас прольется чья-то кровь. Без боя не отнимете обитель последнюю. С крыши посыпалась от напряжения земля (поросла уже деревцами молодыми).