Иной Путь

Стас жарко покраснел. Вениамин Андреевич словно бы прочел его мысли и его опасения – юноша достаточно много знал о случаях, когда взрослые и более-менее обеспеченные люди тем или иным способом заманивали к себе молодых парней и девчонок из трущоб, за которых некому было заступиться, и использовали в качестве игрушек для секса.

А инженер тем временем продолжал:

– Я понимаю, мои слова – это только слова. Но вам решать, верить мне или нет. Доказать свою искренность я могу только делом, а для этого необходимо, чтобы вы сперва мне поверили. Потому я предлагаю вам следующее: сейчас вы примете душ, поедите и ляжете спать, я расстелю вам кресло, оно раскладное. Когда вы проснетесь, меня не будет – к сожалению, мне через три часа нужно идти на работу. Решите уйти – просто попросите кого-нибудь из соседей закрыть за вами входную дверь, комната захлопывается без ключа. Решите остаться – дождитесь меня, я вернусь около десяти вечера, и мы с вами обсудим, как жить дальше. Если выберете второй вариант, вам придется соблюсти два условия: первое – вы навсегда откажетесь от наркотиков. Второе – вы пойдете учиться. У вас будет достаточно времени на размышления. Вас устраивают подобные условия?

– Эм… угу. Вполне, – ошалело хлопая глазами, ответил Стас.

Услышанное не укладывалось в голове. Ему предлагают жить здесь? Остаться в этой комнате, бросить наркотики, пойти учиться, и, что самое главное, на самом деле выбраться из трущоб? И это все происходит на самом деле, не во сне и не в подаренном джампом кайфе?

Вениамин поднялся со стула, поставил свою чашку.

– В таком случае идите в душ, – он подошел к шкафу, достал с полки полотенце и длинную светло-серую рубашку, поношенную, но чистую. – Вот, возьмите. Одежды вашего размера у меня нет, к сожалению, но это все стираное. Душ – вторая дверь слева по коридору. Соседей я предупрежу, что вы мой дальний родственник, они не будут задавать лишних вопросов. Идите, я пока постелю постель и приготовлю поесть.

Все еще пребывая в шокированном состоянии, Стас взял протянутые вещи и направился в душ.

Отмывшись и поев, юноша совершенно по-детски свернулся калачиком на разложенном кресле-кровати, и мгновенно провалился в глубокий сон без сновидений. Он уже не видел, как Вениамин Андреевич придвинул стул к изголовью его постели, и два часа сидел, почти не двигаясь, вглядывался в лицо неожиданного гостя. Старый инженер пытался понять, почему этот мальчишка-бандит вдруг стал так дорог ему. Почему больше всего на свете он сейчас боялся придти домой и обнаружить комнату пустой. Он не опасался кражи, и даже не думал, что Стас может просто вынести из комнаты все мало-мальски ценное – он боялся только, что тот уйдет. Откажется от помощи.

Стас проснулся от непривычного ощущения – что-то теплое и пушистое касалось его щеки, слегка дрожа и издавая какое-то ласковое рычание. Открыв глаза, он наткнулся взглядом на серо-черно-желто-коричневую, пеструю шерсть.

– Мррмяу, – черепаховая кошка открыла сонные, ленивые глаза, и, прищурившись, посмотрела на юношу. – Мррмяу?

"Ты не опасный?" – словно бы спрашивала она.

И Стас рассмеялся. Не хищно и зло, как привык в трущобных кампаниях, не горько, как иногда смеялся собственным мыслям, а живо и радостно, как смеялись его ровесники, растущие в нормальных, любящих семьях.

Полчаса провалявшись в кровати и почесывая за ушами снисходительно мурлычущую кошку, он все-таки встал, взял полотенце и вышел из комнаты. Кошка осталась лежать на кресле, всем своим видом демонстрируя нежелание покидать теплое, уютное местечко.

Выйдя в коридор, Стас нос к носу столкнулся с миловидной девушкой лет восемнадцати.

– Ой! Привет, а ты племянник Вениамина Андреевича? – прощебетала она раньше, чем парень успел ретироваться обратно за дверь.

– Эээ… ага.

– А я его соседка, Настя. Тебя как зовут?

– Стас…

– Милое имя. Слушай, а ты кошку не видел? Пеструю такую, пушистую. Опять куда-то делась…

– Она к Вениамину Андреевичу в комнату забежала. Наверное, когда он уходил, – неожиданно для себя улыбнулся Стас. – Сейчас принесу, подожди…те, – поправился он в последнюю минуту.

– Ой, спасибо! А я уже боялась, что она опять удрала на лестницу. Да и давай на ты, я не настолько тебя старше, – кокетливо рассмеялась Настя.

– Эм… да, хорошо, конечно, – чувствуя, что неудержимо краснеет, он метнулся в комнату.

Кошка обнаружилась все на той же подушке и явно была не очень довольна тем, что ее потревожили. Скорее даже, очень не довольна. К счастью, у Насти оказался карандаш-антисептик. К сожалению, ей надо было уходить на занятия, но ведь вечером она обязательно вернется…

Поднявшись на свой этаж, Вениамин Андреевич замер у двери, крепко сжимая в руке ключи. Вдруг, он все же ушел?

– Добрый вечер, – Стас поднял глаза от книги.

II. II.

"Мы из праха восстанем,

Мы не станем играть в чужие игры."

– Добро пожаловать в Петербург, брат Вацлав, – по-чешски проговорил Дориан, приветствуя очень высокого и худого старика с густой гривой недлинных, до плеч, волос, несмотря на возраст, сохранивших смолянисто-черный оттенок.

– И я приветствую тебя, брат Дориан, – чуть склонил голову чех. – Все ли в сборе?

– Все, кроме брата Миклоша, но он предупреждал, что задержится и прибудет к самому Совету.

– В таком случае, если брат Дориан не возражает, мы пройдем в зал, – негромко промолвил брат Людвиг – полная противоположность Вацлава, он был невысок ростом, зато весьма объемен в области живота, его круглую лысину обрамляли жиденькие, но зачем-то длинные пряди волос, некогда русых, а сейчас уже полуседых. С виду австрияк смахивал на добренького дедушку, пока не заглянешь в его мутно-зеленые глаза, в которых добродушно скалились лютые звери. Дориан опасался брата Вацлава – главу Братства и старшего магистра Совета, а милого и добродушного Людвига попросту боялся.

– Разумеется, брат. Все готово. Аполлон проводит вас, – державшийся до того момента в тени грек выступил вперед, уважительно поклонился.

– Прошу братьев следовать за мной.

– Надеюсь, нам не придется долго ждать вас, – роняя слова будто камни, проговорил старик.

Он развернулся, и пошел прочь – высокий и прямой, как старинный посох мага, который воображение Дориана услужливо дорисовало в его руке. При ходьбе черные кудри рассыпались по плечам, и со спины никто бы не сказал, что Вацлаву не так давно сровнялось восемьдесят лет. Впрочем, не со спины – тоже.

Впервые за десять лет совет Братства Повелителей, семь человек из России, Австрии, Венгрии, Германии, Франции и Чехии, собрался в полном составе. Для Дориана этот совет не был первым, в две тысячи пятьдесят девятом году он уже присутствовал на собрании Братства – как раз тогда, когда сумел доказать, что достоин войти в его ряды и стать первым петербуржским практиком, признанным Братством. Но сегодня впервые в истории совет собрался не традиционно в Праге, как происходило на протяжении ста с лишним лет его существования, а в Петербурге. Желая встретить гостей как подобает, с соблюдением всего церемониала, Дориан даже озаботился воссоздать в своем особняке святая святых Братства – Алтарный зал, тем самым продемонстрировав важность встречи и свое серьезное к ней отношение.

Это было помещение странной трапециевидной формы, с раздваивающимся стрельчатым столом. Во главе стола стояло высокое резное кресло, которое должен был занять Вацлав, по левую руку находилось кресло принимающей стороны, то есть, Дориана, по правую – кресло Людвига, далее – места Миклоша и Теодора, и последними сидели Блейз и Жанна.

Бросив взгляд на часы, Дориан незаметно вздохнул – до начала совета оставалось еще около пятнадцати минут. Он ненавидел вот такое вот пустое ожидание, когда надо просто сидеть, пока что-то не произойдет. От нечего делать практик начал оглядывать Зал. Конечно, он сам проектировал его, и досконально знал каждый уголок, каждый квадратный сантиметр поверхности, но не любоваться результатом многолетнего труда было невозможно, даже изучив его в мельчайших деталях.