Страница 7 из 79
Париасец оборвал связь. Мантикора глухо выругался. Он был почти уверен в том, что Маар-си не хуже его понял, какую угрозу представляет Арна для проклятого Левиафана, и что он приложит все усилия для того, чтобы устранить эту угрозу. Для начала — натравит на Арну самого Талеаниса.
Убрав перстень в карман, полуэльф вернулся к костру.
Поужинав, распределили дежурства: первое досталось Гундольфу, второе — Орогриму, а третье, предрассветное — Мантикоре, так что сразу после ужина он лег спать, подложив под голову свернутый плащ, благо ночь была теплая.
Арна подошла, как всегда, бесшумно.
— Грим, ложись. Мне все равно не уснуть сегодня ночью…
Орк окинул сестру тревожным взглядом.
— Ты уверена? Я уже немного поспал и еще утром посплю. Может…
— Я же говорю, мне не спится. А ты, я вижу, хочешь спать. Ложись, и спи. Дежурить я могу не хуже тебя, поверь…
— Знаю… — Он улыбнулся, сбросил с плеч плащ и постелил его на землю. — Хорошо, раз ты настаиваешь…
Спустя пару минут Орогрим уже спал крепким сном. А Арна, удостоверившись в том, что побратим уснул, негромко позвала:
— Талеанис! Я знаю, что ты не спишь. Не хочешь посидеть у костра, поговорить о чем-нибудь?
Ругнувшись про себя, Мантикора поднялся и подошел к огню, встав напротив девушки. Меньше всего он сейчас хотел разговаривать, тем более — с ней.
— Садись рядом, если есть желание — с другой стороны от тебя лежит фляга с вином. Я вижу, ты не настроен на беседу… хочешь, я тебе просто сыграю на лютне? — спросила она.
Горячее марево, дрожащее над костром, немного смазывало черты лица Арны, странным образом делая ее похожей на… Лианну? Только черная повязка на глазах бросалась в глаза — словно бы подслушав мысль полуэльфа, Танаа сняла ее, но глаза не открыла.
И Талеанис, неожиданно для самого себя, ответил:
— Хочу. Сыграй мне…
Тонкие пальцы скользнули по грифу лютни, перебрали струны… Девушка немного подстроила инструмент двумя поворотами колков, глубоко вдохнула…
Лишь через несколько минут после того, как смолкла лютня, Талеанис отвел взгляд от ярко-синих глаз Арны.
— Это не про меня, — через силу вымолвил он. — Я не хочу дорог и подвигов. Я хочу тиши своего дома, я хочу семью, я хочу быть мужем и отцом! Скажи мне, Арна… скажи, неужели я так многого хочу?
— Ты хочешь слишком малого, — серьезно проговорила она, чуть наклоняя голову. Пряди бледно-золотых волос упали на лицо. — Но, возможно, ты желаешь невозможного…
— Тогда зачем — все? Зачем я живу, дышу, что-то делаю? Зачем я иду с вами, если невозможно то, что является единственным смыслом для меня? — Мантикора говорил шепотом, но, казалось, что он почти кричит.
— Потому что нет ничего невозможного, — так же тихо ответила Танаа. — Все в наших руках. Все и всегда. Будущее — не предопределено, мы сами выбираем свои пути. Ты можешь выбрать, с кем ты — с ними, с нами или сам по себе. Нет, не надо опускать руку на меч — я не знаю о тебе ничего такого. Я не знаю, кто и как заставляет тебя идти против твоей же воли. Но я и правда хочу помочь тебе. И если это в моих силах — то помогу обязательно.
Быстро шагнув в сторону и вперед, Талеанис оказался рядом с Арной, а поскольку она сидела на земле — навис над ней.
— Если хочешь сделать для меня хоть что-то, не вмешивайся в мои дела, — жестко бросил он. И закончил — уже мягче. — Я не хочу, чтобы ты погибла из-за меня.
— Я не погибну раньше, чем совершу то, ради чего живу, — твердо, уверенно проговорила девушка, машинально перебирая струны. Ее внутренний взор, ее эмоциональная чувствительность, ее интуиция — все сейчас было направлено на полуэльфа.
Закрывается. Неумело, отчаянно — но закрывается.
— Для такой уверенности в том, что ты останешься жива, тебе надо бы держаться от меня подальше, — получилось грубее, чем он хотел.
— Тебе приказали меня убить? — абсолютно спокойно, как о погоде, спросила Арна.
Мантикора закашлялся.
— Нет… — И тут же поправился. — Пока еще — нет. Но…
— Вот когда прикажут — примешь решение. И если захочешь — придешь, и поговорим. Возможно, мне и правда удастся тебе помочь. А сейчас — извини, я хочу спать. Отдежуришь остаток ночи, раз уж проснулся.
— Ты настолько мне доверяешь? — поразился он.
— Тебе же еще не приказали меня убить. — Танаа негромко, печально рассмеялась. — Так что, отдежуришь?
— Отдежурю… — Сказать, что полуэльф был ошарашен подобным доверием — не сказать ничего. Что интересно, ему и в голову не пришло назвать это беспечностью — нет, она и правда просто ему доверяла…
Оставшиеся до рассвета три часа он провел в мучительных раздумьях. Как поступить? Что делать? Попросить ли у Арны помощи и попытаться вместе спасти Лианну из лап Левиафана? Или подчиниться приказу Маар-си и убить девушку следующей ночью? Или…
— А что бы ты мне сказала, госпожа моя? — шептал он, сжимая в кулаке символ богини. — Что бы ты посоветовала своему неверному рыцарю, своему трусливому предателю? Что бы ты мне сказала, Дианари… и стала бы ты вообще со мной разговаривать?
Погода стояла великолепная. Светило солнце, но не пекло — просто ласково согревало. Чуть прохладный ветерок играл с плащами, шевелил волосы, освежал… Четверо путников шли по лесной дороге и весело беседовали на самые разные темы. Даже Гундольф включился в беседу и сейчас со смехом рассказывал забавные байки времен его обучения в Ордене.
Внезапно Арна гортанно вскрикнула и выбросила руку с растопыренными пальцами к небу, перекинув посох в другую руку. Набалдашник больно ударил Мантикору по ноге, но он этого даже не заметил — что-то коротко укололо его в плечо, и мир вокруг завертелся, очертания предметов начали расплываться, таять…
Полностью сознания он не потерял. И, лежа на траве, странно-отстраненно наблюдал сквозь дымку яда за течением схватки.
По дротику с отравой получил каждый, но только Талеанис и Гундольф выбыли из боя мгновенно. Орогриму дозы, рассчитанной на человека, явно было мало — он двигался гораздо медленнее, но сознание терять или даже просто падать и не собирался.
Нападавших было четверо. Люди и один эльф, двигались все слаженно и сработанно — сразу было видно, что сражаются вместе они не в первый раз. Что интересно — ни один не использовал заточенного оружия — люди держали в руках обитые войлоком дубинки, хотя на поясах красовались отнюдь не парадные мечи, а эльф сжимал в пальцах еще несколько дротиков — при том, что за его спиной виднелся мощный составной лук.
1
Автор текста — Мартиэль.