Дом Дверей

Другой полицейский нажал копку звонка и стал ждать… и ждать… и, выждав какое-то время, он крикнул.

В конце концов один из резервных патрульных отправился посмотреть, что там за шум…

Джек Тарнболл нырнул через дверь, напоминающую крышку гроба, и окунулся в чернильную тьму. Потом… он оказался в каменном желобе, полном воды. Понесся, словно паук, вниз к дыре, ведущей в чудовищную выгребную яму… в собственный, персональный ад. Точно так же внезапно и ужасно, как начался его спуск, он закончился, и Тарнболл оказался в совершенно темном месте… он упал в воду такую же густую и черную, как полночная грязь.

Всплыв на поверхность, он глотнул холодного воздуха и медленно проплыл небольшой круг. Только с одной стороны он сумел разглядеть смутные очертания сталактитов, которые, словно каменные кинжалы, свисали с потолка – купола из пористого камня. Из воды выступали склизкие камни, залитые желтым мерцающим светом ряда факелов.

И в этот миг он понял, что вновь оказался в подземной пещере в Афганистане, где моджахеды бросили его с камнем на шее в подземную реку… «Боже, сколько он там пробыл?» Потом, конечно, они собирались вытащить и допросить его.

Моджахеды захватили Тарнболла в холмах неподалеку от Кабула, где он бродил, замаскировавшись под одного из них. Русские дали всему толчок. Контрабандисты, перевозившие американские стингеры для партизан, прятались среди холмов, обучая повстанцев, как сбивать советские транспорты, следующие из Кабула.

А может, виной всему то, что он не встретил одного из разведчиков, которые собирали информацию, иногда подрабатывая в городе. Тарнболл знал обоих разведчиков, и один из них даже был его близким другом. Англичанин спас жизнь этому афганцу во время набега на русскую крепость. Поэтому Тарнболл надеялся, что предал его не Алли Кандамах. Однако сейчас это не имело значения. Тарнболл остался единственным выжившим из отряда, попавшего в засаду, и остался в живых только по просьбе русских. Но в то же самое время русские «военные советники» не хотели пачкать руки, поэтому отдали Тарнболла своим афганским марионеткам, которые стали пытать его…

Тарнболл подплыл к уступу, двигаясь в воде, словно в клею. Вот он увидел в тени сталагмитов и сталактитов толпу бородатых людей с горящими глазами. Они словно ждали его. И тогда он догадался… нет, он понял… что все повторяется снова. Он понял принцип Дома Дверей. Джилл был прав на все сто. Дом Дверей тестировал их… Тестировал его… Хотел сломать его.

Хорошо, Джек Тарнболл не сломался тогда в Афганистане, не сломается он и сейчас… Теперь он должен был сражаться с самим собой, со своим худшим кошмаром. Но…

Он помнил, как это было. Холодная, быстро несущаяся вода. Камни, тянувшие его ко дну, связанные руки и ноги. Неприятное ощущение, когда вместо воздуха в легкие попадает вода. Его сердце билось в груди так, словно собиралось пробить грудную клетку и вырваться наружу.

За кого его принимают мучители? За ловца жемчуга? Японского ловца губок? Изо всех сил он пытался не захлебнуться. Но его мучители и не собирались убивать англичанина. Они только и ждали, когда он выберется на поверхность… А Джек Тарнболл? Веревки, камни, вода были его врагами… Но теперь на нем не было веревок! «Боже, только не потерять сознание. Эта вода…»

Вода была такой же скверной, как и та, в Афганистане. Но она отличалась от той. Было бы намного лучше, если бы он не смог держаться на поверхности. Густая и холодная. По составу столь же ядовитая, как серная кислота. Находясь рядом с уступом, Тарнболл отлично видел оборванцев, поджидавших его. Они держали наготове веревки и сеть с камнями. Точно так же как и раньше. Или в этот раз все выйдет много хуже?

Неожиданно Тарнболл почувствовал, как его ноги коснулось что-то живое. Рыба? Слепая рыба? Подводный хищник вылез из норы понюхать человека и определить, съедобен ли он? Тарнболл подался вперед, опустил руку вдоль правой ноги. Что-то размером с тарелку вновь коснулось его, приклеившись, словно гигантский кусок пластыря. Агент оторвал тварь, вытянул наверх, чтобы рассмотреть при тусклом свете факелов.

«Боже!»

Тварь напоминала гигантскую пиявку. Подобные ей твари уже облепили ноги агента, его живот и спину! А потом он услышал зловещий смех на уступе!

Там, в Афганистане, моджахеды тоже смеялись. Четыре раза они пытались топить его и каждый раз со смехом вытягивали из воды. Но он так и не сказал ни слова. Что такое он должен был рассказать им? Он знал, что чем быстрее заговорит, тем быстрее они перестанут его пытать. Может быть, когда они вновь спихнут его в воду, ему стоит широко открыть рот и захлебнуться в тошнотворной жидкости. Быть может, этот напиток будет напоминать виски. Пусть по вкусу он окажется и не столь хорош, зато быстро вырубит… раз и навсегда! Вскоре ему и в самом деле придется так сделать, и это будет поступок в его духе.

Тут один из ублюдков завопил:

– Я говорю по-английски! Я скажу тебе на твоем языке, что ты – свинячий ублюдок, дерьмоед!

И Тарнболл узнал этот голос, а подобравшись поближе, он узнал и широко улыбающегося человека. В тот раз, проверяя веревки, которые удерживали руки англичанина скрученными за спиной, афганец перерезал путы и прижал острие ножа к руке Тарнболла. «Боже Благослови тебя, Алли Кандамаха, старого горного волка!» А через мгновение афганец пинком спихнул Тарнболла в грязную воду подземной реки.

Оказавшись под водой, агент освободил ноги, перерезал веревку, которая прикрепляла к его ногам сеть с камнями. Именно за нее мучители вытаскивали его из воды. Но в этот раз Тарнболл будет иметь преимущество.

Он, словно гигантский хищник, выскользнул из воды навстречу афганцам, и в руках у него был нож. Он и сам был словно нож. Алли прикончил одного, Тарнболл еще двух. И перед агентом остался лишь один противник, который вонзил нож в спину Али, пронзив его сердце. Потом Тарнболл прикончил последнего из афганцев, и все было кончено. Все было кончено и для Али.

После этого… Тарнболл выбрался из пещер и словно призрак, прислушиваясь к шуму вертолетов, снующих над равниной, направился в ближайший лагерь повстанцев.

А через месяц он уже вернулся в Лондон…

Но все это случилось девять лет назад, а вот теперь Дом Дверей решил повторить ситуацию. Кажется, и в этот раз насмешники, стоявшие на берегу, думали, что у них есть преимущество. Поэтому Тарнболл дико закричал во все горло и, сорвав большую часть пиявок со своего тела, выскочил из вонючей жижи. Его враги были вооружены ножами, но, похоже, англичанина это не остановило, кроме того, зная, что противник их безоружен, они слишком расслабились. Да и Тарнболл помнил: в этот раз перед ним не живые враги, а порождения кошмара. Никто из них не поможет ему.

Ни один из тех, кто протягивал руки к Тарнболлу, не держал ножа под рукой. Агент чуть подпрыгнул, схватил за руку ближайшего афганца, сдернул его с уступа, одновременно выхватывая нож из ножен на поясе противника. Взмах, и афганец с всплеском исчез под водой. А потом Тарнболл прыгнул на следующего врага, и клинок тускло сверкнул в его реке.

Но врагов оказалось слишком много, чтобы выбраться на уступ. Тарнболл мог надеяться только на то, что его мучители дважды подумают, прежде чем попытаются скрутить его. Во имя Христа, он должен вселить страх в их души. Он напоминал льва среди ягнят. Выпотрошив одного, он впился в горло другому, а потом выскочил из воды и побежал через каменный лабиринт вдоль линии пылающих факелов. Пробегая мимо, он сбивал факелы на каменный пол, и они гасли. Оставались на каменном полу, дымясь и затухая. С берега подземной реки вслед ему летели проклятия. Потом, когда Тарнболл миновал последний ряд сталактитов, каменный потолок стал понижаться, пещера сужалась…

…Дальше дороги не было. В прошлый раз, в Афганистане, тут начинался туннель, а сейчас его перегораживала могучая плита из черного камня. Последний факел сверкал у самой плиты пятном желтого света. И тут Тарнболл увидел рядом с плитой… молоток? Молоток, выполненный в форме большого вопросительного знака!