Демогоргон

Но, что еще более важно, он разминал и свой мозг. Вполне вероятно, всего один, даже несильный толчок мог бы сейчас сбить его с ног. Но умственно он был на сто процентов готов ко всему. И не зря, поскольку именно здесь — здесь и сейчас — решится, жить Чарли Трэйсу дальше, или нет.

Он вместе с остальными вылез из лендровера, подделываясь под спотыкавшуюся неуверенную походку «братьев», когда они следом за Хумени потащились к темному отверстию у основания поднятой плиты. Там чудовище остановилось и оглянулось на остальных. И пока Трэйс отчаянно пытался решить, что же делать дальше, Хумени обратился к ним:

— Эй, вы, — каркнул он, — слушайте внимательно. До полуночи еще полчаса.

Сейчас я спущусь вниз и пробуду там — а потом вернусь. Тогда вы узнаете и о вознаграждении за сегодняшнюю ночную работу. Мистер Габелла, вы останетесь здесь и будете следить за порядком, как вам было велено, поскольку эти двое исключительно хитры. Надеюсь, вы в состоянии защитить себя, если они вздумают напасть на вас?

Габелла пожал плечами.

— Кто? Этот старикан и девка? Нет вопросов. Но на случай, если они все же собираются попробовать… — Послышался резкий щелчок — и в руке Габеллы появился пружинный нож с шестидюймовым лезвием. Уродливое оружие, казалось, выросло из его руки — очевидно, он умел с ним обращаться.

— Отлично! — одобрительно кивнул Хумени. Затем он взглянул на Амиру и ее отца и сделал неуверенный шаг по направлению к ним. Из складок его одеяния указующий перст уткнулся в их сторону. — Ну что, отец и дочь — вы два сапога пара. Неужели вы думали, что вам удастся обмануть меня? Или, что еще глупее, напугать? А уж ваша так называемая «западня» — вовсе глупость, которой нет равных!

— Я… то есть, мы, не понимаем о чем вы… — начала было Амира высоким от страха голосом.

— Еще как понимаете! — набросилось на нее чудовище, внезапно придя в ярость. — ОТЛИЧНО ПОНИМАЕТЕ!

Амира рухнула на руки отцу, по-видимому отброшенная одной лишь силой слов. Хумени лишь фыркнул по-звериному, и следующая фраза адресовалась уже всем присутствующим:

— Все ДОЛЖНЫ подчиняться мне беспрекословно — сегодня, сейчас и всегда — воля моего отца будет исполнена во что бы то ни стало! Знайте: что бы вы ни услышали, ни увидели и ни ощутили в следующие полчаса, будет исходить от меня. Габелла, возможно, ты увидишь то, что тебя напугает — да, даже тебя. Но ты должен оставаться на месте, стеречь и ждать. — Он обратил горящий взгляд на темные холмы за развалинами. — К сожалению, здесь есть те, кто собирается помешать мне, кто накинется на вас, подобно шакалам, когда я спущусь вниз и не смогу помочь. Но я видел их, и видел их посланец моего отца на этой земле — Демогоргон!

Демогоргон… Это имя вдруг ударило Трэйса как электрический разряд. Оно все подтверждало, все сводило воедино. Так значит это происходит с ним на самом деле и должно начаться прямо сейчас!

Под нижней границей кипящих прямо над ними туч вдруг угрожающе сверкнула белая молния. Молния, оглушительный треск которой был отчетливо слышен, хотя грома за ней и не последовало. Хумени задрал голову вверх, и капюшон с его головы упал. Он рассмеялся, и его изможденное лицо, освещаемое мелькавшими среди туч вспышками, казалось, впитывало их энергию. Теперь его голос окреп и превратился в какое-то чудовищное басовитое карканье.

— ОТЕЦ, Я ЧУВСТВУЮ ТВОЕ ПРИСУТСТВИЕ В НЕБЕСАХ, ГДЕ ТЫ ОБИТАЕШЬ. И Я ЗНАЮ, ЧТО СЕЙЧАС ТЫ ЗРИШЬ НА МЕНЯ ГЛАЗАМИ ДЕМОГОРГОНА! ДА БУДЕТ ТАК! СНОВА НАСТАЛО ВРЕМЯ СПУСКАТЬСЯ ПОД ЗЕМЛЮ, ЧТОБЫ СНОВА ВОССТАТЬ И ИСПОЛНЯТЬ ТВОЮ ВОЛЮ ОБНОВЛЕННЫМ И ПОЛНЫМ СИЛ.

БЫТЬ ПО СЕМУ! ВОТ ТОЛЬКО МЫ ЗДЕСЬ НЕ ОДНИ. МЕНЯ ОКРУЖАЮТ ТЕ, КТО ХОТЕЛ БЫ ПОВРЕДИТЬ МНЕ, А ЧЕРЕЗ МЕНЯ И ТЕБЕ! Я ХРАНИЛ ВЕРНОСТЬ ТЕБЕ НА ПРОТЯЖЕНИИ ДВУХ ТЫСЯЧ ЛЕТ, А СЕЙЧАС ПРОШУ ТВОЕЙ ПОМОЩИ.

ИСПОЛЬЗУЙ СВОЕ АДСКОЕ ПЛАМЯ, ПОЗВОЛЬ ДЕМОГОРГОНУ ДОХНУТЬ ИМ НА МОИХ НЕДРУГОВ!

— Нет! — закричал вдруг профессор Гальбштейн. Он вытащил откуда-то тонкий как карандаш фонарик, опустился на одно колено и отчаянно замигал им в сторону холмов, очевидно подавая какой-то условный сигнал.

— Отец! — взвизгнула Амира, падая на землю рядом с ним. — Отец, мы же на линии огня! — Но она тоже понимала, что это необходимо.

Виттори стоял к старику ближе всех и отреагировал первым. Он молниеносно шагнул вперед и рубанул его ребром ладони по горлу — но сигнал Гальбштейна уже был замечен. С вершин холмов из-под нависших туч протянулись яркие трассы. Они буквально на какие-то доли секунды опередили грохот выпустивших их пулеметов. Горячий свинец обрушился на развалины чуть позади группы Хумени, а потом — по мере того как стрелки корректировали огонь — смертоносный шквал стал подползать ближе.

Трэйс тут же распластался на земле. Деккер, Габелла и Виттори тоже. Два зомби, которых Хумени называл своими сыновьями, начали дергаться из стороны в сторону, совершенно беспомощные, сам же Хумени воздел к небу костлявые руки и разразился хохотом, совершенно не обращая внимания на приближавшиеся смертоносные струи огня. А тем временем вверху над его головой молнии стали еще ярче, образовав настоящую паутину белого света, сосредоточились в ее центре и — обрушились вниз!

Трэйс уже видел нечто подобное и знал, чего следует ожидать. Одно… два… три… четыре… пять… ослепительных лезвий молнии вырвались из живого смерча Демогоргона и обрушились вниз. И в этот момент, когда небо стало светлым, как днем, Трэйсу показалось, что он видит в крутящихся тучах огромную рогатую голову, страшное лицо, из глаз которого изливаются потоки разящей энергии. И тут же пулеметный огонь с холмов прекратился, щелчки пуль вокруг стихли, и воцарилась тишина. Пять похожих на залпы ударов молний — пять оглушительных взрывов — и к небу из-за высоких холмов поднялись пять грибов огня и дыма. Какое-то мгновение на этих, кажущихся такими близкими, склонах мелькало несколько фигурок — живые факелы, отчаянно вопившие в предсмертной агонии. Воздух снова сотрясли взрывы, скалы и небо побагровели от света погребальных костров взвода лучших израильских солдат.

После этого… мелькание вспышек в тучах понемногу успокоилось.

— Время уходит, — сказал Хумени. Сейчас его голос напоминал довольное урчание насытившегося зверя. — Деккер, возьмите фонарик этого старого идиота и ступайте вперед.

Но Деккеру уже явно расхотелось спускаться вниз. Он достаточно хорошо разбирался во всем противоестественном, но вот в сверхъестественном.. ? Поднявшись с земли и пытаясь отряхнуться дрожавшими руками, толстяк пробормотал:

— Я? Туда — вниз? Может быть, Лу хочет…

— Деккер, — резко перебил его рокочущий голос Хумени. — Мне еще раз обратиться к небу? И назвать молниям, которыми я повелеваю, ваше имя?

— Нет-нет! — Деккер поспешно поднял руки. Он, спотыкаясь, направился туда, где Амира пыталась привести в чувство своего отца, нагнулся и, подняв с земли фонарик, проверил — работает ли он. — О'кей, — сказал он, стараясь скрыть дрожь в голосе. — О'кей, можно идти.

Когда Деккер начал спускаться по каменным ступеням вниз, Хумени повернулся к своим подопечным. Ему достаточно было лишь сделать им знак рукой — и «братья» Трэйса покорно последовали за толстяком. Среди них шел Виттори, а потом настала очередь Трэйса. Он сделал вид, что тоже направляется к отверстию — но в самый последний момент схватил Хумени за иссохшую руку и толкнул его в зияющую дыру.

Чудовище потеряло равновесие, несколько мгновений отчаянно размахивало руками и наконец все же упало вниз. Но в падении ему удалось раскинуть руки в стороны и зацепиться ими за края отверстия, а потом на ощупь найти под собой невидимые в темноте ступеньки. Его руки вполне могли бы сломаться при этом, однако не сломались. Хумени наконец твердо встал на ноги, взглянул на Трэйса и указал на него трясущейся рукой.

— Ты… — прошипел он, видимо не в состоянии подыскать слов для выражения охватившей его ярости. — ТЫ..!

За спиной Трэйс вдруг услышал громкий металлический щелчок — нож Лу Габеллы!