Страница 15 из 15
Если бы он тогда серьезно отнесся к ее словам!
Но Артём думал не о словах. Он думал о том, как ему желанна эта девушка. Ему казалось: еще ни одна женщина не была столь желанна, как Даша.
— Я всё делаю по-настоящему! — заявил Артём. И попытался ее обнять, но она ускользнула столь же ловко, сколь грациозно. И, засмеявшись, побежала к хижинам. Ах, как красиво она бежала…
Глава десятая
Ва-Баган, великий и могучий
— Ты пришел недавно, человек. Поэтому тебе, наверное, не успели сказать, что я самый сильный охотник на берегах Реки.
Ва-Баган перехватил Гриву в проходе между хижинами и, кажется, решил напугать. Такая вот истинно дикарская наивность!
— Разве? — усмехнулся Артём. — По-моему, ты сам объявил об этом раз двенадцать.
— Я могу раздавить тебя, как крысу! — Рука Ва-Багана сжалась в кулак перед носом Артёма.
— Правда? — Артём приподнял бровь. — Ты давишь руками крыс? Можно узнать, зачем?
Предводитель вабу аж зарычал от ярости.
Попробуй-ка разбери: то ли чужак над ним издевается, то ли еще не научился разговаривать на «человеческом языке».
— Д’ша будет моей женой! — рявкнул он. — Не смей приближаться к ней.
— Не ори, душитель крыс, — поморщился Артём. — И не дыши на меня: от тебя воняет, как от гиены.
Ух как хотелось «лучшему охотнику» схватить Гриву и размазать по травке. Он аж дрожал от этого желания.
«Ну, давай!» — мысленно поощрил его Артём.
Но Ва-Баган справился с гневом. Его кулаки разжались.
— Шадаква велел тебя не трогать, — буркнул вабу. — Он слишком заботится о гостях. Но ты сам напрашиваешься на взбучку.
— Лучше слушайся Шадакву, — посоветовал Грива. — Ведь беспокоится он не обо мне, а о тебе. И я не думаю, что Д’ша станет твоей женой. Ты слишком глуп для нее.
— Я глуп? — Ва-Баган ухмыльнулся. Вероятно, считал себя настолько умным, чтобы не принимать всерьез подобный «комплимент». — Почему ты так думаешь?
— Потому что ты надеешься напугать меня своим гиеньим уханьем. Пойди к реке, погляди на свое отражение — и подумай: кто страшнее, ты или г’ши?
— Ты пожалеешь о том, что сказал! — рявкнул Ва-Баган, развернулся и зашагал прочь.
Раунд остался за Гривой. Одно Артёму не понравилось. То, как двигается Ва-Баган. А двигался этот дикарь очень хорошо. Лучше Архо. Лучше Путы. И уж конечно, лучше, чем рожденный в цивилизованном мире Артём Грива.
В пространстве между хижинами были сложены костры. Сложены, но не зажжены. Рядом стояли глиняные горшки, наполненные мясом.
— Ар Т’ом, иди сюда! — окликнул его Пута.
Вокруг, группами по несколько человек, сидели люди. Грива прикинул, что здесь — почти все вабу и примерно половина обитателей поселка.
Пута и Мавас сидели, скрестив ноги. На обоих, в дополнение к привычным набедренным повязкам и кожаным поясам, были надеты плащи-накидки из шкур. На шеях — ожерелья из клыков и когтей. Справа от Маваса сидела его жена — в подобии короткой туники из двух кусков расписанной синими и красными узорами ткани. На шее женщины — ожерелье в три нитки: блестящие ракушки и камни соседствовали с золотыми самородками.
Одежда и украшения были на всех присутствующих: гостях и хозяевах.
Артём опустился на землю. Пута подвинул к нему горшок с мясом.
— Г’ши, — сказал он. — Отличное жирное мясо. Может, нам стоит почаще на них охотиться! — И засмеялся.
На плечи Гривы опустилось что-то мягкое. Шкура леопарда.
— Надо бы сделать тебе плащ из шкуры г’ши, но он был бы слишком тяжелым, — сказал Архо, усаживаясь между Артёмом и Путой. — Подвинься, Бегемот.
— Я видел: Ва-Баган говорил с тобой, — сказал Архо.
— Угу. Рассказывал, какой он сильный и страшный.
— Он действительно силен, — заметил Архо. — И ему очень нравится моя сестра…
— …А твоей сестре нравится этот малыш! — подхватил Пута, хлопнув Артёма по спине. — И нам всем не нравится Ва-Баган.
— Он не нравится тебе, — уточнил Мавас. — Потому что он сильнее, чем ты. Но вабу он очень нравится. Архо не стоит ссориться с вабу, если он хочет взять девушку-вабу в жены.
— Ва-Багана это не касается, — заявил Архо. — Будет, как решим мы.
— И старшие, — добавил Мавас. — А старейшина вабу — отец Ва-Багана.
— Слово старейшины вабу — ничто против слова Шадаквы, — пренебрежительно бросил Пута. — Шадаква — хранитель…
Тут Архо тронул Путу за руку — и Бегемот прикусил язык.
«Опять тайны, — подумал Грива. — Не слишком ли много тайн для одного дня?»
— А где Даша? — дипломатично поинтересовался Грива.
— Вон там, — махнул рукой Архо. — С матерью.
Артём посмотрел в указанном направлении и увидел Пангун, Фопара, Макана, мальчишек, помогавших оружейникам, и двух девушек, одной из которых была Даша.
А напротив этой группки расположились гости-вабу. И недобрый взгляд их предводителя был устремлен на Артёма.
Ладно, пускай смотрит — чай, не сглазит.
Появился Шадаква. Высокий, прямой, в длинном плаще из белого меха. Степенно двигаясь между двумя рядами сидящих, он зажег костры. Очень вовремя — через минуту стало совсем темно. Ночь наступила внезапно, как бывает в тропиках. И сразу над землей прокатился львиный рык. Грива невольно поежился. Вряд ли лев сунется в поселок, но рычание зверя пробуждало в нем некий инфернальный страх.
Шадаква остановился напротив их компании. Охотники тут же подвинулись, уступая старейшине место. Шадаква сел рядом с Гривой.
— Лев не придет сюда, — сказал он негромко, одному только Артёму.
До чего, однако, наблюдательный дед.
— А что будет, если он все-таки придет? — спросил Грива. — Придет ночью, когда мы спим?
— Когда ты спишь, — уточнил Шадаква. — Если лев придет, он будет убит. Возможно, кто-то из охотников тоже будет убит. Но это будешь не ты. Ты — гость.
— Позволь узнать, Шадаква, как ты объяснишь льву, что я — гость? — спросил Грива.
Никто не засмеялся его шутке. Ее как будто не услышали. Как будто Артём сказал какую-то бестактность.
«Ну и черт с вами», — подумал Грива. Если аборигены воспринимают каждое слово Шадаквы как откровение, это их трудности. Для рожденного в двадцать первом веке Гривы Шадаква — не более чем первобытный шаман. Примитивные эмпирические знания, слабенькая экстрасенсорика и здоровенная куча суеверий.
Над костром вились ночные насекомые. Мимо прошмыгнула крыса, своровавшая кусочек г’шатины… А здоровенный предводитель вабу уже устроился рядом с Дашей и вещал что-то с самодовольным видом.
На Артёма никто не обращал внимания. Ахро с Бегемотом обменивались короткими быстрыми фразами, смысл которых от Гривы ускользал. Шадаква жевал мясо, и жир тек по его бороде.
Грива еще раз посмотрел на Дашу. Даша слушала Ва-Багана весьма благосклонно.
А Грива чувствовал себя чужаком. Вроде бы это не должно было его задевать: он и есть чужак. Но — задевало.
«Что со мной творится? — подумал он. — Какие-то подростковые комплексы… Ну да, это не мой праздник. Не мой. И нечего мне тут делать!»
Артём ушел в хижину, улегся и велел себе: спать.
Но вместо этого ревниво прислушивался к голосам снаружи…
…До тех пор, пока полог не откинулся и в хижину не проскользнула Даша.
— Ар Т’ом, ты заболел? — Девушка присела около его ложа.
— Нет, — ответил Грива. — Устал немного.
Дашины волосы белели в темноте. От нее пахло травами, юностью и чуть-чуть — пальмовым вином.
— Иди, веселись, — негромко произнес Грива. — Там тебя, наверное, ждут.
— Ждут, — согласилась Даша. — Ва-Баган. Но я не хочу туда. Я хочу быть здесь, с тобой.
— Хочешь, я сделаю так, что Ва-Баган не станет тебе докучать?
Девушка покачала головой.
— Не веришь, что я — могу? — Грива привстал, положил руку на ее обнаженное плечо.
«Да я из этой гориллы цыпленка табака сделаю!» — подумал он.
— Не трогай его, — попросила Даша. — Пожалуйста. Будет нехорошо. Я чувствую.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.