Страница 11 из 12
Ночью подруги немного успокоились, пришли в себя и убедились, что никакой лично для них катастрофы не произошло, но Кире вновь позвонила Тильда.
– Опять ругаться начнет, – нахмурилась Кира. – Не буду брать трубку.
Но Тильда звонила и звонила, раз за разом делаясь все настойчивее. А потом она прислала Кире смс.
– Прощения просит.
– Простишь?
И в этот момент вновь зазвонил телефон. На сей раз Кира взяла трубку. И если первые ее слова звучали коротко и сухо, то уже очень скоро она заговорила совсем другим тоном.
– Да, да, это я. Что? Что ты говоришь? Твоя мама? Нет, не может этого быть! Что? При чем тут я? Ах, вот как… Ну, знаешь! Думаю, тебе стоит поискать виновных в другом месте!
Кира отключила телефон, а потом еще и в сердцах закинула его на диван прямо между вышитых крестиком подушек.
– Что случилось?
– Теперь она обвиняет меня в смерти своей матери!
– Тетя Лали умерла? – ахнула Леся.
– Видимо, так, – кивнула головой Кира. – Раз меня обвиняют в ее смерти, значит, умерла.
– Но… но как такое возможно? Она только вчера была у нас! Живая, целая и невредимая.
– Вот именно. И теперь Тильда интересуется, не мог ли мой заговор как-нибудь не так сработать, чтобы не Вадим погиб, а ее дорогая мамочка!
Кира кипела от возмущения. А Леся воскликнула:
– Но это же полный бред! Тильда вообще полная идиотка.
– Вот именно.
– Ты даже колдовать не умеешь! И заговора никакого не было, одна комедия.
– Скажи об этом Тильде!
В это время из-под подушек раздалось мерное гудение. Леся извлекла телефон и взглянула на вызов:
– А вот как раз и сама Тильда звонит. Может, снова хочет извиниться?
– Как же! Небось придумала, в чем еще можно меня обвинить! Говори с ней сама, а я не буду!
И Кира вышла из комнаты. Поколебавшись, Леся включила связь.
– Прости меня! – услышала она горячий шепот Тильды. – Только ты можешь мне сейчас помочь! Я уверена, что маму убили. И еще… Вадим откуда-то узнал, что она ходила к Василисе и теперь…
Докончить свою мысль Тильде не удалось. За ее спиной раздался злой мужской голос:
– С кем ты там разговариваешь?
– Это тетя Марьям, – пролепетала Тильда испуганно. – Спрашивает насчет похорон мамы.
– Дай мне сюда трубку! Я сам пообщаюсь с твоей теткой!
Леся покрылась холодным потом. Что ей было делать? Бросить трубку и подставить Тильду? Или все же попытаться развеять сомнения Вадима? Эх, знать бы еще, что это за тетя Марьям, молодая она хотя бы или старая? На всякий случай Леся принялась хрипеть и сипеть.
– Вадим, лапочка, я тут простыла немножко. Температурю… кхе-кхе. Совсем мне плохо, скрутило так, что не позавидуешь. А вы там как? Держитесь? Ох, горе-то какое! Тильдочка как? А малышка Энжи?
– Тетя, мы сейчас не можем с вами пообщаться, – холодно произнес Вадим. – У нас большое горе, и мы просим всех оставить нас в покое!
По крайней мере, Вадим поверил, что действительно звонила тетя Марьям. И у Тильды, надо полагать, не будет проблем по этому поводу. Однако услышанное заставило Лесю призадуматься. После совсем короткого общения с Вадимом, прибавив к этому то, что уже рассказала о своем зяте тетя Лали, у девушки сложилось впечатление о муже Тильды как об очень умном, хитром, коварном и опасном сопернике. Невольно в голову полезли воспоминания о том, как тетя Лали обвиняет своего зятя в том, что он каким-то образом умеет избавляться от своих противников. И вот теперь сама тетя Лали умерла, а ведь она как раз и была главным недругом Вадима!
Поколебавшись совсем недолго, Леся отправилась разыскивать свою подругу. Та отыскалась на кухне за чашкой кофе и куском шоколадного торта. Леся выложила Кире свои подозрения.
– Понимаешь? А вдруг это Вадим убил тетю Лали?
Вместо ответа Кира придвинула к себе тарелку и взяла с нее еще один кусок торта. Уже не первый, не второй и даже не третий. Это говорило о том, что Кира расстроена буквально до предела. В обычное время Кира к сладкому была совсем равнодушна. И чтобы она подряд умяла бы несколько кусков торта, в ее жизни должно было произойти нечто совершенно сверхординарное.
– Узнать бы, как это произошло, – задумчиво произнесла она. – И когда это произошло. Убийство тети Лали, я имею в виду.
– Так в чем же дело? Позвоним Лисице, он все выяснит.
Лисица, услышав о новой проблеме, взвился почти до небес.
– Вам не хватило вчерашнего дня? Не хватило унижений от этой избалованной Тильды? Вы обе по ее прихоти старались изо всех сил, превратили свой дом черт-те во что, а в итоге все равно получили по носу!
– Но теперь ситуация изменилась. Тильда просит нас о помощи.
– Она и в прошлый раз тоже просила. А что в итоге? Обругала Киру, чуть ли не дурой ее назвала и еще черт знает кем! С жиру они там бесятся, вот мое мнение!
– Но теперь у Тильды случилось настоящее несчастье. У нее умерла мать. Вчера она приходила к нам, а теперь уже мертва.
Хорошо еще, что Леся поосторожничала и не передала Лисице того, что Тильда обвиняет в смерти тети Лали саму Киру. Ну, не то чтобы совсем обвиняет, но вежливо выражает ей свое недовольство по поводу случившегося и ждет объяснений.
Постепенно Лесе удалось уболтать Лисицу, который не умел сердиться долго на своих близких. Оттаяв, Лисица пообещал:
– Ладно, когда будет время, гляну в сводках, что там с вашей мамашей заполошной случилось. Как ее фамилия?
– Так же, как и самой Тильды – Завьялова.
– Ладно. Узнаю.
Перезвонил Лисица только через час. Подруги уже приготовились звонить ему или Тильде или ехать в полицию, чтобы узнать информацию, как раздался долгожданный звонок.
– Мать Тильды убита вчера поздно вечером. Версия следствия – нападение с целью ограбления. С покойной сняты серьги, дорогие кольца и золотые часы. Кроме того, пропала ее сумочка. И…
– Что?
– Видимо, с целью запутать следствие и затруднить опознание личности потерпевшей тело было изуродовано. Лицо и руки обезображены.
– Как же удалось столь быстро установить личность потерпевшей?
– В нижнем белье покойница носила вложенную карточку с подробными сведениями о себе. Убийца об этом не знал. Но осматривающие тело полицейские сумели обнаружить записку. И по имеющемуся в ней телефону сообщили о несчастье мужу покойной. Господин Завьялов немедленно приехал и окончательно опознал тело жены.
– Каким образом? Ты же сказал, не только руки, но и лицо было изуродовано.
– Полагаю, у мужа и жены есть иные приметы, чтобы опознать друг друга, и помимо лица и рук. Лицо и руки – это для чужаков. Тело – для своих.
– И когда это случилось?
– По версии следствия, нападение произошло в промежутке между одиннадцатью и полуночью.
– От нас тетя Лали ушла гораздо раньше! Было всего около пяти часов.
Несмотря ни на что, сыщицы испытали громадное облегчение. Было бы ужасно узнать, что тетю Лали убили по дороге от них.
– А почему она оказалась в такое позднее время одна на улице?
– Девчонки, об этом я спросить не догадался. Но если хотите, я сварганю вам фальшивое удостоверение, поедете к следователю, который ведет это дело, и все сами у него узнаете. Хотите?
– Хотим!
– Кто бы сомневался, – вздохнул Лисица. – Горбатого могила исправит.
– В каком это смысле? Кто тут горбатый? Я? Или, может быть, Кира? Мне кажется, кто-то тут забыл о своих горячо любимых горячих пирожках с картошкой!
В голосе Леси звучала неприкрытая угроза. А обжаренные в кукурузном масле, слепленные из тонкого теста и туго набитые картошкой с мелко порубленным беконом с обжаренным репчатым луком пирожки были любимым блюдом самого Лисицы. И подаваться они должны были обязательно со знаменитым говяжьим прозрачным бульоном, который умела готовить так вкусно только одна Леся. Только у нее он получался с густым насыщенным вкусом, но такой прозрачный, что можно было без труда рассмотреть дно тарелки и нарисованные на ней цветные узоры.