Вторая модель

- Мы вам очень обязаны. - Пока Воль набирал номер морга, Грэхем молча провожал взглядом уходящего свидетеля, предаваясь своим невеселым размышлениям.

Что за тонкая неуловимая стихия, скрытая в безднах человеческой психики, заставляет малайцев хвататься за нож и мчаться очертя голову, убивая кого попало без малейшего повода? Что за иная, но схожая стихия сумела внушить всей японской нации, что на ритуальное харакири надлежит взирать с отрешенным бесстрастием? Что заставляет индусов-фанатиков с радостью лишать себя жизни грозной колесницей Джагернаута? А может быть, теперешняя вспышка смертей вызвана коварным нашествием какого-то нового вируса, который размножается и распространяется в наиболее цивилизованной среде, причем его роковым образом стимулируют йод, мескаль и метиленовая синька?

Он был вынужден прервать свои раздумья, поскольку Воль уже повесил трубку и смотрел. на него с видом мученика, обреченного расплачиваться за прошлые прегрешения.

- Рида еще не вскрывали, но уже ясно, что хотя бы по одному параметру он укладывается в общую схему. Он тоже разукрасил себя йодом.

- Левую руку?

- Нет, видно, он решил соригинальничать, или ему просто так было удобнее. На этот раз левая нога - от бедра до колена.

- Тогда его можно внести в наш список, - сказал Грэхем. - Будем считать, что это еще один случай, хотя пока и не до конца выясненный.

- Скорее всего, так оно и есть.

- Знаешь, Арт, к мескалю твоя теория о наркотиках еще, может быть, и подходит. Но что ты скажешь об остальных веществах, которые применялись вместе с ним? Ведь и йод, и метиленовая синька - никакие не наркотики, в том смысле, который ты подразумеваешь. Они безвредны, и привыкнуть к ним невозможно. С винта от них тоже никто не сходит.

- Как и от воды, с той разницей, что многие разбавляют водой виски.

- При чем тут это? - Грэхем нетерпеливо отмахнулся. - На мой взгляд, нам нужно сделать два логических шага. Первый - как следует прочесать квартиру Рида. И второй - проконсультироваться у специалиста, как могут действовать на организм мескаль, метиленовая синька и йод, если применять их так, как это делали потерпевшие.

- Берлога Рида за городом, - заметил Воль - Схожу-ка я за машиной.

На холостяцкой вилле Стивена Рида хозяйство вела пожилая хлопотливая экономка. Ни в чем, кроме домашних дел, она не разбиралась А когда ей сообщили печальную весть, она и вовсе не смогла сказать ничего вразумительного, даже если и знала.

После того, как женщина удалилась к себе в комнату, они с привычной сноровкой обследовали кабинет Рида. Там была уйма разных бумаг, которые они стали просматривать с лихорадочной быстротой.

- Следующий кандидат на сердечный приступ - это мой шеф, - предрек Воль, сгребая очередную кучу писем.

- С чего бы это?

- Здесь должна разбираться местная полиция. Если бы он только увидел, как я с твоей легкой руки шурую в чужом округе, его бы точно удар хватил. Если хочешь знать, из-за тебя мне светит понижение в чине.

Грэхем насмешливо фыркнул, не прерывая поисков. Через некоторое время он обратился к Волю. В руке у него было письмо.

- Вот, послушай "Дорогой Стив! Я был очень опечален, когда узнал, что Мейо дает тебе свои снадобья. Мне, конечно, известен твой интерес, и все же, честно говоря, эти забавы - пустая трата драгоценного времени. Советую выбросить все в мусорное ведро, а заодно и из головы. Я совершенно уверен, что так безопаснее". - Он оторвал взгляд от письма. - Здесь стоит адрес Уэбба. И подпись - "Ирвин".

- А дата?

- Двадцать второе мая.

- Совсем свежее.

- Вот и двойная связь, - заметил Грэхем, - Мейо - Уэбб - Рид. Передача шла от одного к другому, именно этого я и ожидал.

- Я тоже. - Воль перелистал страницы, бегло просматривая текст. - Личные рекомендации как раз то, о чем я тебе говорил. Хотя дело выглядит так, как будто Уэбб почему-то старался отговорить Рида.

- Потому что такие забавы чреваты смертельным исходом. Уэбб еще тогда это понял! Двадцать второго мая он знал, что его дни сочтены, так же точно, как я знаю, что стою здесь перед тобой собственной персоной. Он уже ничего не мог изменить, но пытался отвести Рида от края пропасти.

- Что за жуть ты несешь, - жалобно проговорил Воль, оторвавшись от бумаг. - Так ты скоро скажешь, что следующими жертвами окажемся мы с тобой.

- Я вовсе не уверен, что это так уж далеко от истины, тем более что мы понемногу выходим на след.

И снова холодная дрожь пробежала у него по спине. Он пошевелил лопатками, стараясь прогнать странное ощущение. Его охватило острое чувство психологического тупика: как будто мысли было позволено двигаться в любом направлении, кроме одного единственного. Стоило ей податься в ту сторону - сразу же звучал сигнал тревоги, и любопытствующий ум покорно отступал.

- Ни черта. Сплошные глазные яблоки и зрительные нервы, - проворчал Грэхем, засовывая на место пачку ничего не значащих писем. - Он с ними ложился и с ними вставал.

- У меня то же самое, - отозвался Воль. - А что такое конъюнктивит?

- Болезнь глаз.

- А я подумал, что это из области железнодорожной связи. - Добравшись до последнего письма, Воль положил их обратно в ящик. - Здесь у него нет ни лаборатории, ни хирургической клиники. Он оперировал в Госпитале глазных и ушных болезней, в Бруклине. Надо бы попытать счастья там, как ты считаешь?

- Сначала позвоню в офис, пора доложить результаты. - Воспользовавшись телефоном Рида, Грэхем долго беседовал с Сангстером. Закончив, он сказал Волю: - требуют, чтобы мы летели туда быстрее звука. Нас ждут с самого утра. У Сангстера такой вид, будто он проглотил атомную бомбу.

- Нас? - с нажимом спросил Воль, подняв брови.

- Нас обоих, - подтвердил Грэхем. - Случилось что-то архиважное. - Потирая подбородок, он с нескрываемым разочарованием оглядел комнату. - Улов, как в пустыне! Хоть нас и поторапливают, все же заглянем-ка по пути в госпиталь. Это последний шанс узнать что-то про Рида.

- Тогда поехали.

В госпитале секретарша сдала их с рук на руки доктору Причарду, высокому, моложавому, подтянутому мужчине. Поздоровавшись, он снял белый халат и предложил им сесть.

- Полагаю, вы хотите задать мне вопросы о бедняге Риде?

- Вы уже знаете, что он умер? - в упор спросил его Грэхем.

Причард сдержанно кивнул:

- Нас известила полиция. Они позвонили вскоре после того, как это случилось.

- Покончил он с собой или нет - вопрос спорный, - сказал Грэхем. - Возможно, он намеренно бросился под машину, возможно и нет. Сам я думаю, что нет. Тем не менее, свидетели показывают, что вел он себя отнюдь не нормально. Не могли бы вы объяснить, что с ним произошло?

- Я ничего не знаю.

- Может быть, в последнее время вы заметили у него какие-то странности?

- Пожалуй, нет. Я ведь был его ассистентом, а потому уверен: будь в его поведении что-то необычкое, я бы наверкяка заметил. - Доктор на секунду задумался. - До позавчерашнего дня он был как-то по-особому озабочен. Но для человека его склада и профессии в этом нет ничего из ряда вон выходящего.

- Почему до позавчерашнего дня?

- С тех пор я его не видел. Он взял краткий отпуск, чтобы закончить какую-то работу.

- А он не уточнил, какую именно?

- Нет, он никогда особо не распространялся о своих делах.

- Вы знали профессора Мейо или доктора Уэбба?

- Слышать - слышал, но знаком не был.

- Не упоминал ли Рид в разговоре с вами когонибудь из них? Может быть, он говорил о каких-нибудь общих интересах?

- Нет, - без колебаний ответил Причард.

Грэхем обреченно посмотрел на Воля: "И здесь тупик", потом снова обратился к Причарду.

- Насколько мне известно, Рид был выдающийся хирург-офтальмолог. Могла ли его профессия обусловить повышенный интерес к наркотикам?

- Возможно - до какой-то степени.

- Нет ли у вас здесь специалиста по наркотикам?