Страница 9 из 61
— Это нам и придется выяснить, — заметил Палуцци. — Но сначала посетим главного управляющего завода, господина Чиденко.
Управляющий сидел за огромным дубовым столом. Вид у него был очень недовольный. Когда Палуцци, которого он давно уже ждал, вошел в кабинет, Чиденко набросился на майора:
— Кто разрешил вашим людям обыскивать кабинеты, включая мой собственный, и копаться в сейфах?
— Я разрешил, — холодно ответил Палуцци.
— У вас есть разрешение на обыск?
— Мне оно не требуется.
— Да ну? — Чиденко побагровел от возмущения. — Вместо того чтобы искать пробирку, вы пытаетесь уличить моих людей в связи с Вайсманом! А теперь еще и нарушаете закон! Я сделаю все, чтобы вас отстранили от расследования и передали дело кому-нибудь другому — тому, кто будет правильно исполнять свои обязанности.
— Но прежде, чем вы так поступите, я хочу, чтобы лейтенант Марко вам кое-что показал.
Марко протянул Чиденко бумаги, обнаруженные в сейфе коммерческого директора.
— Это всего лишь банковские счета, — фыркнул Чиденко.
— Но они свидетельствуют о связи вашего сотрудника Витторе Драготти с Вайсманом. К тому же все эти счета подписаны известным торговцем оружием Никки Каросом.
— Ну, значит, у Витторе были с ним какие-то дела. — Чиденко развел руками. — Что в этом плохого?
— Деньги поступали на его личный счет, — подчеркнул Марко.
— Значит, подарок: такое иногда случается в бизнесе.
— А мы полагаем, плата за услуги, — нахмурил брови Палуцци.
— Ну так арестуйте его, — с вызовом бросил Чиденко, — и я посмотрю, как суд отнесется к вашим «уликам».
— Никто не собирается его арестовывать. Все, чего мы хотим, — поговорить с ним.
— Прекрасно, я попрошу кого-нибудь из наших адвокатов зайти.
— Никаких адвокатов, — отрезал Палуцци.
Чиденко потянулся к телефону.
— Вы, очевидно, привыкли глумиться над законами, майор. Какое вы имеете право допрашивать моих сотрудников, да еще без адвокатов?
Палуцци подошел к столу вплотную.
— Хорошо, приглашайте вашего адвоката. Но в этом случае все газеты выйдут сегодня с подробным рассказом о том, что коммерческий директор «Нео-хим» связан с торговцем оружием. Никки Карос — личность известная. Его махинации с отравляющим веществом типа «Сарин» или «Табун» привели к гибели сотен тысяч людей во время войны в Персидском заливе! Представляете, какое впечатление это произведет на читателей?
Главный управляющий изменился в лице и несколько минут сидел молча. Из раздумья его вывел телефонный звонок. Чиденко схватил трубку и передал ее Грэхему:
— Это вас.
Мисс Карвер сообщила, что Убрино видели в Венеции. Об этом ее проинформировал Калвиери.
— Мы с ним едем туда, Майк, встретимся в отеле, — сказала девушка.
— Хорошо, Сабрина, но будь очень осторожна, я совершенно не доверяю этому человеку.
Грэхем положил трубку, и тут же телефон снова зазвонил. Чиденко слушал молча, но глаза его бегали по комнате.
— Витторе уже здесь, — сказал он тихо, прикрыв трубку рукой. — Я иду с вами. Покончим с этим как можно скорее. А потом я сделаю все, чтобы вас отстранили от расследования.
— Вы с нами не пойдете, — отрезал Палуцци.
— Ну уж в этом вы не сможете мне помешать. Я здесь хозяин...
— Хорошо, — оборвал его Палуцци, — я не хотел, но, видно, придется: вы меня вынудили. — Вынув из кармана конверт, майор швырнул его на стол перед управляющим: — Читайте!
Чиденко достал лист бумаги из конверта, прочел, взглянул в текст еще раз и уселся в кресле поудобнее.
— Номер телефона указан. Если хотите, можете позвонить.
Чиденко ничего не сказал и вернул конверт Палуцци.
Выйдя в коридор следом за майором, Грэхем спросил:
— Что было в конверте?
— Письмо за подписью премьер-министра. Оно дает мне право использовать все методы, которые я сочту нужными, чтобы найти пробирку. В письме также сказано, что тот, кто не согласен с моими методами, может позвонить лично премьер-министру.
— Но почему вы сразу не показали письмо управляющему?
— Не люблю судьбу испытывать. Я решил использовать это письмо только в крайнем случае.
Грэхем остановился посреди коридора:
— Что значит «не люблю испытывать, судьбу»?
— Это письмо — фальшивка. Бланк, конечно, настоящий. Несколько таких бланков наш человек взял прямо из кабинета премьер-министра. Текст составляем сами, в зависимости от обстоятельств.
— И так вы поступаете при каждом расследовании?
— Уточню: при каждом сложном расследовании. В самом крайнем случае, как я сказал.
— И ни у кого никогда не возникало сомнений в подлинности этого «документа»?
— Пока нет. Но когда-нибудь это случится, тогда мне придется подать в отставку и начать писать мемуары.
— Риск — благородное дело, — задумчиво пробормотал Грэхем. — Как бы и мне раздобыть бланки из Белого дома?!
Марко оглянулся:
— Вы идете?
Палуцци потрепал Грэхема по плечу:
— Пошли, Майк.
Когда Грэхем и Палуцци вошли в кабинет Драготти, они увидели, что тот стоит у открытого сейфа и просматривает бумаги.
— Не это ли ищете? — Майор протянул ему банковские счета.
Услышав английскую речь, Драготти оглянулся, быстро запер сейф и удивленно спросил:
— Кто вы такой?
Палуцци представился.
— Где господин Чиденко?
— Занят, — ответил майор. — А теперь присядьте. У нас есть к вам несколько вопросов.
— Я не собираюсь отвечать на ваши вопросы, пока не узнаю, на каком основании сегодня ночью был открыт мой сейф. Это грубое нарушение закона.
— Позвоните Чиденко. Он в курсе дела.
Драготти снял трубку и позвонил. Когда он закончил разговор, Палуцци спросил:
— Ну, что сказал Чиденко?
— Посоветовал мне сотрудничать с вами. Что вас интересует?
— Скажите, почему Никки Карос ежемесячно, на протяжении последних четырех месяцев, переводил на ваш счет по восемьдесят миллионов лир? — Палуцци бросил на стол перед Драготти банковские счета. — И почему восемьдесят процентов этой суммы вы немедленно переводили в наличные?
— У нас было деловое соглашение, — ответил Драготти, нервно перебирая счета. — Я понимал, что, возможно, придется за это отвечать, просил его платить наличными, но он об этом и слышать не хотел, настоял на оплате чеком.
— Действительно, Карос никогда не любил расплачиваться наличными, — заметил Палуцци, обращаясь к Грэхему. — Это у него мания какая-то, и она принесла ему немало убытков. — Майор обернулся к Драготти: — Итак, двадцать процентов вы удерживали как комиссионные, остальные же передавали Вайсману наличными?
— Вайсману? — удивленно переспросил Драготти. — Никогда у меня с ним никаких дел не было.
— Не лгите! — нахмурил брови Палуцци.
— Я не лгу. Вы когда-нибудь слышали о фосгене?
— Конечно, — ответил майор. — Нервный газ, смесь хлорина и фосфора.
Драготти кивнул:
— Карос установил со мной связь потому, что ему потребовались большие партии хлорина для одного из клиентов, который захотел заняться производством фосгена.
— Кто этот человек? — поинтересовался Грэхем.
— Карос никогда не называл его имени, а я и не спрашивал.
В дверь постучали, в кабинет Драготти вошел Марко. Он что-то тихо сказал Палуцци и встал около двери. Майор подошел к столу, взял пачку банковских обязательств и положил себе в карман.
— Хватит врать, Витторе! Карос признался.
— В чем? — воскликнул Драготти.
— В том, что он оплачивал ваши услуги посредника между ним и Вайсманом.
— Чушь какая-то, — запротестовал Драготти.
— Его взяли сегодня утром. Целый час он упорствовал, но мы пообещали сделать так, чтобы ему скостили срок, если он во всем признается. Вот он и раскололся. И про вас рассказал такое, что тюрьма вам обеспечена на долгие годы.
— Вы лжете. — Драготти был явно подавлен.
— Если вы скажете правду, мы и вам поможем скостить срок.