Страница 122 из 145
Не более двадцати минут потребовалось Мартынову и Стасю на обезоружение и приведение в надлежащий вид всех девяти человек. Основная группа мадьярских солдат не успела отойти на километр, как девять рядовых венгерской армии были выведены с противоположного конца деревни в глубь леса.
С полпути взводный офицер послал вестового, чтобы тот ускорил выход из деревни оставшихся людей, но вестовой нагнал командира уже на лошади, полученной от старосты деревни, и доложил, что все остальные солдаты захвачены и уведены партизанами в неизвестном направлении.
Большая часть продуктов полетела на снег. По команде офицера солдаты бросились в расположение батальона, чтобы организовать преследование.
Короткий зимний день уже сменялся сумерками, когда в деревню прибыло до роты мадьяр, взвод кавалерии и несколько фашистских военных жандармов, прикомандированных к штабу мадьярского батальона.
Жандармы арестовали старосту. По он заявил, что партизан в деревню привели с собой сами мадьяры и в течение нескольких часов вместе с ними собирали продукты. Это подтвердили и все другие жители деревни.
Показания не вызывали никаких сомнений, и вся экзекуция жандармов ограничилась тем, что они отпустили по десятку гуммов своим агентам и оставили их на месте для дальнейшей более ретивой службы.
Кавалеристы и пехота бросились было преследовать обнаглевших партизанских разведчиков, но в одной из деревень они неожиданно натолкнулись на хорошо вооруженную партизанскую группу и, потеряв несколько человек убитыми и ранеными в завязавшейся в темноте ночи перестрелке, быстро откатились восвояси.
Цветков Василий Афанасьевич был встревожен и поражен, когда узнал, что Анатолий и Стась вдвоем конвоируют девять пленных мадьяр. Ему об этом доложили еще за несколько часов до прибытия пленных в штаб. И он немедленно выслал пять автоматчиков навстречу Мартынову, чтобы подкрепить конвой, рассуждая вполне логично: «Ведь, как-никак — девять хоть и обезоруженных против двух человек… Все же это солдаты, знающие приемы ручного боя, а не группа женщин».
Но опасения Цветкова оказались совершенно напрасными. Как только Мартынов и Стась доставили свою добычу в район партизанских владений, вокруг них немедленно образовалась толпа любопытных не только из ребят и женщин, но даже и взрослых мужчин — партизан, отдыхавших после выполнения боевых заданий. Выходили все, кто мог, взглянуть на своеобразную процессию.
И действительно, было на что посмотреть. Солдаты мадьярской дивизии выглядели весьма комично: на каждого из них был надет обыкновенный деревенский мешок, на дне мешка проделано отверстие, через которое торчала голова в пилотке. Руки солдат были крепко затянуты веревкой вместе с мешком, а на плечах у них болтались их же собственные винтовки. На некоторых, кроме того, висели еще и корзины с яйцами и салом.
Вокруг пленных суетилась уже целая группа добровольных конвоиров из подростков, которые, несмотря на предложение Мартынова разойтись по домам, не уходили, заявив, что они будут сопровождать пленных до штаба. В руках у некоторых ребят были обрезы или штыки, хорошо укрепленные на древках, а те, которым неудобно было участвовать в конвое совершенно без оружия, решили отличиться в другом деле. Они прискакали в штаб на пойманных где-то в лесу конях и первыми доложили о результатах операции. Приведенные пленные дали нам весьма ценные показания относительно оборонительных сооружений, возводившихся гитлеровцами на реке Припяти в районе Пинска. А семь человек из девяти изъявили согласие сражаться против немецких фашистов и были зачислены в боевые группы.
Неизвестно, какого мнения остался о нас полковник Шандор. Но от солдат венгерской дивизии скоро к нам поступило заявление о том, что они не будут сражаться против партизан. В подтверждение своих заверений они передали нам двадцать винтовок, несколько пулеметов и большое количество боеприпасов. А ретивый командир дивизии, думавший выслужиться перед гитлеровцами, в связи со всеми этими событиями был смещен со своего поста и арестован гестаповцами.
13. Военная игра
Под мощным натиском Красной Армии фашистские полчища откатывались на запад. С западного фронта на восточный гитлеровцы лихорадочно перебрасывали свежие дивизии.
Задача по своевременному распознаванию прибывающих немецких дивизий стала для нас одной из главных. Достоверные сведения можно было получить только от пленных.
Для выполнения этой задачи нами была сформирована ударная группа в пятьдесят человек под командованием старшего лейтенанта Николая Рубцова, но, прежде чем послать эту группу на захват пленных, было решено провести тактические занятия по устройству засад.
На проведение занятий отводилось трое суток. Задача сводилась к тому, чтоб одна часть группы, представляющая «немцев», совершая переход между двумя пунктами пешком и на подводах, обнаружила устраиваемые на ее пути «партизанами» засады.
Организующим засаду разрешалось использовать отдельные кусты и выемки, подводы с сеном и ряд других искусственных и естественных прикрытий. При этом было поставлено условие: если «немцы» подойдут к засаде ближе тридцати метров, не обнаружив «противника», то выиграли партизаны.
В назначенное время мы со Шлыковым, Яшей Кулиничем и Сотниковым выехали на верховых конях проверить ход тактического занятия. Сначала мы решили проехать дорогой и осмотреть засады. В этом случае мы как бы выполняли задачу за «немцев». Без особого труда нами были обнаружены три группы «партизан», организовавших в трех местах засаду. Действия партизан были признаны неудовлетворительными, и командиру ударной группы Рубцову был объявлен строгий выговор.
Следование «немцев» я приказал отменить, а группе было предложено повторить всю операцию.
Когда мы возвращались в штаб, расстроенные неудачным началом, Саша Шлыков подошел ко мне и попросил поручить ему возглавить часть боевой группы, на которую возложено организовать засаду на «немцев». Себе в помощь он попросил Кулинича и Сотникова.
Разрешение было дано, и через сутки в установленный час я снова выехал на этот раз с Мирсковым, Пахомом Митричем и Никитиным для проверки выполнения задачи. Мы ехали и тщательно просматривали каждый куст и каждую кочку, но ни одного человека не могли обнаружить.
В одном месте мы догнали две подводы с сеном. На задней сидел бородатый крестьянин-белорус, на передней — молодая девушка. У нас были предположения, что эти подводы имеют какое-то отношение к операции Шлыкова, но какое — мы не могли догадаться. Никитин объехал вокруг возов, спросил что-то у пожилого крестьянина, заглянул в лицо девушке, но ни первый, ни вторая не показали и вида, что они имеют отношение к интересовавшему нас вопросу.
У деревни Житлин мы обратили внимание на свежие кучи навоза, вывезенного на поле не раньше как минувшей ночью. Мирсков и Никитин слезли с коней и обследовали около них почву, однако ничего подозрительного не было обнаружено и в этом месте. По другую сторону дороги было кладбище, там могли быть укрыты люди. Но от дороги до кладбища более пятидесяти метров, и это не отвечало условиям, поставленным в задаче. Мы уже начали сомневаться в успехе дела.
С другой стороны к деревне подходили «немцы». Пятнадцать человек с оружием в руках сидело на подводах, пять человек шли впереди по дороге, выполняя обязанности дозора. Старший лейтенант Рубцов в качестве немецкого офицера ехал на передней подводе. Он крайне был заинтересован в том, чтобы своевременно обнаружить засаду, организованную Шлыковым, и тем самым смягчить собственную вину. Мы пропустили «немцев» вперед и последовали за ними, ожидая дальнейшего исхода военной игры, имевшей сугубо практическое значение.
Вот дозор поровнялся со свежими кучами навоза, но, убедившись, что за ними люди укрыться не могут, пошел дальше. Продвинулись вперед и «немцы», сидевшие на подводах. Позади на могильнике неожиданно раздался выстрел. Люди соскочили с повозок и все обратились в сторону кладбища. В это время рядом с ними, с другой стороны дороги, раздалась команда: «Хенде хох!» Обернувшись, «немцы» увидели в упор наставленные на них семь автоматов.