Страница 8 из 11
Ударом по нежным ноздрям подняли на дыбы и заставили отойти Фырка. Обидевший жеребца получил копытом, и не факт, что шапка спасла ему жизнь. Вынужден был немедленно включить задний ход и Аркадий, одновременно смещаясь к щедро раздававшим удары нагайками своим стражникам. Загудела голова от прилетевшего справа свинга (размашистого удара) в висок, отбил на автомате удары в челюсть и глаз, зашипел от повторного свинга, расплющившего ухо… Дело ОЧЕНЬ СИЛЬНО запахло керосином, хоть производить его пока здесь никто не умел.
Раздавшиеся возгласы «Слава!» и «Бей!» возвестили об увеличении числа участников потасовки. Джуры и охрана попаданца ударили в тыл напавшим на него. Однако еще несколько секунд ему пришлось пятиться, отражая удары и отвешивая плюхи, куда более эффективные и убойные, в ответ. Сбил с ног, скорее всего сломав им челюсти, еще двоих, когда, наконец, противники закончились.
Энергично орудуя дубинками, его помощники отогнали от командира враждебно настроенных казаков. Аркадий, судорожно втягивая воздух и не без усилий удерживаясь на ногах, отметил про себя, что оружия никто так и не достал. Ни нападавшие на него, ни его защитники. Что и неудивительно – за убийство товарища полагалась лютая смерть, обнаженная сабля стала бы свидетельством намерения убить. А если кто не переживет стусанов, полученных в честной (толпа на одного) драке, так попробуй, найди виновного.
Ухо горело, будто его кто подпалил, ноги подгибались, руки дрожали, в голове… совпадение землетрясения с ураганом. Сначала все подбросило вверх, а потом закружило там со страшной силой. Сообразить, что случилось, почему он подвергся такому наглому наезду, пока не мог.
«Покушение на убийство? Пожалуй, уж очень зло нападали, в землю хотели втоптать… точно, именно убить и жаждали». – Аркадий глянул на оттесненных казаков и наткнулся взглядом на чей-то ненавидящий взгляд. – «Именно убить, и не иначе. Но кто ж так убийства организовывает?! Бред какой-то… чушь собачья. Если хотят убить, то не нападают без оружия в центре столицы, при куче свидетелей. Кстати, что это за гопкомпания? Черт меня дернул слазить с коня, ведь действительно затоптать могли. Насмерть. Видно же было, что люди возбуждены, какого я сам к ним полез? Н-да, впредь поосторожней стоит себя вести».
Хотя охранники попаданца и его джуры уступали в числе атаковавшим, те, получив отпор и выплеснув эмоции, повторять нападение не спешили. Судя по небедной одежде многих и далеко не только славянского типа лицам, казаки были Низовские. Аркадию вспомнились перекошенные ненавистью физиономии людей, жаждущих забить насмерть, разорвать на мелкие кусочки, стереть с лица Земли. И не кого-нибудь вообще, а именно его.
«Да с какого бодуна они на меня набросились? Перепили, что ли? Ни с кем из них я не общался, никого припомнить не могу, если и видел где, то мельком. Но они меня опознали, бить хотели конкретно меня. Был вначале крик… Черт! Нет смысла гадать, лучше расспросить».
Увидев, что так и не поверженный Москаль-чародей направился к себе во двор, непонятная компания опять возбудилась:
– Стой!
– Держи его!
– Пускай ответит!
Не желая провоцировать новое побоище – не дай бог, за оружие схватятся, – Аркадий поспешил к воротам собственного дома. Туда как раз один из джур вводил его собственного скакуна. Прикрывая его от опять агрессивно зашумевшей толпы, к воротам стали пятиться и его охранники, угрожая противникам короткими дубинками.
– Уйдет! Ой, держите его, уйдет же! – опять заполошливо взвыл знакомый уже дискант.
Аркадий остановился, обернулся к толпе и громко объявил:
– Выберите трех человек! Их пропустят ко мне во двор, с ними и говорить буду!
После чего, широко шагая и борясь с желанием перейти на бег, пошел дальше. Вслед за ним втянулись во двор и остальные обитатели попаданцева дома. Протестующие ворваться силой во двор не пытались.
Закрытие ворот на засов принесло Аркадию просто физическое облегчение, будто они прикрыли его от пронизывающе холодного ветра. Все же свое, можно сказать, ставшее уже родным, подворье создавало ощущение некоторой стабильности и защищенности.
Подбежавший начальник охраны Василь Вертлявый доложил:
– Ворота закрыты, все ребята дежурят там, чтоб отогнать, если полезут.
– Что, всех?
– Да, всех… – чувствуя подвох в вопросе, нерешительно протянул главстраж.
– А если под шумок сзади кто пролезет?
– Ааа… сейчас!.. – вскинулся Вертлявый.
– Да ладно, не спеши, если бы кто хотел залезть, давно бы уже это сделал. На будущее учти.
– Учту.
– А чего так долго на выручку не спешили?
– Как долго?! И до пятидесяти не спеша досчитать не успел бы, как мы все выскочили. Не ожидали мы, что ты с коня спрыгнешь.
Аркадий поморщился от напоминания о сделанной глупости и внимательно глянул в глаза Василя. Тот явно не врал.
«Это значит, что моя схватка с толпой меньше минуты длилась. Да… время действительно штука относительная, то летит стрелой, то тащится черепахой. Как они меня не затоптали… чудо. Ну и совершенное неумение прикрывать подбородок в драке. Будто сами подставляли. Вот и пригодились мне занятия боксом и боевыми искусствами. Не спотыкайся они о своих товарищей, не трать время на оттаскивание или осторожное перешагивание упавших – не выстоять бы мне и десяти секунд. Да и толпа, слава богу, была не слишком плотной. Давили в спины друг другу не так уж сильно».
– Кто буянит, знаешь?
– Да казаки из нового городка, Соляного. В этом году построили. Говорят, хорошо там живут, соль везде нужна, только отгружай.
– Так и отгружали бы, чего ко мне явились-то?
– Да кричали, что ты там кого-то убил. Требовали справедливости. Но оружия не доставали, напролом не лезли. Я к Калуженину уже давно гонца послал, не знаю, почему никто от него не явился до сих пор.
– Надо было не к нему лично, а в дежурную сотню. Его и в городе может не быть, вот и носится твой посланник по окрестностям.
– Не сообразил.
– Эх! – махнул рукой попаданец. – Тебе еще учиться и учиться этому ремеслу. Так про какое убийство речь идет?
– Я и сам не понял. Вроде какие-то тринадцать человек сгинули, а тебя винят.
– Ого! Не одного, оказывается, а сразу тринадцать. Надо же, почти вдвое больше, чем в сказке, и не заметил.
– Какой сказке? – заинтересовался Василь.
– Потом расскажу, пошли в дом, думаю, посланцы от них скоро явятся.
Не успел попаданец снять верхнюю одежду и умыться с дороги, как явились делегаты от демонстрантов. Как и говорил Аркадий, их было трое. Все бородатые (одна борода рыжая, две черные), в дорогих, из западноевропейского сукна черкесках, правда, в эти времена газырей еще к ним не пришивали, с хорошим оружием. Возраст пришедших, вероятно, колебался в районе тридцати лет с небольшим, то есть все выглядели старше попаданца, хотя были, наверное, несколько моложе его.
«Так, правильно я еще перед воротами заметил, что люди они небедные. У рыжего на сабле немалой величины красный камень сияет, как бы не рубин. Или красное вулканическое стекло, как в каком-то романе. Только вот в отличие от некоторых прежних своих знакомых прелестниц отличить одно от другого не смогу. Ни с одного взгляда, ни обнюхав-общупав. А жаль… пригодилось бы. Но какого они сюда приперлись?»
– Здравствуйте. Раз явились, проходите. И назовитесь, кто вы будете? – Скрывать своего негативного отношения к вошедшим хозяин даже не пытался.
Незваные гости дружно перекрестились и по очереди представились:
– Я – атаман Соляного городка Анисим Ефремов (среднего роста, яркий, хоть и уже с заметной проседью брюнет кавказского типа).
– Я – есаул Соляного городка Ерофей Жученков (похожий на Ефремова по комплекции, но с заметной монголоидной примесью в лице).
– Я – Исидор Порох! – представился, сверкнув недружелюбно глазами, рыжебородый. – Куренной (на Дону это звание означало не полковник, а десятник).