Страница 6 из 17
С детства я слышала, как жрецы Блистательного Итемпаса повторяли: сей падший бог есть зло чистое и беспримесное. Во времена, когда господствовали Трое, его последователи справляли дикие обряды, устраивали полуночные оргии и впадали в ритуальное безумие. Если в Войне богов победил бы ныне повергнутый, род человеческий пресекся бы. Так поучали нас жрецы с суровыми лицами.
«Так что смотри веди себя хорошо, — приговаривали они. — А не то придет Ночной хозяин и заберет тебя».
И я бежала от Ночного хозяина, бежала и бежала через плещущиеся светом залы. Стены Неба испускали собственное сияние, бледное и приглушенное, — уж не знаю, из чего они были сделаны, эти стены, но только в сумерках они и впрямь светились! Я бежала, а за мной гнался бог тьмы и хаоса, нас разделяло не более двадцати шагов! Один раз я превозмогла кромешный ужас, обернулась и увидела, как нежное сияние коридора за моей спиной сжирает глубокая непроглядная чернота. До рези в глазах непроглядная. Я ахнула и больше не оборачивалась.
От такой погони не убежишь по прямой. Меня спасло лишь то, что я бросилась наутек, когда между нами еще сохранялось хоть какое-то расстояние. Похоже, чудище не могло бежать быстрее, чем обычный человек. Наверное, даже внутри этого движущегося чернильного сгустка бог не мог избавиться от телесной оболочки. Но все равно — он же выше и сильнее!
Я петляла, сворачивая то направо, то налево, металась по коридорам, влетая в стены, отталкиваясь от поверхностей, чтобы набрать скорости — бежать! Бежать прочь! Впрочем, я так рассказываю, словно решала — врезаться мне в стену или нет. Да нет, это все случайно выходило, ноги скользили, я за углы цеплялась. Мной владел первобытный ужас, нерассуждающий и душный, и я совершенно потерялась в лабиринте коридоров — мчалась наобум. И естественно, заблудилась. Окончательно и бесповоротно.
Разум полностью отказал мне — а спас тот самый слепой страх.
По дороге попалась ниша, о которой говорил Теврил, я бросилась туда и распласталась по стене. Он велел думать: «Вверх!» — тогда сработает заклинание подъема и меня выбросит на следующем дворцовом уровне. Но у меня-то в голове стучало: «Я хочу оказаться как можно дальше отсюда, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, забери меня отсюда, а-а-а-а!» Я и подозревать не могла, что магия откликнется на эту просьбу. Но она — откликнулась.
Когда ехала в карете из Собрания в Небо (которое дворец), я задернула шторки на окнах. Кучер подъехал в определенное место и остановился, волоски на коже встали дыбом, и через миг он распахнул дверцу экипажа — приехали, прекрасная госпожа. Мне как-то не пришло в голову, что сквозь толщу камня шириной в милю нас продернуло магией — хотя переместились мы в мгновение ока.
Здесь случилось ровно то же самое. Маленькую нишу уже затягивала темнота — Ночной хозяин приближался, — и вдруг вход в нее стал стремительно отдаляться, хотя сама я стояла неподвижно! Все замерло в напряжении, как на вдохе, — и тут меня бросило вперед, словно камень из пращи. Все пришло в движение, я летела лицом прямо в стену, в целую череду стен, я закричала и закрыла лицо руками, а они проносились сквозь меня, и вдруг… все закончилось.
Я медленно опустила ладони. Интересно, это все та же ниша или другая, от нее не отличимая? И тут в щель засунулось личико мальчишки. Он повертел головой и высмотрел меня в полумраке.
— Ага, — сказал он. — Шевелись. Шевелись, говорю, и пошли отсюда. А то он найдет нас.
Благодаря магии Арамери я оказалась в огромном пустом зале, обширной полости в теле Неба. Онемев от изумления, я пыталась осмотреться — какое-то странное место, холодное, без примет и особенностей, блеклое-блеклое…
— Это арена, — пояснил трусивший впереди мальчишка. — Некоторые высокорожденные любят тут развлекаться — в воинов играют, тьфу. Сюда.
Я оглянулась — ниша была на месте. Интересно, а ее можно как-то перекрыть или, там, закрыть, чтобы Ночной хозяин не прорвался следом?
— Не-не-не, ничего не выйдет, — проследив мой взгляд, покачал головой мальчишка. — Дворец сам по себе помеха для него — уж больно ночь неподходящая. Он пойдет по твоему следу, полагаясь лишь на пять внешних чувств.
Очень любопытно. У него что, еще что-то есть? Кроме пяти чувств?!
— Вот в безлунную ночь — тут да, опасно было бы. Но сегодня он всего лишь человек.
— То, что за мной гналось, человеком не было, — пискнула я.
Голос у меня дрожал.
— Да ну конечно. Был бы не человеком, ты б от него не убежала…
Кстати, погоня, судя по всему, близилась — мальчишка схватил меня за руку и потащил вперед. Он обернулся, и я разглядела узкое лицо с острым подбородком и высокими скулами — со временем парень станет настоящим красавцем.
— Ты куда меня тащишь? — Я понемногу приходила в себя, и ко мне возвращалась способность рассуждать здраво. — К Вирейну?
Он презрительно фыркнул. Мы выбежали из зала с ареной и снова углубились в бесконечный белый лабиринт коридоров.
— Ты что, дурочка? Мы спрячемся!
— Но этот человек…
Нахадот. Его звали Нахадот. Теперь я вспомнила, где слышала это имя. Не шепчи и не читай страшных сказок в темноте, а то он придет за тобой. Ответит в ночи…
— Вот видишь, ты сама сказала — человек. Он всего лишь человек. Мы убежим от него, и дело в шляпе!
Мальчишка завернул за угол — какой проворный, я за ним еле поспевала. Он принялся оглядываться — видно, что-то высматривал.
— Ты, главное, ни о чем не беспокойся. Я вот от него легко убегаю. И ты убежишь!
Что-то это мне совсем не нравилось.
— Я х-хочу найти Вирейна!
Я попыталась сказать это самым суровым тоном, но не вышло — давал о себе знать пережитый испуг, да и дыхание еще не восстановилось.
Мальчишка встал как вкопанный, но вовсе не по моей просьбе.
— Вот тут и войдем! — радостно воскликнул он и приложил ладонь к перламутровой стене. — Атадиэ!
И стена раскрылась.
Точнее, она пошла рябью, как пруд под ветром. Поблескивающая перламутроподобная субстанция расходилась от его ладони волнами, и вокруг руки раскрывалась щель… нет, дыра… Нет. Целая дверь. А за стеной обнаружилась узкая комната весьма странной формы. Даже не комната, а так, пространство в простенке. Когда дверь раздалась достаточно широко, мальчишка затащил меня туда.
— Где это мы? — удивилась я.
— Во дворце много мертвого пространства. Ну, ты же понимаешь — все эти изгибающиеся коридоры, круглые комнаты… За их стенами еще один дворец может поместиться, но сюда никто не заходит. Ну, кроме меня.
И мальчишка развернулся ко мне и одарил озорной улыбкой присяжного шкодника.
— Мы здесь немного передохнем.
Я дышала спокойнее и ровнее, но тут накатила слабость. Стена снова пошла волнами и сомкнулась. Теперь она выглядела такой же твердой и сплошной, как и раньше. Я прислонилась к ней спиной — поначалу осторожно, а затем с благодарным и облегченным вздохом. И принялась разглядывать своего спасителя.
Чуть пониже меня. Возраст? От силы девять лет. Костлявый, с непомерно длинными руками и ногами — видно, растет так быстро, что тело не поспевает за конечностями. Не из амн, хотя кожа не такая темная, как у меня. А глаза раскосые, как у людей народа тема. Глаза, кстати, оказались мутного, серовато-зеленого цвета. Прямо как у меня. И у моей матери. Наверное, его отцом стал какой-нибудь странствующий Арамери.
Он тоже меня рассматривал, причем внимательно. А потом расплылся в ухмылке:
— Меня зовут Сиэй!
Два слога.
— Сиэй… Арамери?
— Просто Сиэй.
Текучим, грациозным жестом он поднял руки над головой:
— Ты на этих, чистокровных, не очень-то похожа. Ну и вообще, какая-то ты… обычная.
Я слишком устала, чтобы обижаться на детскую болтовню.
— А это, знаешь ли, полезно, — отозвалась я. — От таких не ждут ничего особенного и всегда ошибаются.
— Точно! Правильно мыслишь!