Капитан перехватчика

— Никак нет! Генерал Орлов встречает полковника Шторма.

Посетовав про себя, что в круговерти проблем совершенно забыл об увеличении группы Союза на еще одного представителя контрразведки, адмирал приказал:

— Подготовьте допросную в тюремном блоке. Я разрешаю доставку заключенного.

— Есть подготовить допросную в тюремном блоке. Разрешение на доставку заключенного введено в систему. Время двадцать три пятнадцать.

Прикинув, что у него есть еще минут сорок, раньше кар не доберется из императорского сектора столицы до их Управления, расположенного на окраине, Искандер дал запрос на внешний выход. Еще не успел пожалеть об этом (Таласки вряд ли было до него), как оперативный дал связь.

Игорю, действительно, было не до адмирала. Судя по всему, постаралась Таши. До состояния неконтролируемого бешенства эмпата могла довести только она.

— Извини, — прорычал Таласки, даже не поздоровавшись, — но докладывать пока нечего. Мы на орбите Штанмара, и это все, чем можем похвастаться.

О проблемах с посадкой транспортов Искандер знал, но даже предположить не мог, что все настолько серьезно. Или… он представлял себе решение этой проблемы несколько иначе.

— Где Наташа?

— Наташа?! — Таласки уже не только рычал. Ладони сжаты в кулаки, глаза налились яростью. — Разговаривает она с ними! Отменила мой приказ стрелять на поражение и теперь пытается заигрывать с обезумевшей толпой.

Несмотря на излишнюю эмоциональность Игоря, адмирал видел, что риск он считает оправданным. А гнев… так до этого дня никто так открыто не шел против его распоряжений. Болезненный урок, но… звание капитана второго ранга для Таши по окончании операции сравняет их в звании. Таласки придется привыкать, что у Наташи свои понятия о целесообразности.

Все эти размышления не мешали Искандеру волноваться за жену. Предчувствия, которое заставило бы опасаться за последствия ее безрассудства, не было, но для беспокойства это аргументом не являлось.

— Считает, что так правильно, — почти равнодушно ответил он тут же присмиревшему майору. — В следующий раз учтешь и этот фактор.

Игорь вздохнул уже спокойно. И даже попытался улыбнуться.

— А ты почему не отдыхаешь? — Разглядел табло времени за спиной у скайла. — Ждешь выступления демона?

Искандер качнул головой, отрицая.

— Тадеус захотел со мной пообщаться, я решил ему не отказывать.

— Тадеус? — на взгляд Искандера, как-то слишком подозрительно переспросил Игорь. Убедиться в этом не успел, Таласки резко оборвал разговор: — R шестые пошли на посадку. Я свяжусь с тобой позже.

Адмирал отключился первым. Это была их операция, ему оставалось только дожидаться ее окончания.

Чтобы сориентироваться, сколько у него осталось в запасе, вызвал дежурного по Управлению. Когда офицер отозвался, уточнил:

— Кар вылетел?

Тот набрал запрос на своем пульте, через пару секунд поднял голову:

— Да, господин вице-адмирал. Через двадцать пять минут будут у нас.

Поблагодарив за информацию, Искандер застегнул наручный браслет импульсника и вышел в коридор. Не успел сделать и шага, как, словно из ниоткуда, появилась парочка телохранителей.

Их постоянное присутствие рядом было одним из немногого, с чем каниру пришлось мириться, став главой Службы. Теперь он лучше понимал кангора, который с долей скепсиса относился к своей многочисленной охране. В какой-то мере это унижало достоинство воина, но спорить с древними ритуалами не возникало даже мысли.

Да и Орлов не раз говорил, что лучше быть храбрым трусом, чем больше никем не быть.

Смысл сказанного им угадывался с трудом, в его, скайла, понимании, но он предпочел с генералом не спорить. Принял, что в безопасности тот понимает лучше.

Чтобы добраться из жилой зоны Управления в ту, где трудились дознаватели, у него ушло минут пятнадцать. Удостоверившись, что кар прибудет своевременно, вышел на посадочную площадку. Необходимости в этом не было, но нервировать своим присутствием дежурного офицера и внутреннюю охрану он не стал. Только уточнил, какая именно допросная приготовлена для Тадеуса.

Встречаться с бывшим хозяином притона, где любила бывать Таши, ему приходилось не раз. На его разговорчивость сильно не рассчитывали. Кодировки не позволяли использовать препараты, достаточно мощные ментальные барьеры, что для Искандера стало неожиданностью, исключили и техники скайлов. Оставались силовые методы, но… для адмирала это было противоестественным. Бить безоружного, того, кто не может ответить…

У него было свое понятие чести, пятнать ее ради этой твари он не собирался.

Орлов и Таласки не разделяли его принципов, но молчали. Все еще молчали, собирая по крупицам доказательства вины Тадеуса, заставляя его пусть и медленно, но сдавать свои позиции.

На улице было ощутимо прохладно, единственное, что отличало зиму от лета, но Искандер только отметил это — ощущение свежести было приятным.

Или… пусть и мнимой, но свободы.

Ответить самому себе он не успел, в пределах видимости появился силуэт тюремного кара.

Вот тогда в душе и шевельнулся червячок беспокойства. Противный, склизкий…

Опасность.

Небрежным движением активировав импульсник, Искандер боковым зрением заметил, как телохранители скопировали его жест.

Жаль, адмирал не мог спросить: тоже почувствовали или просто доверяли его интуиции?

Два кара сопровождения, принадлежащих Службе, остались в воздухе, освещая все прожекторами и контролируя пространство из плазменно-импульсных пулеметов. Тот, что перевозил заключенных, на мгновение зависнув над площадкой, начал опускаться в центр посадочного круга.

— Господин адмирал, — тихо произнес один из телохранителей, — вам лучше вернуться в здание.

Он и сам знал, что лучше, но… ощущение опасности оказалось сильнее него. Оно манило, заставляя просыпаться инстинкты, которые и делали скайла скайлом.

Его взгляд постороннему показался бы застывшим, но это было не совсем так. Ментальная волна расходилась кругами, рассказывая ему обо всем, что происходило вокруг.

И… ничего, что могло бы стать источником тревоги. Ни напряжения, ни жестко контролируемых мыслей, которые скрывали бы за собой чужой замысел, ни посторонних, чье присутствие поблизости можно было бы счесть подозрительным.

Ложная тревога? Он уже давно не совершал подобных ошибок!

Ищет не там…

А кар уже почти сел. Три метра, два…

Слишком близко…

За спиной открылась дверь, появились четверо конвоиров…

— Всем назад! — закричал Искандер, откидывая к себе за спину одного из охранников, который успел поравняться с ним.

Тот отлетел, оставшиеся трое скрылись за прозрачной стеной из сверхзакаленного стекла, которая опоясывала двор по периметру, прикрывая окна нижних этажей.

Искандер ждал звука выстрелов, дорожек в воздухе, несущих смерть, был готов задействовать все способности своего тела, чтобы ускользнуть, избежать.

Но он ошибся.

Стоило посадочным стойкам кара коснуться земли, как его корпус вздрогнул, вспучился неровными гранями и… тяжело вздохнув, вздулся огненным шаром, в котором грязно-серые пятна уже ничем не напоминали металлическую обшивку машины.

— Костас, у них остались хоть какие-нибудь коммуникации?

Четыре R шестых ушли к новому месту посадки, два остались с нами. Если удастся посадить уравнитель, после его разгрузки сядут и они.

Если удастся…

— Ничего, — хмуро откликнулся мой хакер-навигатор. — Все, на что натыкался, любительские станции. Но на них опираться бесполезно, не синхронизируешь.

R четвертый «висел» на орбите. Мы спустились к верхней границе пепельно-пылевого облака.

Ни его толщина, ни плотность нас не пугали, совершали посадки и в худших условиях, да и гравитационные маяки по периметру стола продолжали действовать. Волновало меня другое — оставлять после себя трупы я не собиралась. Среди тех, кто сейчас бушевал внизу, мародеров и тварей в человеческом обличии было меньшинство, все остальные — толпа, которая оказалась в их руках. И в этой толпе могли быть женщины и дети. Эвакуационный лагерь располагался всего в нескольких километрах.