Вторжение

А вот что было делать с Хаосом даймонов, который взрывной волной Пустоты пытался разнести меня в клочья, как только начал раскачиваться маятник?!

Все мои попытки отсечь все, что не относилось ко мне изначально, оказались безуспешными – просто не хватало сил. Кричать я не могла – боль становилась все более невыносимой и вырывала из моей груди только глухие стоны.

Но и это было еще не все: мое тело отказывалось мне служить, и в тот момент, когда я ушла под воду, представляя, каким будет разочарование Вилдора, потерявшего свою игрушку по столь глупой причине, неожиданно ощутила, как начинают затихать бушующие во мне основы, а чьи-то сильные руки вытаскивают меня на воздух.

И все это сопровождалось… Если бы не драматизм ситуации, я вполне могла поздравить себя со знакомством с ненормативной лексикой дарианского языка. Причем в исполнении самого правителя.

Его рев, требующий немедленно подать сюда лекаря, был слышен, пожалуй, даже в самых дальних концах его резиденции. Так что, когда в купальню вместе с вырванной дверью влетел Сэнар, я успела лишь порадоваться тому, что все разборки будут проходить не в моем присутствии. Сознание медленно уплывало, туманом заволакивая взгляд и даря ощущение покоя.

Первое, что я увидела, открыв глаза, – сидящего неподалеку Вилдора. Похоже, он решил не пропустить момент моего возвращения.

– Я вам уже говорил, что вы даже не догадываетесь, кем на самом деле являетесь?

Он поднялся с кресла, в котором сидел. Черная ткань, переливающаяся подобно струям дождя, скользнула по его телу, подчеркивая его запредельную притягательность.

Сгустившийся сумрак за окном, легкий – в комнате: светильники были приглушены и таинственными тенями обрисовывали всех, кто в ней находился: Сэнара, привычной скульптурной неподвижностью застывшего у двери в спальню; Айласа, сидящего на краю постели с чашей на коленях, в которой он, похоже, смачивал салфетку, лежащую у меня на лбу. Пряный запах трав, разносившийся по комнате, завершал торжественно-мрачную композицию.

Судя по тому, что я видела, все происходящее в планы Вилдора совершенно не вписывалось.

– Мне кажется, – продолжил он, словно и не ожидая от меня ответа, – тот, кто проводил эти эксперименты с вашим родом, даже не предполагал, к каким результатам это может привести. Иначе лишний раз подумал, прежде чем обречь вас на такие мучения.

– Что это было?

Мой голос оказался не настолько слабым, как я боялась. Да и тело с каждым уходящим мгновением ощущалось все более наполненным силой.

– Если не вдаваться в подробности, то довольно тяжелое отравление магией. Я уже начал опасаться, что ваше пребывание рядом со мной окажется слишком коротким. – Его лицо было скрыто, а в глазах сверкнула горькая усмешка. – Хорошо, что мое предположение о мощных родовых щитах оказалось верным: заставив их подняться, мы восстановили ваш баланс.

Думать о том, как он этого добился, не очень хотелось. А уж просить рассказать – тем более: не хочу добавлять в свою жизнь кошмаров.

– Ялтар Вилдор, – я заметила, как при первых же звуках моего голоса он напрягся. Это же надо быть столь догадливым. – Вы не могли бы просветить меня еще по одному вопросу?

Хорошо, что к этому времени слуга уже помог мне откинуться на поднятую выше подушку: пропустить растерянный взгляд, метнувшийся в сторону моего тера, мне бы не хотелось. А не заметь я этого, вряд ли бы в моей голове появилась мысль о том, что Элильяр мог бы мною гордиться. Мысль, пусть и не поднявшая мне настроения, но добавившая чувства удовлетворения.

– Я слушаю вас, принцесса, – тем не менее безмятежно откликнулся он.

– Вы не могли бы лично для меня перевести на межрасовый ту речь, которую я не успела до конца дослушать, потеряв сознание?

Айлас в недоумении посмотрел на меня – поиск лекаря, похоже, оказался его заботой, а Сэнар весьма многозначительно опустил ресницы. Во взгляде же самого объекта моего любопытства медленно начала проявляться обреченность храмовой жертвы.

И только мне было не столь весело, как я пыталась изобразить. Все сказанное им уже неоднократно приходило в мою голову, возвращая к странному предчувствию, в котором Вилдор оказывался не самым страшным зверем в этом зоопарке. Так что я не исключала возможности, что мне придется протягивать руку тому, кого я сейчас видела своим врагом. Впрочем, загадывать на будущее было бесполезно, и оставалось довольствоваться хотя бы настоящим. Влиять на которое все еще было в моих силах.

– Я прикажу вашему теру, моя прекрасная принцесса, исполнить за меня эту просьбу.

Судя по всему, начиналось именно то, что и предполагал Сэнар, отвечая на вопрос, чем вся эта история грозит лично ему. И, насколько я могла видеть и чувствовать, ни один из них не был против участия в этой игре.

Олейор Д’Тар

Мы проговорили до самого утра.

Когда приближающийся рассвет начал ощущаться тяжестью в теле и желанием хотя бы немного вздремнуть, Сашка, захваченный очередной идеей, притащил в мои покои ничего не понимающего Сарката. Тот, оценив представительность собравшихся, в первый момент растерялся. Затем, опровергая мои опасения, внимательно выслушал последние новости и даже принял участие в разговоре.

Да, надо выяснить про этот род Маргилу. Думаю, что Закираль, с которым мы сошлись накоротке благодаря Сашкиному таланту заводить друзей, вряд ли откажется прояснить парочку не относящихся к вторжению моментов. А большего мне и не надо: Арх’Онт с поразившей меня щепетильностью относится ко всему, что касается Кодекса чести даймонов, оберегая жениха своей дочери от ситуаций, которые могли бы подвести его к предательству. И чем больше я узнавал о происходящем на Дариане, тем понятнее мне становилось его решение, хотя я и осознавал, что принято оно не самим демоном, а Рае. Но, пока оно не нарушало наших планов, я не собирался высказывать по этому поводу претензий.

К тому же у нас была еще и таинственная варидэ, которую Аарон попытался прибрать к рукам, мотивируя это тем, что она бабушка Закираля. Правда, довольно быстро смирился с тем, что она останется у нас. И не только потому, что она являлась бабушкой Асии тоже.

Все это сумасшествие мне очень напоминало то, что творилось после появления на Лилее Леры: моя ученица, дочь князя, связанная клятвой со светлыми эльфами, невеста Рамона… Хитросплетенье родственных связей начало приобретать поистине межмировые масштабы. И этот клубок стоило расплести как можно скорее.

Но делать это надо было не только быстро, но и крайне осторожно. Ни на мгновение не забывая, что где-то там, в самом центре этой паутины, сейчас находилась моя жена.

– Отец, – они с Саражэлем появились буквально следом за Сашкой и компанией, которую тот, судя по всему, выдрал из рук Аарона буквально с боем. По крайней мере у Рамона и Асии вид был вполне соответствующий этому предположению, – что бы ты сделал на месте Вилдора?

Он смерил меня многообещающим взглядом, словно говоря, что найдет способ припомнить мне такое сравнение, но уже через короткое мгновение вполне серьезно ответил, нисколько не смущаясь присутствием здесь даймона.

– Играл до конца. И если Лера одна из фигур в его игре, тебя бы я оставил напоследок. Но это если мы не ошибаемся в его целях.

– Ну… – размышляя над его словами, начал я, – целей, поставленных перед вторжением, он добивается. А вот что он скрывает за ними…

– У нас слишком мало информации, чтобы понять, что за этим стоит. И все, что нам остается, – отталкиваться от того, в чем мы твердо уверены. Возможно, варидэ сможет что-то прояснить.

Он качнул головой, похоже, в такт своим мыслям, которые, как мне показалось, были еще безрадостнее, чем я мог себе представить. Что ж, моему отцу хоть и не пришлось участвовать в последней войне с чернокожими воинами, но с ее последствиями разбираться вынужден был именно он.

– Варидэ две тысячи лет провела в заточении, – вклинилась в наш разговор нахохлившаяся жрица, черной бездной глаз сверкая в сторону мужа.