Мать четырех ветров

- Вы позволите взять вас под руку? - уточнила я, сделав пробный шаг и чудом не растянувшись на мостовой.

Он крепко обхватил мой локоть:

- Пройдемте, донья.

Шли мы минут десять. Поворотов я не считала, только слушала всякий вздор, который шептал мой приятель ветер. Потом болтун резко исчез, из чего я заключила, что меня проводят вратами одного из городских храмов. Я давно замечала, что близость источника поглощает стихию без остатка. Скрежет ключа в замке, скрип двери, под ногами уже не брусчатка мостовой, а деревянный настил. Затем каблуки туфелек увязли в мягком ворсе ковра, провожатый выпустил мою руку. В абсолютной тишине мне слышалось дыхание нескольких человек и громкий стук моего сердца.

- Развяжите ей глаза, - скомандовал чуть гнусавый мужской голос.

Я тряхнула головой и зажмурилась от яркого света. Мужчина был в маске, одной из тех, длинноносых, в которые состоятельные горожане любят насыпать благовония, либо защитные порошки, призванные помешать заразе, передающейся по воздуху, добраться до них.

- Можешь быть свободен, Джузеппе, - легкий кивок в сторону проводника. - Я позову тебя, когда ты будешь нужен.

Мы остались в комнате вдвоем - я и незнакомец в маске, но я готова была поклясться, что за шелковой ширмой скрывается, по меньшей мере, еще один человек. Его тяжелое прерывистое дыхание не могло мне примерещиться.

Я слегка прищурилась, пытаясь рассмотреть нити силы. Ничего! Я нащупала брошь. Обычно прикосновение к ветреной руне позволяло сосредоточиться. Снова неудача.

- Донья Лутеция хочет призвать ветер? - глаза, цвет которых я не могла угадать, в прорезях маски были серьезны. - Пустое… Эти покои надежно защищены от стихий.

Сама донья в этот момент напряженно раздумывала, какого лешего она вообще ввязалась в авантюру, предложенную Бланкой. И еще у доньи поджилки тряслись от подступающего ужаса, но этот самый ужас она никому не собиралась демонстрировать. Завитушки на резных дубовых шпалерах могли с легкостью скрывать не одну дюжину смотровых глазков.

- Как говорят у меня на родине - “попытка не пытка”, - доверчиво сообщила я незнакомцу и, чинно расправив складки форменного платья, опустилась на предложенный стул. - А также на моей далекой родине матушки учат своих дочерей не разговаривать с незнакомцами.

Села я неудачно - на мантилью, тонкая ткань натянулась, гребень вцепился в волосы. Надеюсь, набежавшие от боли слезы послужили достойным завершающим штрихом портрета скромной сиротки.

Собеседник громко сопел, разглядывая меня со вниманием.

- Кому я обязана невыразимой приятностью общения? - прозрачный намек граничил с дерзостью.

Кем бы ни был этот сопун, его положение в обществе явно было повыше моего. Но мандражировать сейчас не время. Насколько я изучила элорийские порядки, дерзость мне простить могут, трусость - никогда. Яркий свет казался уже не таким резким. Мне удалось заметить, что из-под маски собеседника ему на грудь сбегает длинная черная борода колечками, а пальцы рук обильно украшены перстнями. Среди плоских, граненых, выпуклых камней я заметила несколько амулетов. Видимо, какой-то из них и скрывает от меня нити силы.

- Можете звать меня Маркиз, - наконец гнусаво проговорил собеседник.

Он поднялся из-за стола и подошел к камину. Я оценила богатырское телосложение нового знакомого, как и отсутствие шпаги у него на поясе.

Раздался негромкий щелчок, раздавленный Маркизом огненный шарик, поджег дрова. Пламя высоко взметнулось, облизывая поленья и сразу опало, становясь ровным и домашним. Я потянула носом. Пахло хорошо - кедровой смолой и, немножко, сандалом. Видимо, среди заготовленного дровяного шалашика чья-то заботливая рука положила пару-тройку драгоценных щепок.

- Мне рекомендовали вас, донья, как очень разумную девушку.

Я кивнула, не отрывая взгляда от ширмы. Шелковая ткань трепетала. Казалось, еще чуточку и из-за нее появится чей-то любопытный нос.

- Причем, рекомендовал человек, на чье мнение я привык полагаться.

- Внимаю вам, сударь, - поддержала я беседу. - Продолжайте. С нетерпением ожидаю оглашения имени рекомендовавшей меня особы.

- К сожалению, в данный момент я не смогу удовлетворить ваше любопытство. Могу лишь сообщить, что особа сия наблюдала за вами и вашей учебой с должным вниманием.

- Тогда я в свою очередь осмелюсь предположить, разумеется, с соблюдением строжайшей тайны… Имя особы начинается на “Бланка”, а заканчивается на “дель Соль”?

За ширмой явственно фыркнули, я вздрогнула и, чтоб два раза не вставать, выдернула из-под себя злосчастную мантилью. Жить сразу стало легче. Маркиз застыл, сверля меня недобрым взглядом. Глаза у него были светлыми - серыми или голубыми, и сейчас - выпученными от сдерживаемого гнева.

Честно говоря, эта эскапада преследовала скорее желание развлечься. Ну, в конце концов, какая разница, кто рекомендовал меня этому щеголю? Бланка или кто-нибудь другой? Скорее всего, Маркизу понадобилась магичка для не очень законного обряда. И меня ему рекомендовали, как девицу умом не обремененную, зато с лихвой одаренную любопытством. От обряда я, конечно, откажусь (мне только с законниками неприятностей сейчас не хватает!) а завтра еще и к Бланке явлюсь с претензиями. И пусть только мэтресса дель Соль в искупление не поможет мне с допуском на экзамен.

Собеседник взял себя в руки довольно быстро. Стихийницам в Элории, конечно позволено не в пример больше чем простым дамам, но ходила я по тонкому льду. Если Маркизу не удастся обуздать гнев, он мне двумя пальцами шею свернет. И никакой ветер не поможет, и никакая Иравари…

- Вы являетесь прямой наследницей главы дома Земли.

Это был не вопрос, а утверждение, поэтому я решила лишний раз не суетиться.

- Аристократическое происхождение позволяет вам вращаться в высшем свете столицы.

Я расслабила плечи:

- К сожалению, вторая линия моего… гм… происхождения закрывает передо мной многие двери.

- О вашей скромности меня тоже предупредили, - после паузы сообщил маркиз. - Донья Ягг, это ваше качество нам придется отбросить.

- Каким образом?

- Просто не принимать в расчет. Нам необходимо, чтоб вы как можно быстрее были представлены ко двору.

Вот этого я совсем не ожидала.

- Даже, если на минуту предположить такую возможность…

- Вы помиритесь с дедом и он с гордостью введет вас в общество.

- Ни за что! - вздернула я подбородок.

- Немедленно. Каким образом произойдет ваше примирение, меня мало волнует. Вы познакомитесь с нужными людьми, очаруете короля…

- Королю нашему сто лет в обед, - незаметно для себя я перешла на простоватый мохнатовский говорок. - И прелести юных дев его волнуют меньше всего.

- Значит, вы найдете, чем его увлечь, и…

Собеседник запнулся, будто в последний раз что-то прикидывая. Я, в свою очередь, подавившись возражениями, навострила ушки.

Маркиз, заметив перемену моего настроения, не спешил. Он неторопливо проследовал за ширму и появился оттуда, неся в руке некий продолговатый предмет, в первое мгновение принятый мною за зеркало.

- Вот, полюбопытствуйте.

Я взглянула. Это был небольшой портрет, всего с ладонь величиной, выполненный масляной краской в кропотливой манере элорийских живописцев.

- Вы узнаете изображенных здесь людей?

У меня закружилась голова, к глазам подступили слезы. Мужчина стоял за спиной хорошенькой дамы, приобняв ее за выглядывающее из пенных кружев плечико. Его черные как смоль волосы были небрежно отброшены за спину, ее - золотисто-медовые забраны в высокую церемониальную прическу.

- Как видите, у меня есть, что предложить вам, взамен услуги.

Я вытерла глаза тыльной стороной ладони.

- Картину?

- Информацию. Как только вы доставите мне “Мать четырех ветров”, я сообщу вам, где находятся ваши родители.

Я сжала виски, в которых постукивали молоточки:

- Мои родители в фамильном склепе семейства Терра. Благородный дон Филлипо Алехандро, отказавший им в помощи при жизни, позволил поместить их тела туда.