Мы выбираем звезды

– Разумеется! – фыркнул шейх. – И это понятно.

– Я встретил по дороге двоих знакомых, – сказал Ли.

– Потом назовешь мне имена. Я поговорю с ними, быть может, отправлю с поручениями куда подальше. Что касается остальных, ты знаешь – среди нас нет сторонников авантизма. Если Сепо начнет задавать вопросы, мало кто станет отвечать откровенно. – Тахир взял пирожное и принялся жевать с таким видом, словно выполнял общественный долг.

– Долго мы у вас пробыть не сможем, – проговорил Ли.

– Верно. Рано или поздно пойдут слухи… разлетятся, что твои электроны, пробуравят любой заслон. Иншалла! До завтра, во всяком случае, я вас оставлю у себя, а утром помогу советом. Вы ведь все равно не согласитесь задержаться, правильно?

– Еще бы! Мы… – Ли запнулся и уставился в пол.

– Что вы можете рассказать мне? – спросил Тахир, оглядев своих гостей. – Помните, то, чего не знаю, я не смогу выдать, даже если дело дойдет до психозонда. – Заметив, что Кира вздрогнула, он прибавил: – Такое, сеньорита, едва ли случится. Скорее всего, я умру, буду убит за сопротивление при аресте, причем выстрелом в голову, так что в моем мозгу им покопаться не удастся. Но лучше перестраховаться.

– У вас есть полное право кое-что узнать, – произнесла девушка, облизнув пересохшие губы. – Мы с Ли спасаем не только свои шкуры. Если бы мы могли объяснить… – (Если бы достать Гатри…)

– Мы не можем вдаваться в подробности. – Ли предостерегающе поднял руку. – Это неоправданный риск. Однако… Bueno, вам известно, что между «Файерболом» и правительством всегда существовали трения. Однажды власти вдруг заявили, что располагают доказательствами нашего участия в заговоре, цель которого – уничтожение базы данных Среднезападного Центра Безопасности – расценили поначалу как случайность. Вы, наверно, помните, что компания предложила свою помощь в расследовании и что правительство, проигнорировав предложение, распорядилось занять североамериканскую штаб-квартиру «Файербола» – пока, мол, не закончится следствие. С тех самых пор агенты Сепо так и вьются вокруг компании. А теперь – в новостях наверняка скажут – правительство решило присвоить всю нашу собственность на территории страны.

– А компания не собирается разорвать отношения с Союзом? – Тахир сделал вид, будто собирается присвистнуть. – Если да, то Союзу крышка. Его экономика и так в плачевном состоянии.

– Я не понимаю их логики, – со вздохом признался Ли. – Тем не менее, они действуют. Неважно, откуда я знаю; скоро о том услышит вся Солнечная система. Нам с Дэвис необходимо доставить чрезвычайно важные сведения. Использовать каналы связи, к сожалению, нельзя, поэтому мы должны во что бы то ни стало добраться сами.

Тахир окинул взглядом стол и гостей – Кире почему-то показалось, что шейх не в восторге от ее ног, – потом снова посмотрел на Ли.

– Я рад, что могу хотя бы частично оплатить свой долг перед тобой. Доверясь нам, ты оказал честь мне и моему племени. Gracias. Мы постараемся оправдать твое доверие.

Кире вспомнился исторический персонаж, про которого она когда-то читала. Его звали Саладин.

– Партнер, вы оказали сеньору… шейху Тахиру какую-то услугу? – уже задав вопрос, девушка вспомнила, что Ли просил ее не проявлять чрезмерного любопытства.

– Совершенно верно, – ответил за Ли хозяин. Похоже, он ничуть не оскорбился – видимо, привык иметь дело с чужаками. – Два года назад попал в беду мой племянник, юноша горячий и упрямый. Все мы знаем, что авантизм, если с ним не покончить, в итоге разрушит наш образ жизни. Большинство выжидает, веря, что Аллах такого не допустит. А Хамид изучал биоинженерию, столкнулся с тем, что от него требовали и изучения ксуанистских доктрин, в конце концов не выдержал, стал вести недозволенные разговоры, причем в открытую. Его арестовали.

Роберт Ли, узнав об этом, добился, чтобы Хамида освободили и перевели в финансируемый «Файерболом» колледж в Эквадоре.

– Я не сделал ничего особенного, – пробормотал Ли. – Обвинение было не слишком серьезным: первый проступок. Вдобавок, Хамида охарактеризовали как «умственно отсталого», то есть он мог не понимать, о чем говорит. Я всего лишь связался с координатором, который вышел на нужного человека в правительстве. «Файербол» и Синод с давних пор враждуют между собой, но на открытый конфликт не идут; многие с обеих сторон принимают меры, чтобы избежать столкновения. Естественно, даже после того, как с Хамида сняли обвинение, он остался под надзором полиции и, возможно, со временем снова угодил бы в тюрьму. Однако парень он толковый, а компания всегда рада притоку свежей крови. По правде сказать, я получил поощрение за то, что провернул это дельце.

– Но тогда получается, что Сепо знает о ваших контактах с шейхом! – обеспокоенно проговорила Кира.

– Ничего подобного. Я действовал через своего начальника, Фернандо Пардо. Он связался с кем-то еще, кто «заинтересовался обстоятельствами дела» и в дальнейшем вел все переговоры. Записей, которые могли бы вывести на меня, не сохранилось. Действуя на территории Северной Америки, «Файербол» предпочитает не оставлять следов.

Чувствуется школа Гатри, подумала Кира.

– Надеюсь, теперь с вашим племянником все в порядке, – сказала она Тахиру.

– Да, – проговорил шейх, лицо которого на мгновение – или ей померещилось? – исказила гримаса боли. – До нас доходят весточки о нем… Он… вошел в элиту, стал одним из них… Впрочем, это было неизбежно. Главное – он свободен и никто не посмеет арестовать его и залезть ему в голову.

Лучше сменить тему, подумала Кира.

– Вы, должно быть, хорошо себя здесь зарекомендовали, если к вам обратились за помощью в таком деле, – заметила девушка, обращаясь к Ли.

– Не сказал бы. Просто как-то вечером мы с шейхом оказались в кофейне за одним столиком и разговорились. Потом встречались еще несколько раз, он пригласил меня на обед, я показал ему местный филиал компании. Не волнуйтесь, по мультивизору. Никто не знает о наших близких отношениях. Однако мы сошлись на почве взаимного любопытства и дружелюбия, только и всего. Я страшно удивился, когда Тахир заговорил со мной о своем племяннике.

– Меня терзали печаль и злоба, – проговорил шейх. – А сеньор Ли производил впечатление человека, способного сочувствовать другим. И потом, он мог обладать необходимым влиянием. Что я терял? Все в воле Аллаха.

– Gracias, – кисло отозвался Ли. – Вы мне польстили. Честно говоря, вы всегда были для меня загадкой. Не обижайтесь, но ваша культура мне чужда. Кроме того, в отличие от вас, я вырос в замкнутом мирке. Но теперь моя очередь просить о помощи; кажется, вы не против нам посодействовать.

Не кажется, а точно, мысленно поправила Кира. Пока все складывается удачно – благодаря Гатри, который узнал о связях Ли… Каким образом? Через Хамида? Неужели владелец компании в курсе подобных мелочей?

Вряд ли. Тем не менее, вполне возможно, что отчеты обо всех событиях, так или иначе связанных с «Файерболом», хранятся в форме гипертекста на секретной базе данных, которая, не исключено, находится и не на Земле. Время от времени Гатри может подключаться к главному компьютеру, превращаться в него, получая громадные возможности искать информацию, работать с ней, сопоставлять… И когда что-либо представляется ему особенно интересным, он копирует эти данные в собственную память, а затем продолжает работу.

Значит, выяснив, что Ли поддерживает отношения с Тахиром, Гатри, по всей вероятности, внедрил в мусульманский квартал одного-двух агентов, чтобы иметь постоянный источник сведений, а потом, когда ему понадобилось перебраться в Северную Америку, выбрал в качестве местопребывания именно квартиру Ли, поскольку здесь обнаружился надежный запасной вариант.

Да, живой мертвец способен заглядывать так далеко в будущее. С другой стороны, он едва ускользнул от облавы, да и ускользнул ли? Неожиданно Кира заметила, что в комнате царит молчание.

– Займемся делом, – нарушил тишину Тахир. – Я не очень-то представляю, как полиции удастся надолго заблокировать город, если удастся вообще. Чересчур много людей снует туда-сюда, нередко – со срочными поручениями. К примеру, основной поставщик продовольствия для нашей общины – нанофабрика в квартале Сиракузы. В других общинах – у тех же Крузо – то же самое. Разумеется, какое-то время за воротами будут пристально наблюдать, однако переодевшись… А нет у вас чего-то такого, что могло бы показаться подозрительным глазу или прибору?