Страница 24 из 24
Тяжело дыша, Вайл выбежал в Слияние и обнаружил, что оно усыпано трупами. Энергетические поля, которые должны были ограждать вестибюль, отключились. В конце вестибюля, почти у самых внешних дверей, Вайл заметил фигуру, которая ковыляла прочь от него. Архонт хрипло выкрикнул вызов, но та только зашаркала ногами быстрее, и тогда Лорд-Сорокопут схватил меч и погнался за ней.
У дверей фигура обернулась, и Вайл мельком увидел искаженное от боли лицо Ольтанира Йегары. Последний Йегара был сгорблен и изломан. Четыре изукрашенных сосуда свисали с его тела, как отвратительные гроздья, их крышки-головы зарылись в плоть, словно присосавшись к ней. С безумным криком Ольтанир распахнул внешние двери и выбежал, по пятам преследуемый Вайлом.
Как только Ольтанир оказался снаружи, он исчез в сплошной стене гладкокожих тел, затянутый крючковатыми когтями ожидавших туземцев. Сотни выпученных немигающих глаз уставились на Вайла, в то время как вопли Йегары позади становились все громче, достигая невыносимой высоты. Вайл схватил дверь и рывком захлопнул ее перед их мордами. Он снова ощутил холодную дрожь, прошедшую сзади по шее, когда понял, что кто-то воспользовался тем, что он отвлекся, и теперь стоит у него за спиной.
— И над всем безраздельно воцарились мрак, гибель и смерть, — прошептал Храдхири Ра, когда его выпад пронзил Лорда-Сорокопута сквозь сердце.
Жизнь стремительно покидала тело Вайла Меншаса, и он ощутил нечестивую тягу Той, что Жаждет, которая ждала, чтобы поглотить его душу. Он смутно разглядел, что убийца в маске-черепе держит перед его глазами что-то яркое и твердое.
Это был камень духа.
Слеза Иши, убежище для его ускользающей сущности. Благословение.
Вайлу Меншасу хотелось плакать от облегчения, но вдруг он увидел, что за плечом Шута Смерти кто-то приближается. Это была невысокая серая фигура Пестрого, уже не сверкающее облако, но он прежний, улыбающийся полными красными губами. Вайл попытался что-то сказать, прокричать предупреждение, но он уже испустил свой последний вздох. Все, что осталось от Вайла Меншаса, затягивал в себя камень духа. Омрачающимся зрением он видел, как камень становится все больше, становясь всей его вселенной…
— Потрясающее выступление, не находишь? — дико рассмеялся Пестрый. — Очень убедительное. Как жаль, что никто не остался в живых, чтобы оценить его. Ну что ж, пожалуй, для этого у нас всегда есть наша труппа и мы сами.
Храдхири Ра позволил трупу комморрита соскользнуть на пол и посмотрел на тускло светящийся камень в своей руке. Мягким, шепчущим голосом он проговорил:
— Такая маленькая вещь, душа, и все они одинаковы, когда становятся такими.
— К добру или к худу, всех нас судят по тому, что мы сделали, мой скелетоподобный друг, — более сдержанно ответил Пестрый, протягивая руку к камню, — а не по тому, что мы могли бы сделать. Если у вселенной и есть что поведать нам о высшей справедливости, то это оно и есть. Позволь мне?
Храдхири Ра довольно охотно передал камень духа в проворные пальцы Пестрого. И все же он предпочел отвернуться перед тем, как изящный Солитер с неописуемым выражением наслаждения в глазах поглотил камень, вмещавший душу Вайла Меншаса.
Такова цена, которую арлекины должны платить, чтобы спастись от Той, что Жаждет — один из их числа изначально обещан ее безжалостному голоду. Легенда гласит, что в тот миг, как душа Солитера покидает тело, может явиться Цегорах, чтобы попытаться обмануть Ту, что Жаждет, и лишить ее добычи. Но до тех пор предреченная судьба Пестрого защищала всю труппу от вымирания — за определенную плату.
Через миг Пестрый хихикнул, рыгнул и комично попросил прощения. Череполикая маска Шута смерти сардонически ухмылялась, но скрывавшийся за ней Храдхири Ра не мог избавиться от тошнотворного ощущения ужаса, которое окутало его.