Путь Инкуба

Сибрис сделала обратное сальто, чтобы уберечь свое оружие, и Аэз'ашья легко уклонилась от неловкого удара пытающейся восстановить свою позицию ведьмы. Бритвенно-острые лезвия перчаток гидры со свистом рассекли воздух в считанных миллиметрах от шелковистой кожи Сибрис, но та увернулась и сделала быстрый пируэт, чтобы вернуть прежний темп наступления. Аэз'ашья по-волчьи ухмыльнулась.

Каждое движение Сибрис было на долю секунды медленнее, чем следовало, и этот факт сама Сибрис, похоже, еще не осознавала. Она снова замахнулась на противницу, клинки в прямых руках метнулись к открытым горлу и животу Аэз'ашьи. На этот раз та осталась на месте и нанесла удары по стремительным полумесяцам, не для того, чтобы заблокировать их, но просто отвести в стороны, так что они без всякого вреда пролетели мимо тела. Один из клинков на перчатках Аэз'ашьи сверкнул у талии Сибрис, возвращаясь в защитную позицию, и прочертил алую линию, прорезав облегающий костюм и плоть. Кончик лезвия с тонким звоном отломился и остался в ране, и Сибрис охнула, отдернувшись назад.

Увенчанная лезвиями коса Сибрис рванулась вперед, как атакующая змея. Это движение не запоздало ни на долю секунды и застало Аэз'ашью врасплох. Тугой узел из острых, как скальпели, клинков длиной в палец хлестнул рядом с ее глазами, вызвав мгновенную инстинктивную реакцию. Аэз'ашья поймала косу и рванула, заставив Сибрис перекувырнуться над собой. При этом она успела резануть одним из локтевых лезвий по мелькнувшему над ней бедру Сибрис, выпустив еще один красный шлейф и оставив новый кристаллический осколок в ране. Сибрис яростно взмахнула, метя в руку, схватившую косу, и Аэз'ашье пришлось разжать свою хватку. Она выпустила Сибрис и позволила ей отступить и снова занять позицию в центре диска.

Все это, в конечном итоге, сводилось к планированию, и как Аэз'ашья накрепко запомнила после недавних событий, подготовка означала победу. Прежняя Аэз'ашья попросту приняла бы этот вызов и сражалась тем, что было под рукой, и там, где было удобно. Новая Аэз'ашья понимала, как важно знать место и тщательно подбирать оружие. Площадка, выбранная для поединка, была лишь немного, но мала для того, чтобы Сибрис развила полную скорость, и гравитация здесь была лишь чуточку сильнее, чем та, к которой она привыкла. Аэз'ашья твердо придерживалась мнения, что слишком многие ведьмы тренируются в средах с пониженной гравитацией, соблазненные тем, что благодаря ей можно демонстрировать более зрелищный стиль боя. Сибрис была тому живым доказательством.

Теперь это только дело времени. Кристаллические лезвия на перчатках Аэз'ашьи уже отросли заново. Фрагменты, которые остались в ранах Сибрис, будут способствовать кровотечению, несмотря на все попытки ее костюма закрыть порезы. Стиль Сибрис был основан на использовании инерции, на постоянном движении, которое теперь только ускоряло потерю крови. Аэз'ашье оставалось только ждать неизбежного конца.

От процессии эпикурейцев отделился развалина в маске и открыто пошел ему навстречу. В то же время Харбир незаметно вытащил свой нож и стиснул его наготове под плащом. Развалина поднял обе руки, чтобы показать отсутствие оружия, хотя вместо правой кисти у него торчала изогнутая лапа, похожая на птичью, которая сама по себе могла сойти за оружие. Харбир пришел к выводу, что она приживлена недавно, судя по тому, как неуклюже прислужник орудовал ею, снимая маску. Угрюмое лицо с густыми бровями, открывшееся его взгляду, выглядело знакомым, но это ничего не значило, ведь в Комморре можно было как угодно исказить и переделать плоть по цене горячего обеда. Харбир фальшиво улыбнулся и заговорил первым.

— Приветствую, «Ксагор». Сколько демонов у ворот?

— Шесть, и Харбир почти поддался, — тут же отозвался развалина.

Лицо Харбира сердито покраснело от воспоминания.

— Очень умно, так чего ты хочешь? — резко спросил он.

— Тут слишком открыто. Внутрь?

Ксагор шагнул ко входу в притон, пожалуй, с немного чрезмерной готовностью, но Харбир поднял руку, останавливая его.

— Здесь будет нормально. Никто на нас не обратит внимания, пока продолжается парад.

Он кивнул в сторону берега, где теперь мимо них маршировали ряды воинов под аккомпанемент громовых барабанов и лязгающих цимбал. Их оружие и доспехи были разнообразны, но имели общий стиль: темные цвета, плавные изгибы, шипы и лезвия, количество которых посрамило бы скорпиона. Некоторые воины несли трофейные шесты с ярко окрашенными шлемами почти сферической формы и многочисленными сушеными головами, напоминающими отвратительные плоды. Воины шли тесными рядами соответственно своим кабалам, и горе постигло бы того из них, кто ступил бы на путь своих соперников. В отличие от переменчивых словно ртуть ремесленников, неверный воин был бесполезен, как оружие, которому нельзя довериться. Солдату лучше было умереть, чем предать хозяина, которому он поклялся служить (по крайней мере, так говорили хозяева). Поразмыслив над этим, Харбир решил, что из этого, скорее всего, следует некий урок.

Ксагор горестно наморщил лоб, но покорно остался на месте и успокоил себя тем, что начал шептать хриплым, привлекающим внимание шепотом, чтобы удовлетворить свое неуклюжее стремление сохранить секретность.

— Хозяин… передает приветствие.

— Славно, — фыркнул Харбир, не пытаясь понизить голос. — Где он?

Ксагор, если это был Ксагор, на миг замялся, и подозрительность Харбира только выросла. Даже идущие строем воины выглядели настороженно, их шлемы-маски то и дело поворачивались, неосознанно ища угрозы. Всеприсущее подозрение и кипящая внутри, затаенная жажда насилия висели над парадом воинов, словно тяжкая грозовая туча.

— Секрет… у хозяина много работы.

— Я вижу, хотя не могу сказать, что так уж впечатлен той работой, которую он провел над тобой.

Обычно безжизненные глаза Ксагора вспыхнули гневом от насмешки.

— Не смейся над хозяином! — рявкнул он, мгновенно забыв о своем дурацком стремлении к суфлерскому шепоту. Раб в своем закутке не обратил на это ни малейшего внимания, а Харбир глумливо рассмеялся в лицо развалине.

— Он не может защитить нас! — прошипел он. — Не может защитить самого себя! Нам просто надо убежать…

— Хозяин сказал, что Харбир захочет бежать, — разгоряченно перебил Ксагор. — Хозяин сказал, это хорошая идея. Беги далеко! Хорошо спрячься.

Развалина внезапно повернулся, чтобы уйти. Харбир был поражен таким поворотом событий.

— Подожди, что? Ты не можешь взять и уйти! — Харбир быстро шагнул к нему, схватил за перед робы и приставил к шее развалины обнаженный клинок. — Мне ничего не говорят, и я должен подчиняться командам, как домашнее животное? За мной следят, ты в курсе? Следят, и очень скоро настигнут, так что давай говори, что происходит, иначе я прямо тут перережу тебе глотку!

Развалина триумфально ухмыльнулся.

— Хозяин сказал, когда Харбир захочет бежать, Ксагор должен уйти и посмотреть, что сделает Харбир. Если Харбир пойдет за ним и потребует ответов, тогда хозяин попросит Харбира сохранить кое-что, пока он в бегах. Очень скоро наступят плохие времена, и Харбир должен защитить это.

Внезапно в здоровой руке развалины оказался какой-то предмет — плоский, толщиной в палец, металлический пятиугольник со спиральным желобком на поверхности.

— Это что? — Харбир подозрительно уставился на штуковину, не притрагиваясь к ней. Она, по его мнению, даже не выглядела ценной, но он знал, что в Комморре внешний вид может быть обманчив. Столь малый объект мог содержать в себе, в сжатом виде, нечто куда более огромное. Например, маленький звездолет, портал в иной мир или бомбу, достаточно большую, чтобы от Харбира наверняка не осталось ни единого кусочка.

— Это секрет… которого Ксагор не знает, — развалина посмотрел на Харбира почти что со смущением. Похоже, он намекал, что угрозы или пытки, неважно, насколько они будут приятны для Ксагора, ничего больше не раскроют.