Любви зыбучие пески

Какой же я идиот, выругался про себя Роберто. Полный болван. Недотепа! И как только у него сорвалась с языка эта фраза об ошибке? Надо же сказать о ней в тот момент, когда он меньше всего был способен давать разумные, уравновешенные ответы на ее вопросы!

Нет, теперь, когда она заявила о том, что беременна от другого, ему ни в коем случае не следует рассказывать ей о своих истинных чувствах и намерениях. Он собирался признаться ей, что все эти годы любил ее и хотел, чтобы они до конца своих дней оставались вместе. Теперь же его мечты рухнули, и он очень сомневался, что когда-нибудь вернется к ним. Он никогда не откроет ей свою душу, потому что уже не испытывал к ней тех чувств, которые были у него раньше.

Хотя, по правде говоря, ему было не совсем понятно, что творилось сейчас у него в душе.

– Роберто, – настойчиво сказала Кейт, – объясни же мне, какую ошибку ты совершил.

– Знаешь, я подумал и решил, что моя ошибка не такая уж и страшная, – ответил он и отвернулся, чтобы не смотреть ей в глаза. – Пожалуй, она самая заурядная. Как и ты, я влюбился не в того человека, не в ту женщину, с которой стоило бы завязывать серьезные отношения.

– Но когда же это произошло?

– Несколько лет назад. Я едва вышел из детского возраста. Мне было примерно столько же лет, сколько сейчас тебе.

Кейт расценила слова Роберто как пощечину: он все еще смотрел на нее как на девчонку, а не как на взрослую женщину. В его отношении к ней ничего не изменилось с тех пор, как он грубо отверг ее полгода назад на той новогодней вечеринке.

– Но в отличие от моего случая твой неудачный роман, насколько я понимаю, не имел неблагоприятных последствий, не так ли? – саркастическим тоном спросила Кейт, хотя у нее скребло на сердце.

– Будем считать, что мне удалось благополучно выпутаться из моей любовной истории. Думаю, удастся выбраться и тебе из твоей, – сказал он. – Как говорится, время лечит.

– К сожалению, в моей истории время может только все ухудшить. – Кейт порывисто вздохнула и автоматически дотронулась до своего живота.

– Ты уверена?

– Абсолютно.

– Консультировалась у врача?

– Роберто, мне не нужны никакие консультации. Я сама знаю, что со мной происходит. Уже два месяца у меня нет менструации, хотя раньше она приходила день в день с точностью часов. Теперь меня тошнит по утрам… Я проверилась в аптеке, результат анализа оказался положительным.

– Насколько мне известно, аптечные фармацевты не всегда бывают точны или аккуратны в подобных проверках, – заметил он.

– Не хватайся за соломинку, Роберто! Я беременна. Никакого другого диагноза быть не может.

– И что же ты собираешься предпринять?

– Честно говоря, не знаю, – ответила Кейт.

– А как насчет аборта?

Если бы этот человек не был преуспевающим бизнесменом, мелькнуло у нее в голове, он мог бы сделать себе успешную карьеру следователя. Хладнокровные, сухие и жестокие вопросы вылетали из его рта, как пули из ствола пулемета, и он совершенно не давал ей времени, чтобы она могла собраться с мыслями для взвешенного ответа.

– Нет, аборт исключается! Я не могу и не хочу идти на такой шаг. К тому же это не твое дело.

– Я просто как-то пытаюсь помочь тебе.

– Помочь советом, чтобы я отделалась от ребенка? Нет уж, благодарю. Без такой помощи я вполне смогу обойтись.

– Кейт, я не имел в виду именно это.

– Неужели? А мне показалось, ты имел в виду как раз это. Позвольте вам напомнить, сеньор Мадругада, что это мой ребенок, и ничего общего с вами он не имеет!

– Еще бы не хватало, чтобы он имел что-то общее со мной! – со злой издевкой заметил Роберто. – Нет уж, сеньорита Хиллз, увольте.

– И прекрасно! – Она тряхнула копной каштановых волос и бросила на него презрительный взгляд. – Рада, что мы с полуслова понимаем друг друга.

– Вот и отлично! – в тон ей ответил он и сумрачно сдвинул брови. – А поскольку в моем обществе не очень-то нуждаются присутствующие, я позволю себе раскланяться и пожелать вам спокойной ночи, мисс Хиллз.

– Наконец-то! А я уже стала было думать, что вы так и не распрощаетесь с нашим домом.

От ее колючего тона он резко запрокинул назад голову, и она с удовлетворением поняла, что одержала маленькую победу. Однако в душе пожалела о ней. Кейт была в полном смятении, не зная, действительно ли она хотела его ухода или втайне жаждала, чтобы он задержался под любым предлогом.

– Увидимся, – вежливо и довольно сухо попрощался с ней Роберто, и Кейт смогла лишь холодно кивнуть ему в ответ.

Ее молчание еще больше отдалило ее от гостя, но она уже ничего не могла изменить в своем поведении. В ее горле встал ком, и ей вдруг стало ясно: если она откроет рот и скажет хотя бы одно слово, из ее глаз брызнут слезы.

Через минуту мужчина резко повернулся к ней спиной и направился к выходу из библиотеки. Она по-прежнему молчала. Но когда он, уже пройдя по сверкающему деревянному полу и миновав красно-кремовый ковер, взялся за ручку двери, ее нервы не выдержали, и она тихо вскрикнула:

– Роберто!.. Пожалуйста. Я прошу…

Он хотел только одного – покинуть этот дом и никогда больше не возвращаться. Безумные мечты о любви и счастливом браке, с которыми он вошел сегодня в особняк Хиллзов, превратились в пыль, в незримый и ничтожный прах.

Роберто уходил, хотя и не знал, куда. Но одно он знал точно: сейчас ему надо зайти в ближайший бар и чего-нибудь выпить.

И вдруг прозвучали ее слова. Произнесенные почти шепотом, они были такими тихими, что сначала ему показалось, будто он ослышался. Он продолжал удаляться от нее с такой решимостью и твердостью, что у него не возникло даже мысли остановиться.

Роберто уже взялся за ручку двери и повернул ее, как неожиданно опять услышал слабый женский голос:

– Роберто, пожалуйста!

Мужчина остановился как вкопанный; его пальцы продолжали сжимать ручку двери.

– Пожалуйста, не уходи, – сказала Кейт.

В ее голосе было столько искренней мольбы, что у Роберто на миг защемило сердце. Ему было ясно, что слова сорвались с губ Кейт помимо ее воли, вопреки ее твердой решимости не произносить их. Захлестнувшие его чувства тотчас вступили в конфликт с рациональным рассудком, который всего несколько минут назад отдал ему приказ об уходе из дома. Роберто оказался в тупике. Сжав в кулак всю свою волю, он попытался вновь воспламенить в душе ярость, отвращение и жгучую ревность, которые были вызваны признанием Кейт в беременности, но у него ничего не вышло.

А минуту спустя Роберто понял, что добрые чувства взяли верх. Он не мог остаться равнодушным к просьбе Кейт. Его пальцы отпустили ручку двери, и он, повернувшись лицом к этой юной женщине, попавшей в беду, спросил:

– Что ты хочешь, Кейт?

Она все еще стояла на том же месте, где он оставил ее; лицо осунулось и побледнело, в темно-зеленых глазах были испуг и ожидание, белые руки повисли плетьми вдоль напрягшегося и слегка ссутулившегося тела. Казалось, в ней пересохли все соки жизни, и это вызывало в нем ужас, граничащий со страхом.

Глубоко вздохнув, Роберто осознал, что никогда и ни за что не оставит Кейт в таком состоянии одну. Встретившись с ней глазами, он сказал:

– Объясни мне, что ты хочешь, и я постараюсь помочь тебе.

Постараюсь помочь… Однако Кейт видела, что глаза Роберто не подтверждали искренность его слов: он смотрел на нее холодным, пустым, бесчувственным взглядом, в котором не было теплоты.

– Пожалуйста, не уходи, не покидай меня…

– Я не ухожу, Кейт, – услышала она в ответ его слегка раздраженный голос. – Если, конечно, ты действительно хочешь, чтобы я остался. Но ты поясни мне, что я должен для тебя сделать.

– Я не знаю, что мне теперь делать, как поступить!

Это был крик напуганного ребенка, и ее рука, протянутая к нему, затряслась с такой же силой, с какой ее потрясло несколько минут назад в разговоре с ним чувство неотвратимого страха и безмерной тревоги.

Роберто опять мысленно выругался, назвав себя идиотом и глупцом за то, что явился сегодня в дом Хиллзов. И с какой же уверенностью, с каким самодовольством, даже, может быть, бахвальством он вошел в библиотеку! Ему казалось, одного его взгляда на Кейт будет достаточно, чтобы с ходу и на всю жизнь завоевать ее.