Любви зыбучие пески

При одном только его виде сердце Кейт екнуло и помчалось куда-то вприпрыжку, а за ним погнались все ее мысли и чувства. За полторы недели, пока они не видели друг друга, она успела порядком истосковаться по этому мужчине, соскучиться по его поджарой фигуре, темно-карим глазам и сипловатому голосу. От здоровой, неуемной чувственности, которой, казалось, так и лучились его тело, глаза и каждая черточка лица, у Кейт перехватило дыхание и на мгновение даже пропал голос.

В ту же минуту ее заметил Роберто. Он встал у двери как вкопанный, оглянулся назад, словно соразмеряя свои шансы возвращения в ночной город, затем вновь уставился на Кейт. Сняв пиджак и перебросив его через плечо, он сделал несколько шагов по направлению к жене, остановился в двух-трех футах от нее и сказал: – Добрый вечер, Кейт. Чему я обязан иметь удовольствие лицезреть тебя здесь в столь поздний час?

Его иронически-саркастический тон насторожил ее. Она понимала, что и тоном, и самой подборкой слов он хотел выбить ее из душевного равновесия. И в определенной степени это ему удалось. В его темных глазах сверкнули злые огоньки, и она с трудом сдержалась, чтобы не наговорить ему гадостей, а потом убежать на второй этаж и закрыться в спальне.

– Знаешь, мне вдруг захотелось выяснить вместе с тобой, сколько дней мы уже не виделись и почему, – дрогнувшим голосом ответила она.

– Наверное, дней десять. – Он помолчал и добавил: – Я был все эти дни занят.

– Занят во время своего медового месяца? Сомневаюсь, что многие мужья сразу после женитьбы с головой уходят в дела.

– Но надо учесть, что моя женитьба имела не традиционный, а специфический характер, – цинично заметил Роберто. – Или ты считаешь, что наш брак не отличается от обычного, какой бывает у большинства людей?

– Нет, я так не считаю. Наш брак действительно не относится к категории обычных, – согласилась с ним Кейт. – Но ведь ты сам настаивал, что мы должны вести себя так, чтобы у людей не возникало никаких подозрений насчет нашей женитьбы. По крайней мере на публике нам следует вести себя так, будто мы настоящая, а не суррогатная семейная пара. Но если тебя никогда не бывает дома, а я целыми днями предоставлена самой себе, нам вряд ли удастся дурачить публику долго.

– То есть, ты хочешь сказать, что я пренебрегаю тобой? – К нему опять вернулся саркастический тон. – Прости, дорогая! Но я, честно говоря, думал, что у тебя вообще нет никакого желания встречаться со мной. Выходит, ты изменила свое решение?

– Ты же прекрасно знаешь, что все мы порой раздуваем из мухи слона. Точно так же ты знаешь, что наши отношения не могут, не должны сохраняться в той форме, какую они приняли полторы недели назад. Роберто, нам надо серьезно поговорить!

– Надо ли? – Она уловила в его голосе не только насмешливые, но и угрожающие нотки. – Де акуэрдо, керида! Я согласен, дорогая. Если ты хочешь поговорить, давай поговорим.

Подойдя к бару, он взял бутылку красного вина, щедро плеснул жидкости в бокал и сразу отпил внушительную дозу.

– Говори, я весь внимание, – продолжал язвить Роберто. – Ах, прости! Я не предложил тебе вина. Может быть, плеснуть хотя бы с наперсток?

Понимая, что он нарочно провоцирует ее, Кейт покачала головой и спокойным голосом произнесла:

– Нет, благодарю.

Она встала и подошла к окну, около которого стоял большой мягкий диван, обтянутый кожей. Усевшись на него, Кейт поджала под себя ноги и приготовилась к долгому разговору. Роберто, судя по всему, был сейчас не в лучшем расположении духа, и она решила лишний раз не раздражать его слишком категоричными высказываниями и замечаниями. Но, с другой стороны, ее переполняла решимость говорить твердо и без обиняков, чтобы между ними не оставалось двусмысленностей и недопонимания.

– У меня возникла одна идея насчет того, как нам выйти из создавшейся ситуации, – уверенным, четким тоном заявила она.

Роберто, подлив себе вина, уже хотел было сделать очередной глоток, но при словах Кейт медленно опустил бокал и, усевшись в глубокое кресло напротив нее, настороженно спросил:

– И что же это за идея?

– Идея, которая, полагаю, тебя заинтересует.

Долгие часы ежедневного одиночества, когда Роберто избегал ее, не прошли даром. У нее оказалось достаточно времени, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию со всех сторон. Плодом ее скрупулезных, мучительных размышлений стало найденное ею решение их проблемы, которое она считала единственно правильным. Однако выполнение этого решения потребует от нее самопожертвования. Но иного выхода нет. А ее идея сводилась к несложной формуле: если он не хотел ее любви, она могла бы вернуть ему свободу.

Закусив нижнюю губу, чтобы не расплакаться, Кейт сказала:

– О, Роберто, не делай такую мрачную мину. Я просто решила дать тебе свободу, и в этом нет ничего страшного… Наш брак с самого начала был ошибкой, а сейчас он даже кажется мне фатальным, безысходным заблуждением. Нам нельзя оставаться вместе. Жить врозь – это не так уж и трудно. А поскольку мы ни разу… никогда не…

– …не осуществляли наши брачные отношения на практике, – закончил он за нее фразу.

– Э-э… да, ни разу. Поэтому нам не нужен даже развод. Мы можем просто аннулировать наш брак.

– Нет! – решительно заявил Роберто и тут же повторил по-испански: – Но, но, но!..

– Нет?

Кейт не могла понять его реакцию. Ведь она предлагала ему именно то, что он хотел, чего добивался. Она была уверена, что он ухватится за этот шанс руками, ногами и зубами, чтобы только побыстрее освободиться от нее.

– Но! – Он вскочил как ошпаренный; округлившиеся глаза сверкали холодным блеском; плотные челюсти негодующе сжались в железные тиски. В эту минуту он от кончиков темных волос до носков кожаных сапог являл собой типичный образец разъяренного, протестующего испанца. – Неужели ты в самом деле думаешь, что я… отпущу тебя на все четыре стороны, когда после нашей несостоявшейся брачной ночи не прошло еще и двух недель? Нет уж, Боже упаси! Этого не случится, уверяю тебя! Ты никуда не уйдешь от меня!.. И в каком свете мы предстанем перед людьми, черт бы тебя побрал, если действительно аннулируем наш брак? Ты об этом подумала?

– Меня не волнует мнение толпы.

– А меня волнует! – вскипел Роберто. – Разрушив нашу семью, ты подорвешь мой авторитет среди родственников и друзей, среди коллег по работе. Надо мной станут насмехаться как над мужчиной, который после свадьбы не смог удержать около себя жену даже месяц! И который – если уж жена просит его аннулировать брак – явно не способен удовлетворить ее в постели!

– О!.. Я не рассматривала все это под таким углом зрения. – Кейт старалась говорить спокойным, рассудительным тоном. – Но что еще мы можем предпринять? У нас нет альтернативы.

– Есть. Сохранить брак.

– Нет, это невозможно!

– Вполне возможно, – заявил он. – Если только захотим. О, Кейт, керида, не смотри на меня с таким ужасом. Обещаю тебе, что все будет не так плохо, как ты думаешь. Но только… – Он подошел к ней совсем близко и осторожно коснулся пальцами ее руки. – Только мы должны кое-что изменить в нашем брачном союзе. – В его темно-карих глазах замерцали далекие, разгорающиеся огоньки, выдававшие хладнокровную, стремительную работу мозга. Интуиция подсказывала Кейт, что Роберто уже поставил перед собой конкретную цель и теперь, задействовав все свои интеллектуальные ресурсы, спокойно, методично добивается этой цели. – Наш брак в его нынешнем виде не имеет ничего общего с настоящим браком, – продолжил он свою мысль. – Ни один испанский мужчина не смирился бы с женитьбой лишь на бумаге. Ни один испанец не способен даже представить себе, чтобы он ни разу не переспал со своей женой после свадьбы.

Роберто замолчал и вдруг протянул руку к галстуку, все еще свободно болтавшемуся на шее. Кейт наблюдала за его движениями, впав в какое-то оцепенение. Когда его пальцы развязали узел и галстук отлетел в сторону, он перехватил встревоженный взгляд жены и, не мигая, уставился в ее темно-зеленые омутные глаза.