Чародейка

- Крупу, - ответила Антрида, доставая из чересседельных сумок небольшой мешочек и довольно объемный ковш, которому грозило послужить котелком.

Не говоря ни слова, воительница зачерпнула им мутную воду из близлежащей лужи.

У Надежды челюсть отвисла от возмущения:

- Ты предлагаешь готовить пищу в этом?! – В ужасе отшатнулась она. – Хоть представляешь, чем мы рискуем заболеть? В кого можем обернуться?

- Магии в воде нет. – Огрызнулась Инаран. - Я – Страж первого ранга. Магию подобного рода почувствовала бы обязательно.

- А как насчет стаффилококов, прочих «кокков» и кишечных палочек? Их ты «почувствовать» способна, до того, как они начнут размножаться в твоем организме?

Женщины переглянулись.

- Кого «почувствовать»? – Протянула Инара.

- Слона в сарафане.

Пока она пыхтела со злости, проклиная грязь и антисанитарию, вода в котелке медленно закипала.

- Помочь? – Предложил Паркэс, подкравшийся, как всегда, не заметно.

- Я сама. – Не особенно дружелюбно откликнулась Надежда. - Сложностей никаких: не кулинарное чудо готовлю. Всего лишь кашу.

- Там, откуда ты пришла, все такие? - Поинтересовался лучник, присаживаясь рядом.

- Какие? – Отодвинулась Надя.

- Сильные. Для своих лет ты, Джайна, удивительно разумное существо.

Женщина одарила парня обескураженным взглядом. Может у них тут, на Ассиорте, женщины в старческий маразм начинают впадать, чуть за тридцать перевалит?

- В деревнях девчонки в пятнадцать лет совсем дети. – Продолжал развивать мысль Паркэс. -Ты же действуешь, как взрослая женщина.

- Ну, это, наверное, потому, что мне давно уже не пятнадцать. - Посмеиваясь, помешивала варево подвернувшейся под руку деревяшкой Надежда. – Грязь скрадывает как минимум половину прожитых лет. В этом её единственное, весьма сомнительное, преимущество.

После ужина, активизировав охранный круг, стали готовиться к ночлегу.

Удобно устроившись между воительницей и ведьмочкой, укутавшись теплым плащом, Надежда с удивлением думала о том, что счастлива. На небе, одна за другой, загорались звезды – большие и маленькие. Глядя в небо над Ассиортом, она впервые не только поняла, - почувствовала и поверила – это не прошлое; не параллельный мир. Это вообще не Земля.

Вот ведь как бывает, смотришь и не осознаешь, что рисунок звезд тебе куда более знаком, чем отдаешь себе в этом отчет?

***

Разбудили резкие, возбужденные голоса.

- Убери грязные лапы, Эмпар!

Как не странно, рычал не Сурэй. Это был Паркэс.

Смех, раздавшийся в ответ, глумливо-непристойный, показался Надежде издевательским и злым.

- Держи себя в руках, - вплелось в низкое рычание мужских голосов бархатное контральто Антриды. – Они нарочно провоцируют тебя. Ты же понимаешь?

Со своего места Надежда могла видеть лишь многочисленные складки черного плаща, полностью драпирующие «героя», стоявшего к ней спиной. Паркэса удерживали трое мужчин, отнимая возможность сопротивляться. Было омерзительно смотреть, как холеная бледная рука, украшенная множеством перстней, с нарочито-унижающей лаской похлопывала друга по щеке.

- Красавчик! Почти жаль тебя. Я далеко не так жесток, как гласит молва. Я способен сочувствовать и сострадать. Иногда. – Подобострастное хихиканье становилось назойливым, как комариный писк. – Жаль тех, кто, подобно тебе, слишком красив. Или, как маленькая ведьмочка, слишком глуп. Вам дали шанс. – Мужчина медленно повернулся на каблуках. – Всем. Почему вы предпочли струсить?

- Ты говоришь чушь, - голос Антриды оставался, как всегда мягким, полнозвучным и спокойным. Едва уловимая льдинка выдавала владеющий женщиной гнев. – Даже самые отчаянные храбрецы твоей своры, Чархан, никогда не называли трусом ни Сандара. Ни меня.

Чархан кивнул:

- Верно. Но если не страх привел вас сюда, так что? Вероломство?

- Мы исполнили вашу волю, Ваше Величество. – Склонился в поклоне Сурэй. – Однако магия Проклятого Леса многое искажает. Мы просто сбились с пути. И только.

- Исполнили? Где же она, в таком случае? – В голосе черного человека прозвучало гневное нетерпение.

Широкими шагами Чархан направился к Надежде.

Она поспешно поднялась, не желая смотреть снизу вверх на узкое надменно-презрительное лицо Кая, способного убить Герду пренебрежительным взглядом; легким надменным движением тонких, вразлет, бровей. Его уже не расколдовать никакими поцелуями. Его раздражает нежность, потому что он успел сложить жестокое слово «Вечность» и понять, - оно того не стоило.

Насмешливая печаль в синем взоре смешивалась с расчетливой беспощадностью. Легкие, прямые, рыже-каштановые волосы падали на лицо, обрамляя острые, четкие, резкие черты, наводящие на мысль о лезвии.

- Это она? – Сапоги на высоких каблуках оказались начищенными до зеркального блеска. – Наша последняя надежда?

Свита молчала, тревожно переминаясь с ноги на ногу.

Изящные брови чуть сдвинулись, образуя легкую складку на переносице. Уголки тонких губ дрогнули в усмешке:

- Как ты смеешь так пристально, в упор, разглядывать меня?

- Просто никак не могу понять, кто вы: мужчина или женщина? – Решила быть дерзкой «Чародейка».

- Я – нифилим, - от тихого голоса, что только снежинки не падали?

Исчерпывающий ответ. Только что бы это значило- нифилим? Что за зверь и с чем его едят?

Существо отвернулось, с некоторым усилием натягивая на узкую кисть перчатку.

- Отойди от неё! – Рыкнул Паркэс, корчась в руках удерживающей его стражи. – Ты! Проклятое отродье!

Ни один мускул на треугольном лице рыжего не дрогнул. Лишь в глазах промелькнула едкая, как кислота, не предвещающая добра, злинка.

Неторопливо, лениво, Чархан подошел к пленнику. Склонившись с нарочитой небрежностью, крепко сжал пальцы на подбородке противника. Жестким тычком запрокинул голову Паркэса назад.

- Ты? Ты называешь меня отродьем? - Голос звучал мягко, зачаровывающе. Будто кто-то крался по снегу на мягких лапках, стараясь не оставлять следов.– Ты? Предатель и мракобес?

От резкого удара под ребра Паркэс захрипел, повисая на руках удерживающих его людей.

- Тебе говорили, что связь эльфа и орка, так же предосудительна, как страсть орла к свинье?

Голос продолжал шелестеть, словно ольха на ветру. Почти невесомо. Остроносый сапог с размаху ударил в пах. Паркэс охнул, дернулся и застонал. Но затем с усилием поднял голову. В черных глазах горела такая ненависть, что невольно по телу продирала дрожь.

- Вы сами, Ваша Светлость… - прохрипел полукровка.

- Паркэс! – С отчаянием вскрикнула Инара. Но повелительный взгляд Чархана заставил её разом съежиться.

- Продолжай, - добродушно кивнул рыжий. - Я – сам? Что?

- Мракобес! – Хрипло выдавил из себя Паркэс. – Похлеще других! Вы сами появились на свет благодаря страсти Тигрицы к Крысе, но понятия не имеет о том, что такое - страсть. Вам доступна лишь грязная похоть!

- Правда? – Покачал головой Чархан. – Это ты с чего такие далеко ведущие выводы сделал? - Кривая усмешка не украсила тонкое, породистое лицо.

- С того! Рано или поздно она выберет меня! Меня, - не тебя, Крылатый, ясно?!

Рыжий снова кивнул.

- Мне - да. Тебе тоже придется кое-что уяснить, красавчик. Например, то, как нужно разговаривать с сильными мира сего. В тюрьму его! – Бросил Чархан. – Пусть там поучится хорошим манерам.

- Нет! – Крикнула Инара, бросаясь чудовищу в ноги. – Ваше Величество! Вы всем нам обещали жизнь, помните? Говорили, если, вопреки Проклятью, выйдем живыми, то помилуете и дадите свободу! Вы не можете так поступить!

Чархан брезгливо отпихнул девушку ногой, высокомерно, с горделивой спесью вскидывая рыжую голову:

- Если каждая деревенская девчонка сможет указывать царям, что и как делать, куда же скатится мир?

- Вы дали слово, Ваше Величество. – Весомо проговорил Сандар.- В вашем роду правили разные короли. Но никто ещё не нарушал данного слова.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.