Во тьме

– А он дал тебе сто пятьдесят.

– Да, знаю. Пятьдесят в первом конверте и сто во втором. А это означает, что вторая сумма была удвоена. Что, если и в третьем конверте денег окажется вдвое больше? Там может быть вложено двести или даже триста долларов, если он удваивает всю сумму, а не последнюю ее часть.

– А может, и шиш, – заметил Брейс.

– То есть?

– Может, третьего конверта не существует. Положим, ты вычислишь, где его искать, пойдешь туда, а он тебя там уже дожидается.

– Да. – Хотя она и сама не исключала такой возможности, высказанные вслух ее собственные сомнения были тем более неприятны. Эти слова, особенно в устах Брейса, казалось, придавали еще больший вес опасениям. – Если бы он хотел напасть на меня, – предположила она, – то мог бы сделать это в библиотеке.

– Там был я. И мы вышли вместе.

Внезапно Джейн улыбнулась.

– Ба! Но ведь оставляя записку о том, чтобы я «погарцевала на лошади» в полночь, он еще не мог предполагать, что я буду выходить не одна. Отсюда следует, что нападение в библиотеке не предусматривалось.

Брейс согласно кивнул.

К столику подошла официантка.

– Что-нибудь еще, ребята?

– Мне чашечку кофе, пожалуйста, – ответил Брейс. – Тебе тоже, Джейн?

– Конечно.

Провожая официантку взглядом, Джейн почувствовала небольшой озноб, хотя в ресторане было тепло. Она явно нервничала, но вместе с тем чувствовала какое-то возбуждение. Появилась даже гусиная кожа. Она сдвинула коленки и хотела уже растереть руки, но побоялась привлечь внимание Брейса.

Официантка была уже тут как тут с двумя чашечками кофе, которые поставила перед ними.

Брейс поднес чашечку ко рту и слегка подул на кофе.

– Ты действительно решила вступить в эту Игру? – отрешенно осведомился он.

Джейн пожала своими чуть вздрагивавшими плечами. Дрожь, казалось, и не собиралась униматься:

Лишь бы окончательно не потерять контроль над собой, иначе Брейс заметит.

–Это должно означать «возможно»?

– Думаю, что да. – Чтобы остановить подрагивание челюсти, она даже сцепила зубы. Кофе она так еще и не попробовала – не отваживалась поднять чашку.

Внимательно наблюдая за ней, после нескольких глотков Брейс озабоченно спросил:

– Ты себя хорошо чувствуешь?

– Просто немного нервничаю. А если честно, то очень.

– Мне известен отличный способ борьбы с этим.

– Какой же?

– Отказаться от Игры. Полученные деньги оставь себе, а о других и не мечтай.

Наполовину Брейс, может, и прав, но остается еще одна проблема – она сама.

«Можно было бы воспользоваться этим советом, – увещевала она себя. – Отказаться от Игры. Все это не обязательно должно иметь продолжение и вполне может оборваться прямо сейчас». Ее губы дрогнули.

– Удача улыбается смелым, – произнесла она.

– Ты все же решила играть?

– А разве у меня есть выбор?

– Тебя ведь никто не заставляет, – заметил Брейс – Достаточно только принять решение не выполнять инструкций, содержащихся во второй записке.

– Но тогда я никогда не узнаю, что могло бы произойти.

– Думаешь, из-за этого стоит рисковать?

Джейн скривилась и начала нервно потирать подбородок холодными как лед пальцами.

– Думаю, да. До определенного предела. Знаешь поговорку: кто не рискует – тот шампанского не пьет. Впрочем, мне, конечно же, не хотелось бы лезть в петлю. Понимаешь? Не хочу попасть в руки какому-нибудь... маньяку. Даже за пару сотен баксов. Но, быть может, он и не душевнобольной.

Джейн подняла свою чашку. Та вздрагивала, кофе плескался, окатывая стенки, но не проливался. С помощью другой руки ей наконец удалось совладать с чашкой. Сделав глоток, она пристально посмотрела Брейсу в глаза.

– Тебе не придется идти одной, – произнес он в ответ на ее немой вопрос. – Ладно? Коль скоро ты решила принять участие в Игре, я пойду с тобой. И сделаю все возможное для твоей защиты.

– Не помешало бы, – промолвила она, поставив чашку, но все еще держась за нее.

Протянув руку, Брейс опустил ее на запястье Джейн, обхватил его и нежно стиснул. Пожатие было теплым и вселяющим уверенность.

– Очень даже не помешало бы, – повторила она, чувствуя, как проходят дрожь и озноб.

«Неужели так подействовало его прикосновение? – мелькнуло у нее в голове. – Или уже от одной мысли о том, что он пойдет со мной...»

– На сто процентов гарантировать твою безопасность я, конечно, не могу, – сознался он.

– А где нам вообще могут дать гарантии?

– При покупке наручных часов.

Она с улыбкой поддержала:

– Еще когда мы покупаем что-нибудь в магазине «Л.Л.Бин».

Брейс тихо засмеялся и еще раз стиснул ее запястье.

– Уже лучше?

– Немного.

– Во всяком случае, – продолжал он, – нет никаких оснований подозревать, что твой загадочный Мастер Игровых Развлечений намерен причинить тебе какое-либо зло.

– Да, да, знаю. Но если не это, тогда каковы его мотивы?

– Можно взглянуть на записки? – Когда он отпустил ее руку, вместо приятного тепла она ощутила пустоту и холод.

Джейн повернулась к сумочке, лежавшей на диване сбоку от нее. Достав оба конверта, она передала их Брейсу. Тот повертел их немного в руках, затем извлек наружу сложенные листки бумаги, вынул из них пятидесятидолларовую и стодолларовую купюры и передал их Джейн.

– Почему бы тебе не переложить их в свой бумажник?

– Да?

– Они твои.

– Да, пожалуй.

Пока Джейн рылась в сумочке в поисках бумажника и потом вкладывала в них купюры, Брейс развернул обе записки и положил их рядом.

– Ну, и каково твое мнение? – поинтересовалась она, опуская бумажник в сумочку.

– Одинаковая бумага, почерк и менталитет. На первый взгляд все совершенно просто. Он считает себя Мастером Игровых Развлечений, а записки, по существу, не что иное, как инструкции для игрока.

– Меня.

– Точно. В первой записке только приглашение к игре. Пятьдесят долларов – это, несомненно, приманка. Свалившиеся с неба деньги просто не могут не заинтриговать, и он надеется, что такой суммы окажется вполне достаточно, чтобы соблазн попытать своего счастья в Игре стал непреодолим. «Взгляни на дом свой, Ангел» – это первая инструкция. Конечно, элемент двусмысленности и неопределенности присутствует, но загадка не из сложных. Вероятно, так и было задумано – чтобы на первых порах обойтись без особых трудностей. Не в его интересах сбивать тебя с толку. Главное сейчас – вовлечь тебя в Игру.

Джейн согласно кивала. Объяснение ей нравилось уже потому, что совпадало с ее собственным мнением.

– Чтобы пробудить у тебя интерес к Игре, он пишет: «не пожалеешь». Это может быть намеком на то, что впереди тебя ожидают еще более солидные призы. И слово свое он держит, не так ли?

– Что касается денег, то да. Хотя не знаю, насколько меня это радует.

– Достаточно, чтобы продолжить Игру.

– Думаю, ты прав.

– Что ж, продолжим. Вторая записка начинается с похвалы в твой адрес: «Ты сделала первый, пусть небольшой, шаг на пути к веселой и богатой жизни. Но самой интересное еще впереди».

– Следовательно, впереди еще больше денег.

– Да, но чтобы их получить, тебе, вероятно, придется сделать кое-что посерьезнее.

– Но я могу выйти из Игры в любое время, верно?

– На первый взгляд так.

Она засмеялась, но в ее тихом смехе не слышалось радости.

– Безумство. Почему он это делает? И почему выбрал меня?

– Об этом ни слова.

На этот раз смех был более радостным.

– А ты не догадываешься, профессор?

– Ну и почему, по-твоему, он это делает?

– Как знать, – произнесла она, – возможно, он просто безобидный чудак, которому больше нечем заняться.

– Может быть.

– Возможно, разумеется, все что угодно. Но если я сейчас откажусь от Игры, то так ничего никогда и не узнаю. И никогда не стану богатой. Да и ты тоже.

– Богатство предназначено для тебя, – заметил Брейс.