Страница 30 из 40
- Я и не был в самом начале таким. Это ты меня изменила.
Его глаза были виноватыми, и я не могла смотреть на его грустное лицо. Поэтому я подошла и поцеловала его. Мне было хорошо в его объятиях.
- Ангел, я хотела тебя попросить… Ты бы мог сегодня оставить меня одну?
- Хорошо. Я сегодня собирался поесть, что бы мне хватило сил.
- Спасибо, - только и успела я прошептать. Ангел исчез, и после него остался только легенький ветерок.
Мне еще не хотелось спать, поэтому я решила проведать маму. Она лежала в своей комнате. Скрутившись в клубок, она напевала песню. Первой моей мыслью было то, что она снова напилась, но когда я подошла ближе то увидела что она вся в слезах, напевает колыбельную, что часто пела мне перед сном.
- Мамочка, - погладила я ее по волосам, и селя рядом с ней. - Как ты?
- Знаешь, когда я увидела Ричарда в гробу, то мне стало страшно. Мне стало страшно, что я его больше не увижу. Но ко мне подошел Ангел, и знаешь, его слова вселили в меня надежду, что все будет хорошо, - она глянула на меня и улыбнулась. Ее левая рука потянулась к моему лицу, и она нежно потрепала мою щеку. - У меня есть ты. Это значит, есть смысл жить дальше.
- Мама, а что сказал тебе Ангел? - мне было интересно, что она запомнила из установки парня.
- Он сказал только это: Маргарет, у вас замечательная дочь, она жива, и теперь это ваш смысл жизни.
- Он молодец, - похвалила я Ангела в голос.
- Да. Ким, знаешь, это хорошо, что ты нашла такого парня как он. Ангел очень хороший, - она зевнула, и закрыла глаза.
Через пару минут она заснула, а я тихонько вышла из комнаты и пошла в спальню. Кажется, мама была права, хорошо, что у меня есть Ангел, а иначе я бы умерла от горя. С этой мыслью, и с улыбкой на губах я уснула.
Ночью мне приснился уже знакомый сон. Я снова стояла в темноте, а по обе стороны от меня стояли Коул и Ангел. Они тянули ко мне руки, и с мольбой смотрели на меня. Но, как и в прошлый раз, я сделала выбор в пользу ямы наполненной костром. Но только в этот раз, я упала в эту яму. Кости были сломаны, все тело ужасно болело. Я кашляла кровью, и меня жег огонь. Я кричала. Я звала на помощь парней, но ни один из них меня не спас. Из последних сил я громко закричала: "Стоп!", и сон закончился, но вот боль в теле, хоть и слабая не ушла. Было ощущение, словно меня побили, но ведь такого не было на самом деле.
Я с трудом, согнувшись пополам, дошла до ванной. Только я переступила порог ванной комнаты, как меня стошнило, и я вырвала на пол. Меня всю трясло, и в горле ужасно жгло. Я очень хотела, есть, и пить. Но для начала мне нужно было остудить горящую кожу. Невидимая сила жгла мою кожу с такой силой, что она покраснела, и была на грани того что появятся волдыри. Я тряслась, и с трудом влезла в ванную. В ночной рубашке, в тапках я открыла на себя холодную воду, и увидела как при соприкосновении воды с моей кожей, начинал появляться пар.
Я простояла под душем целый час. Я стояла до того момента, пока не почувствовала что мне холодно.
Потом я сняла мокрые вещи. Убрала на полу следы моего плохого самочувствия, и пошла к гардеробу.
Мой взгляд остановился на черных брюках, синей блузе и замшевых черных туфлях на шпильке. Сегодня мне нужно было забрать документы отца, из его конторы. Я надела черные очки, навязала на голову темно-синий платок, и пошла вниз.
Моя любимая машинка ждала меня в гараже, но не ее я хотела взять. Сегодня я взяла отцовский BMW. Он все еще пах папиными духами, и дорогими сигаретами. В бардачке лежали диски с его любимой музыкой. На зеркале висел амулетик, который я подарила ему, когда мне было шесть лет. Это все напоминало мне об отце, и придавало сил. Ведь он хотел бы знать, что его любимая дочурка сильная. Что она справится со всеми трудностями.
Я завела мотор, и поехала по "правильной" улице. Сегодня с самого утра солнце светило слабо, и небо украшали темные грозовые тучи, кажется скоро пойдет дождь. Стоило мне подумать о плохой погоде, как по лобовому стеклу застучали первые дождевые капли. Когда я приехала к конторе, то дождь уже лил как из ведра. Я с трудом прошла мимо сочувствующих взглядов папиных сотрудников, и вошла в кабинет. Мне хватило всего двадцать минут, что бы собрать все его вещи. Когда я все это сделала, мои ноги быстро пронесли меня мимо взглядов. И я уже в машине ехала домой.
Вокруг все было таким серым и унылым, что полностью соответствовало моему горю и внутренней пустоте, бреши, которые появились после смерти отца и разрыва с Коулом. Но за всеми делами я забыла про одно, я все еще должна была посещать школу.
Но события, произошедшие со мной, не позволяли мне уделять ей должное внимание. И вот уже больше недели я там совсем не появлялась. Нужно было заехать в школу и объяснить свое отсутствие, хотя уже все и так знали, какое горе произошло у нас в семье.
Но сейчас почему то меня переполняло чувство ответственности за все происходящее, а в особенности за мое поведение и мне хотелось поступать так, чтобы мной мог гордиться папа, ведь я всегда мечтала об этом.
Если бы Коул узнал о моем нынешнем поведении, то возможно, и он бы гордился мной. Наконец, его пожелания о разумном поведении я начала воплощать в жизнь, только вот с его выполнением я опоздала на год. Я улыбнулась, представив его удивленное лицо.
Я подъехала к скучному серому зданию Скучновильской старшей школы. Парковка была забита до отказа, как и обычно, в учебные дни, но на улице никого не было, еще бы ведь шел проливной дождь.
Я быстро добежала до парадной двери и зашла в помещение. С моих волос капала вода, и я за свою маленькую пробежку успела изрядно промокнуть. Я уверенной походкой направилась в кабинет Эмбер Гросман, директора нашей школы.
Перед самой дверью с табличкой я остановилась и спустя несколько глубоких вздохов постучала в дверь.
- Заходите, -раздался чуть писклявый голос директора.
Мне не нужно было делать приглашение два раза, и я высоко подняв голову, зашла в кабинет. Передо мной сидела за высоким деревянным столом чуть полноватая женщина, чьи седые волосы были затянуты в пучок. На носу сидели очки, смешно увеличивавшие глаза в несколько раз. Это женщина напоминала заботливую бабушку, кем она в принципе и являлась. Никто в нашей школе не слышал от нее никогда грубого слова, и миссис Гросман никогда не повышала ни на кого голос. Она верила, что можно достучаться до учеников с помощью взаимного уважения и понимания. Все ученики любили ее и слушались. Я была в их числе.
- Камила, здравствуй, -поздоровалась со мной миссис Гросман.
- Здравствуйте, -поприветствовала я. Я не знала с чего начать, как все объяснить.
- Как ты? -сочувственно спросила директор.
Я посмотрела на эту добрую женщину и увидела в ее глазах понимание и участие. Примерно год назад она потеряла в автокатастрофе сына, невестку и еще не родившегося внука. Это были самые родные ее люди. Ее муж умер, когда сыну было всего пять лет, мистер Гросман болел раком и не смог прожить долгую жизнь со своей семьей. Уж кто-кто, а она понимала меня сейчас больше всех.
Я неуверенно пожала плечами и согнулась под тяжестью горя, охватившего меня. Из глаз потекли слезы.
- Я не знаю, -прошептала я. - Все так сразу навалилось на меня. Сначала Коул уехал, потом эта трагедия с отцом…
Я знала, что могу рассказать ей обо всем, она напоминала мне мою бабушку, которую мы похоронили год назад. Она готова была выслушать всех и помочь всем, чем только сможет, как и эта женщина.
- Камила, -ласково проговорила миссис Гросман, - я сожалею, что с твоим отцом все так случилось, но я не думаю, что тебе стоит переживать из-за Коула. Он хороший мальчик, я помню его еще с первого класса. И я никогда не видела его таким счастливым, каким ты делала его. И я думаю, что он любит тебя и скоро вернется.
Я покачала головой. Мне так хотелось верить в то, что эта мудрая женщина права и ее слова просто не могут быть ошибкой, но сейчас она заблуждалась.