Шебеко

А на улице вовсю злодействовал мороз. Голубые ели, что росли рядом, подле солидного здания, лениво дремали в тиши. Может, как и он, вспоминали молодость?

День за днем Маркович вместе с другими членами опергруппы разрабатывал возможные варианты развития событий. Что за человек погиб в том злосчастном лесу? Какие пути-дороги привели его в несчастный уголок? Но факты молчали и не шибко-то хотели рассказывать о деле. Как назло, начальство беспрерывно требовало результатов, успехов. А где их взять, ежели Маркович напоролся на крепкого «глухаря»? Внутреннее напряжение росло, пошаливали нервы. Временами казалось, никто и ничто не в состоянии развязать сей узел… И все же разом следователя осенило: а что, ежели обследовать внутренности погибшей и сопоставить их с людьми, у которых без вести пропали родственники? Генная экспертиза, если его мысли были верны, должна в конце концов сказать свое слово…

И вот каких-либо дней через десять перед Марковичем пролегли первые результаты анализов. И самое поразительное было в том, что кровь, печень и мышечная ткань несчастной женщины полностью совпадали… с данными семьи Василевских. Вот здесь-то Маркович повеселел: он вышел на верный след! Сомнений уже не оставалось: погибшая — Нина Василевская, молоденькая особа из небольшого районного городка. Маркович по опыту знал, что установить личность убитой — это уже полдела. Дальше, как говорится, дело техники. Близкие друзья, знакомые потерпевшей в конце концов все равно прольют свет на сю трагедию, хотя, конечно, и здесь придется еще попотеть: «Но это уже ближе к делу…»— Маркович впервые за последние дни улыбнулся и, как ему показалось, прибавился в силе. Как ни крути, но даже небольшой успех иногда способен принести особую радость!

А что же, собственно, Ниночка из себя представляет? В какую круговерть она залезла? И самое главное, во имя чего?

В семье Василевских было две дочери. Старшая, Нина, по характеру выдалась спокойной, доброй, и надо добавить, была далеко не лодырь. Девушка училась в одиннадцатом классе и, как подчеркивали многие, росла развитой, и общительной, легко сходилась с людьми. В классе ее уважали: ведь Нина могла поделиться последним! Но на девушку влияли «сильные авторитеты», личности, за которыми она всегда почему-то тянулась ввысь. Это влечение, видно, стоило ей жизни…

А в классе она сидела вместе с Леной. Их отношения несколько испортились, когда Ниночка связалась с малолеткой, но не по годам шустрой восьмиклассницей. Часто она вместе с ней пропадала в общежитии соседнего завода. Здесь у них был свой «сбор», состоящий из местных парней и девчат. Они допоздна засиживались на кухне, этажах.

Как-то раз Нина жаловалась подруге:

— Никак не могу порвать с Наташей и с ее друзьями. Знают же, что встречаюсь с Толиком… А все равно пристают…

Вот такие сведения, конечно, в общих чертах и собрал Маркович в первые дни работы с окружением Нины.

А длинноволосая Нина, к тому же краснощекая, крепкая и подвижная как юла, влюбилась по уши. И не в кого-нибудь, а в жесткого забияку, высокого и крепкотелого парня. Толя работал обыкновенным плотником, каких много на земле, но отличался веселым характером и, пожалуй, был недурно сложен. Серенькие глаза хлопца лукаво смотрели на девчат. Казалось, в них сидит сам черт, который манит, зовет за синие-пресиние горы.

И вот разом, глухой осенью, уже в тепленькой квартире загорается у них собственный костер. В тот вечер Толик был неотразим как никогда…

— Поцелую? Можно? Ниночка смеялась.

— Может, лучше обнять, а? — плутоватые глаза Толи изображали из себя доброго принца.

От Ниночки исходило тепло:

— А я еще девочка…

— Ну и что?

— Как «ну и что»? Ты хоть понимаешь, что говоришь?

— Да брось ты прикидываться дурочкой… — Толик, кажется, надулся.

Дальше — больше. Видя, что Нина уже с неохотой отбивается от его атак, парень вовсе осмелел…

Уже потом, в постели, Нина испугалась собственного поступка:

— Вдруг я буду рожать? И что же тогда будет? Ты женишься на мне?

— Я?

— Именно ты!

Толя на сей вопрос ответил легким поцелуем. Но в душе его все же зашевелились черви: «А вдруг действительно с Ниночкой не то? Придется ведь жениться… А я не хочу! В такие-то годы…» И он в душе принял горькое решенье…

Через три месяца они расстались. Но разлука не успокоила парня, но встревожила, взволновала и испугала его. Нина-то девка видная. Ее возьмет любой. Может, зря и порвал с ней? Хотя кто его знает, где оно, это счастье?

Нина же после этого случая замкнулась в себя, загоревала и… стала водиться с сомнительными людьми. К ее несчастью, в городке во всю мощь злодействовала спецкомендатура. Здесь мужики отрабатывали кто год, а кто и больше за различные «заслуги». Нина же, с ее-то добрым и отзывчивым характером, почему-то связалась с ними и стала пропадать неизвестно где. Случалось, даже ночевала у подруг.

В роковую субботу, в начале февраля, Нина снова рванула на дискотеку. Выглядела она эффектно. На этот раз надела импортную шубу, черную короткую юбку, а на ноги — яркие полусапожки. Темно-русые волосы развевались на ветру, привлекая мужчин. Красавица, да и только. Было шесть часов вечера, когда она зашла к подруге.

А домой, как мы знаем, она уже не вернулась…

И надо же было тому случиться, что именно в сей вечер пути-дороги Ниночки и ее подруги пересек известный сердцеед. Володя был парнем высоким, видным, и несмотря на свои тридцать лет, имел отличнейшие волосы, которые, пожалуй, придавали ему вид двадцатилетнего крепыша. И язык у него был подвешен по высшему разряду.

В тот вечер Володя со своим другом ехал на «Москвиче».

— Глянь, Валера! — сказал Володя и тормознул чуть-чуть. — Видишь девок?

— Ну и что?

— Снимем?

— Давай!

Возле магазина Володя остановил девчат:

— Вы, девушки, куда?

— Домой! — был ответ.

— Может подвезем?

Девушки лишь мельком глянули на них. «Еще что!»— подумала Нина и ускорила шаги. Но все же в мужчине ей что-то понравилось, и она невольно убавила ходьбу:

— Вы хоть знаете, где мы живем?

— Да какая разница, где вы живете? У нас машина, стало быть, нам подвластны все пути! — Володя с самодовольным видом глянул на друга: дескать, что ты молчишь?

А его товарищу, Валере, в принципе было все равно, как убить время. Девки, так девки… Ну и что? Жены под боком нет, и значит, он свободен как ветер. Тем более, его кореш отличался веселым характером, и стало быть, компанию можно организовать что надо.

В нежном тоне Володи Нина уловила скрытые нотки зависти к ней, к броской на вид девушке. И она сказала:

— И куда же еще вы можете подвести?

— Да хотя бы на квартиру…

— Естественно, в квартиру одинокого холостяка, верно? — поддела его Нина.

— Почему же это холостяка? — обиделся Володя. — Я — человек семейный, да еще живу с детьми! Мы можем просто посидеть и поговорить за жизнь. В порядке человеческого общения… В последние годы люди стали злыми, как собаки. Уже перестали и разговаривать друг с другом. Все норовят укусить, поддеть друг друга…

— А вы что, лучше?

— Во всяком случае, терпимы…

Нине ответ понравился, и ее лукавый взгляд прошелся по подруге. Может черноволосая дивчина поддержит ее? Тем более, еще не вечер, хотя густая темень и обволакивает окрест. Но это уже уловки седой зимы…

Но подруга, к удивлению Нины, наотрез отказалась составить им компанию. Пришлось ее отвезти поближе к дому, а Нина же, недолго думая, взяла да рванула к мужчинам, в безвестную квартиру.

Вскоре в уютненькой квартире Володи заиграл магнитофон. Крепкий полированный стол оказался заставленным неплохой закуской, а висевшие на стене старинные часы как бы отсчитывали время, что отпущено каждому из нас на этой грешной земле…

«Вообще-то неплохие мужички!»— между тем подумала Нина и еще раз глянула на Володю. Рослый, крепкий, с правильными чертами лица, он девушке показался еще более красивым и статным, чем вначале. И чудится дивчине, что в жизни ей не везет. С кем она, собственно, по настоящему дружит? С Толей? Да по сравнению с этими ребятами тот просто увалень, сама отсталость. Да, надо б к выбору друга подойти со всей строгостью души. Чтоб выбор был что надо, до гробовой доски…