Страница 36 из 62
Ника почувствовала, как в неё вновь стали проникать мягкие, пульсирующие волны его энергетики, но на этот раз она с возмущением, даже не до конца контролируя и осознавая свои действия, мгновенно сконцентрировалась, и одним мощным энергетическим ударом не только развеяла энергетический луч Саймона, но и сбила его самого с кровати.
Поднимаясь с пола и потирая ушибленное при падении плечо, Саймон мягко улыбнулся и произнёс: ‑ Что и требовалось доказать!
***
Ночью, лёжа в своей кровати, Ника размышляла о событиях, произошедших с ней за последние сутки.
‑ Ну и денёк у меня выдался! Итак, ‑ сегодня я тосковала по Алексу, целовалась с Дмитрием и переспала с Саймоном. Зашибись! ‑ с иронией подвела она итоги дня.
Перед тем, как погрузиться в сон, она мысленно добавила: ‑ Боюсь даже предположить, что будет завтра!
***
Монстры с огромными клыками, горящими глазами и жуткими завываниями тянули к ней свои лапы где‑то в адском подземелье, и Ника уже приготовилась к неминуемой смерти, как этот её сон сменился другим кошмаром. Она увидела себя словно со стороны, дрожащую от холода, в каком‑то мрачном средневековом замке, стоявшем на холме, окружённом тёмным лесом. Монстры в её видении превратились в вампиров‑альбиносов, с бледными бескровными лицами, с волосами белее снега и глазами, красными, словно раскалённый уголь. Вампиры окружили её со всех сторон и приближались с неумолимостью смерти, а единственным оружием, находящимся у неё в руках, была остро заточенная палка.
Внезапная острая боль пронзила её плечо, и взглянув на себя откуда‑то со стороны, Ника поняла, что это не она стоит окружённая нечистью, а... Алекс! Она вдруг поняла, что они с Алексом являются чем‑то единым, и почувствовала боль из его простреленного плеча как свою собственную.
‑ Алекс! Уходи оттуда! ‑ закричала она, но из её рта не вылетело ни звука. Вампиры приближались всё ближе и ближе, осторожные, спокойные в своей уверенности, что этот человек станет сегодня их добычей, их едой. Рана на его плече кровоточила, и запах крови тянул их к нему, словно магнитом, сводя с ума и обещая утолить ненасытный, ни с чем не сравнимый голод.
‑ Алекс! ‑ вновь беззвучно прокричала она и резко села на кровати, вынырнув из своего кошмара, словно из глубокой бездны. Сердце бешено колотилось в груди, на висках выступила испарина, руки тряслись, а в душе царил такой страх, который грозил перерасти в панику.
(‑ Что‑то случилось с Алексом! ‑ подумала девушка, потихоньку возвращаясь в реальность. ‑ Что‑то очень плохое! Он в смертельной опасности!).
Она кинула взгляд на часы. Половина четвёртого ночи.
‑ Надо найти Марию! ‑ решила Ника, накидывая на себя шёлковый халат и надевая тапочки. Её руки дрожали от тревоги и волнения, а где‑то в животе, под ложечкой свернулся липкий клубок страха.
Поднявшись на четвёртый этаж, она подошла к комнате Марии и постучала в дверь. Не получив никакого ответа, девушка постучалась ещё раз, громче, но снова без результата. Она подёргала за дверную ручку, ‑ дверь была заперта. Девушка окинула взглядом мягко освещаемый настенными светильниками коридор, в котором, словно осязаемая субстанция, висела тишина, и с трудом подавила в себе зарождающуюся панику.
Справившись с эмоциями, она развернулась и пошла в Тронный зал. Кто‑то из старейшин обязательно должен находиться там на ночном дежурстве. Дверь оказалась незапертой, но войдя внутрь, Ника вновь испытала разочарование, так как в этом светлом, ярко освещённом помещении не было ни души.
В недоумении окинув взглядом пустую главную комнату Ордена, Ника вышла в коридор и стала стучаться в комнаты старейшин, но, как и прежде, ответом ей была лишь тишина. Подавив в себе вторую волну паники, девушка остановилась в нерешительности, не зная, что ей теперь делать. Тревога за Алекса жгла её изнутри, и на глаза навернулись слёзы.
(‑ Что же случилось? Куда они все подевались? И что мне теперь делать? Идти за помощью к Дмитрию? Или к Саймону? Нет, лучше к Дмитрию, ‑ решила она, подумав, что Саймон после дневного "урока" может неправильно расценить её ночной визит. ‑ Реакция Саймона на то, что я появлюсь на пороге его комнаты посреди ночи, в пижаме, халатике и домашних тапочках, может быть неадекватной. Или скорее наоборот, ‑ адекватной, ‑ с мрачной иронией усмехнулась Ника, спускаясь по лестнице на третий этаж и подходя к комнате Дмитрия.).
***
Дмитрий всю ночь провёл без сна, снова и снова прокручивая в уме события прошедшего дня. Перед его мысленным взором было только одно лицо ‑ лицо Ники. Снова и снова он вспоминал, с какой яростью и возмущением она кричала на него в спортзале, и как эта ярость сменилась страстью, вызванной его поцелуем.
Этот поцелуй до сих пор волновал его, и он до сих пор чувствовал на своих устах её нежные, сладкие губы. Это воспоминание заставляло его ворочаться с боку на бок на своей кровати, вызывая желание, которое он гасил в себе титаническими усилиями воли. А с каким вниманием и сочувствием она выслушала его покаяние! А какой чудесной, мягкой улыбкой озарилось её прекрасное лицо, когда они скрепляли своё решение о дружбе рукопожатием!
(‑ Я не должен думать о ней! Она ‑ девушка Алекса, моего лучшего друга! Наверное, я чем‑то нравлюсь ей, но я знаю, что она меня не любит! Она любит только Алекса, и ей нужен только он! Я должен прекратить думать о ней, иначе я просто сойду с ума! Чёрт, никогда не думал, что стану мазохистом! ‑ со вздохом подвёл итог своим размышлениям Дмитрий).
Обострённым инстинктом Воина он внезапно почувствовал, что кто‑то стоит за его дверями. Дмитрий резко соскочил с кровати, натянул на себя спортивки, сунул ноги в тапочки и открыл дверь комнаты прежде, чем в неё постучалась Ника.
На какое‑то мгновение ему показалось, что это ‑ мираж, но когда он почувствовал, что этот мираж вот‑вот расплачется, ‑ он понял, что Ника, стоящая на пороге его комнаты посреди ночи в пижаме, шёлковом халатике и с распущенными волосами, ‑ не плод его распалённого воображения и тайных желаний.
‑ Что случилось? ‑ обеспокоено спросил Дмитрий, пропуская девушку внутрь.
Ника зашла в комнату, и не обнаружив ни одного стула, кресла или табуретки, куда можно было бы присесть, опустилась на краешек его кровати. Немного путанно, запинающимся от волнения голосом рассказав ему свой сон про Алекса и объяснив, что весь четвёртый этаж словно вымер, она с растерянностью и с тревогой уставилась на Дмитрия.
‑ Я чувствую, что он в опасности, Дима, в смертельной опасности! Я это знаю! Можем ли мы сделать хоть что‑нибудь, хоть как‑то помочь ему?
С трудом подавив в себе желание опрокинуть её на свою кровать и покрыть всё её тело поцелуями, ‑ Дмитрий накинул на себя рубашку и, тяжело вздохнув, решительно махнул рукой в сторону дверей: ‑ Пойдём!
***
Дмитрий привёл её в подвал.
‑ Алекс уже рассказывал тебе о нашем Святилище? ‑ спросил он Нику.
Нет, ‑ удивлённо ответила девушка, не понимая, о чём речь.
Дмитрий нажал на шероховатой стене какую‑то потайную, замаскированную под небольшую выпуклость, кнопку, и бетонная стена, разделившись на две половинки, с мягким шорохом разъехалась в стороны, открывая проход в небольшую, освещённую множеством свечей комнату.
Зайдя внутрь вслед за Дмитрием, девушка увидела здесь всех старейшин и Марию, собравшихся вокруг небольшого серого камня, лежащего на красивой подставке посреди комнаты, под хрустальным куполом в виде пирамиды.
Ника подумала, что, хоть что с виду этот камень и был похож на обыкновенный булыжник, но должно быть, он представлял собой огромную ценность для Ордена.
Старейшины и Мария с удивлением посмотрели на вошедших.
‑ Зачем ты привёл её сюда? ‑ прошипел Борф, обращаясь к Дмитрию, и показывая на Нику. ‑ Ей ещё рано знать об этом.
‑ Она ‑ одна из нас, и я не вижу причин скрывать от неё что‑либо, ‑ с ледяным выражением лица ответил Дмитрий. Хоть Борф и был их старейшиной, Дмитрий всё равно его немного недолюбливал.