Страница 2 из 14
— Радист, что со связью? — сухо спросил лейтенант.
— Нет связи, — вслушиваясь в треск и завывания эфира, отозвался радист. — Не пойму, в чем дело…
— Глушат?
— Непонятно… Че ртовщина какая-то…
— Давай продолжай активнее, нужна связь со штабом!
— Есть.
Связь необходима как воздух. Они продолжали продвигаться вперед, теряя людей и рискуя остаться здесь навсегда. Командование называло операцию «разведкой боем». Чушь. Какой еще бой, если нет противника?
За спиной, сопя в затылок, возник сержант:
— Товарищ лейтенант, а вы как думаете, кто это устроил? Опять китайцы?
— Сомневаюсь, что после Даманского они бы на такое решились, — отозвался Шевцов. Он осматривал улицу, пытаясь понять, стоит ли двигаться по ней дальше или разумнее пойти в обход. Это походило на паранойю, но что-то было не так в этой чистой и светлой улице. Может, пойти переулком? Но что там за странная колючка вдоль стен? Опасная?
— Неужто американцы? — продолжал сержант. Это он от страха. Бодрится. Придумай ему вполне определенного противника — и боец ощутит под ногами почву, взгляд прояснится, и действия обретут осмысленность.
— Да нет… — Шевцов насупился, глянул искоса на сержанта. — Вряд ли американцы. Откуда у них такое… — Он замолчал.
— …оружие, — подсказал сержант.
— Да я и не думаю, что это оружие, — отозвался Шевцов.
— Что же это, по-вашему? — удивился сержант.
Шевцов внимательно посмотрел на сержанта. Нет, на стукача не похож. Да, по правде говоря, плевать. Пусть доносит в политотдел, пускай там знают, что он про все это думает. За его слова уже заплачено — жизнью пятерых молодых, здоровых парней.
— А вон, — Шевцов кивнул на восток.
— Что там? — Сержант непонимающе глянул туда, куда указал командир.
— Академгородок, — лейтенант криво усмехнулся. — Умные ребята в очках и белых халатах. Синхрофазотроны, протоны-электроны. Счастье человеческое дела ют.
— И что?
— А ничего. Может, перебрали они со счастьем. Все, что человечеству полагалось, — сюда влепили. Счастье, оно ведь тоже хорошо, когда в меру.
— Ну вы скажете тоже, товарищ лейтенант… — неуверенно хохотнул сержант.
Шевцов усмехнулся. Он и сам не особо верил в такие возможности науки. Во всяком случае, земной. Какое-то время он изучал карту, решая, как пробиваться к эпицентру. Командование считало, что там, в эпицентре, найдутся ответы на все вопросы. Шевцов уже наверняка знал, что это не так. Не будет никаких ответов. Только новые вопросы. И новые смерти. Но приказы не обсуждают, их выполняют.
А потом хлынул дождь из искрящихся металлических игл. И взвода не стало.
…Шевцов и сам не помнил, как оказался на том пепелище. Нет, «пепелище» — не совсем верное слово. Этот дом не сгорел — он словно оплавился, стек, будто был сделан из воска. На груде оплавленного камня, посреди опустевшего города, он увидел мальчишку.
Единственного уцелевшего в этом аду. Жутковатое было зрелище. Лейтенант даже усомнился на миг: действительно ли это мальчишка, а не какая-нибудь изощренная приманка? Он отогнал эту вредную мысль, заставил себя приблизиться. Тогда еще подумалось: может быть, взвод погиб не зря? Может, жизнь этого испуганного мальца стоит принесенных жертв?
— Вот ты где! — скупо улыбнувшись, сказал лейтенант. — А я тебя всюду ищу!
— Я знал, что они погибнут, — не поднимая головы, тихо сказал мальчик. Он сидел, обхватив колени, и даже не смотрел на Шевцова.
— Идем со мной! — Лейтенант протянул руку.
— Я знаю, из-за чего все случилось, — послушно поднимаясь, сказал мальчик.
— Из-за чего же?
Мальчишка сжал кулаки, с усилием поднял взгляд. В его глазах не было слез, но была такая боль, отчег о он вдруг показался значительно старше.
— Это я… — тихо проговорил мальчик. — Я во всем виноват!
Глава первая
Дыхание Зоны
Новосибирская Зона, июнь 2015 г
Сердце пропустило удар.
Все-таки вляпался. Кто-то его поджидал — там, за «колючкой». Вряд ли патруль: нет такой привычки у «касок» — засиживаться у периметра, рискуя схватить «дозу» какой-нибудь малоизученной дряни. Засады они устраивают в отдалении, с тем чтобы расстрелять брата-сталкера в условиях прямой видимости на контрольно-следовой полосе.
Нет, там было что-то другое. Живое. Крупное. Хитрое.
Кот нервно облизал пересохшие губы. Только бы не шатун. Встреча с медведем Зоны не сулит ничего хорошего. Если не убьет даже, то один его взгляд принесет беду. Дурной у него глаз. Так говорят. Мало кому удавалось уцелеть после такой вс тречи. Они, шатуны, вроде даже разумны. Что-то сделала с ними Зона-матушка. Говорят, силой наделила, чтоб стерегли ее темные богатства. Шатунов уважать надо и бояться. А что? Он и боялся. Только как его обойти, если тот уже выбрал его. Для жратвы или для сглаза — одной Зоне ведомо.
С онемевших губ сама собой сорвалась тихая скороговорка заговора:
— Стоит тайга, в лесу — тропа, на ней шатун стоит, на меня глядит. Как воде с огнем рядом не бывать, так шатуну со мной рядом не стоять, тела моего не мять, плоти моей не рвать, мяса моего не жрать. В Зоне много дорог, а моя — одна, и та без шатуна. Аминь…
Без заговоров, без молитвы в Зоне никак. Спасибо Шаману — научил уму-разуму. Иногда только заговорное слово может вытащить из безнадежной ситуации. Это Кот знал твердо, как и то, что никогда никому не признается в своей слабости.
Ладонью стер грязь с потного лица, медленно подтянул дробовик. Положил ладон ь на холодный приклад, снял с предохранителя. Меньше всего хотелось стрельбы. Но жить захочешь — кому угодно зубами глотку рвать начнешь. Беда в том, что этот участок не обойти — овраг. Раньше казалось, что здесь — самый безопасный выход. Зона плевать хотела на твое мнение.
А может, там нет никого? Показалось? После суток, проведенных здесь, и не такое покажется. Зона есть Зона. Пусть говорят, что она уже не та, что хабара в ней не осталось, да и найденный ранее хабар давно потерял свои свойства. Все верно. Но ведь что-то стерегут здесь жуткие твари, порожденные Посещением. Круглые сутки работает в Академгородке филиал Международного института. И с упорством маньяков продолжают лезть сюда сталкеры, все еще надеясь разыскать нечто, неведомое науке. Чтобы поймать за хвост птицу удачи, раз и навсегда изменив свою жизнь.
Есть тут кое-что еще, за чем стоит лезть, рискуя собственной жизнью. Не каждый получает это, да и не для каждого оно на пользу. Может быть, даже для него это не во благо. А если уж совсем честно — то совершенно во вред.
Фарт. Необъяснимая «пруха» в карты. В течение суток после встречи с Зоной он становился практически непобедим. В прокуренном покерном притоне Парфюмера он мог с легкостью снять любой банк — и дело тут совсем не в гениальных игровых способностях. Вряд ли кто-то догадывался о реальных причинах такой «прухи». Разве что сам Парфюмер. Но если тот и знал, то помалкивал. Тем более что через несколько дней фарт стабильно оборачивался своей противоположностью — и Кот спускал все выигранное, еще больше залезая в долги. Он даже пробовал лечиться от игровой зависимости. Но было одно обстоятельство. Он снова шел в Зону и снова возвращался. С пустыми руками и сутками этого сумасшедшего фарта…
Глянул на дозиметр. Поцокал по стеклу пальцем. Может, врет, собака? Где он мог хватануть такую дозу? Не стоило соваться в эпицентр и уж тем более ходить к Старой школе. Наслуш ался баек бывалых сталкеров, уши развесил. Нет там никакой радиации и отродясь не было. И без радиации всякого дерьма хватает. Потому очень не хочется подыхать на периметре, с пустым рюкзаком за плечами.
Что-то заставило замереть, тревожно вслушиваясь в тишину. Звук. Тихий, наползающий. Будто что-то кралось по пятам.
Кот оглянулся. Там, позади, тоже почудилось движение. На этот раз — чего-то большого, неосязаемого. Склонились, затрепыхав, как под ветром, жухлые травинки у лица.