Русское Средневековье

Основой деления на социальные слои в Средневековье правильнее, таким образом, считать не чисто экономический фактор (собственники земли и лишенные собственности), а функционально-сословный: знать (военно-служилое сословие) противостоит рядовому населению. Часть последнего могла зависеть от отдельных представителей знати, часть — только от главы государства (за которым стояла корпорация знати, в среде которой он распределял тем или иным способом доходы, получаемые от рядового населения). Государственные и сеньориальные элементы общественных отношений существовали в неразрывной связи и могли выступать в разных пропорциях. Говоря предельно обобщенно, чем ближе к юго-западу Европы, тем сеньориальные формы возникали раньше, развивались быстрее, распространялись шире; чем ближе к северо-востоку, тем они возникали позже (по отношению к государственно-корпоративным), развивались медленнее, распространялись в меньшей мере.

Как называть это общество — вопрос чисто терминологический. Если перестать настаивать на понимании «феодализма» как исключительно сеньориальной системы с разветвленными вассально-ленными отношениями (т. е. на представлении, сложившемся столетия назад), если относиться к нему как к условному термину, то вполне можно определять такое общество как «феодальное». Если термин «феодализм» признать все же, скажем так, «надоевшим» — нужно договориться о другом. Но главное — не терминологические споры, а реалии социального строя. Современное состояние их изучения позволяет говорить о принципиальном типологическом единстве общественного развития стран Европы в эпоху Средневековья.[38]

Подведем краткий итог:

Развитие общественного строя Руси в эпоху Средневековья шло по тому же пути, что и в других европейских странах. Поэтому нет оснований полагать, что на Западе Европы был «феодализм», а на Востоке — нет. Либо следует применять условный термин «феодализм» ко всем европейским средневековым обществам, включая русское, либо искать другой термин, но опять-таки общий для всех европейских стран.

Источники: Повесть временных лет. Ч. 1–2. М. — Л, 1950 (2-е изд. — СПб., 1996); Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М. — Л., 1950 (то же в: Полное собрание русских летописей. Т. 3. М., 2001); Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV–XVI вв. М. — Д., 1950; Памятники русского права. Вып. 1–3. М., 1952–1955; Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси XIV — начала XVI в. Т. 1–3. М., 1952–1964; Константин Багрянородный. Об управлении империей. М., 1989.

Литература: Греков Б. Д. Киевская Русь. М., 1953; Новосельцев А. П., Пашуто В. Т., Черепнин Л. В. Пути развития феодализма. М., 1972; Фроянов И. Я. Киевская Русь: очерки социально-экономической истории. Л, 1974; он же. Киевская Русь: очерки социально-политической истории. Л, 1980; Свердлов М. Б. Генезис и структура феодального общества в Древней Руси. Л, 1983; он же. Общественный строй Древней Руси в русской исторической науке XVIII–XX веков. СПб., 1996; он же. Домонгольская Русь. СПб., 2003; Горский A.A. Древнерусская дружина. М., 1989; он же. Русь: От славянского Расселения до Московского царства. М., 2004. Часть 2, очерк 2; он же. О «феодализме»: «русском» и не только // Средние века. М., 2008. Вып. 69. № 4.

Глава 5

Киевская Русь — «империя Рюриковичей»?

В исторической литературе довольно распространено представление о Руси эпохи единого государства как об империи или во всяком случае как о государстве с имперскими чертами. Ее нередко сравнивают с Франкской империей Карла Великого, с Византийской империей. Очень популярно определение Киевской Руси как «империи Рюриковичей». Термин этот ввел в употребление К. Маркс в своих «Хронологических выписках» из русской истории. Однако популярность такой характеристики Киевской Руси объясняется вовсе не только этим обстоятельством: именование Руси X–XII веков «империей» можно встретить и у авторов, очень далеких от марксизма. Главным основанием для такого определения служит расхожий тезис о полиэтничном, многонациональном характере Древнерусского государства: в частности, в литературе получила распространение цифра 22 — столько неславянских народов якобы находилось в ее составе. Действительно, многонациональность принято считать чертой империй. Например, в Византии, помимо греков, обитали славяне, армяне, албанцы и другие народы, во Франкской империи, кроме франков и потомков населения Римской империи, жили аламанны, лангобарды, тюринги, бавары, саксы, фризы, славяне.

Но насколько справедливо представление о Руси как полиэтничной державе?

Государство Русь складывалось в IX–X веках путем перехода под власть киевских князей восточнославянских догосударственных общностей («славиний»). При этом русские князья вступали в определенные взаимоотношения и с неславянскими народами, обитавшими на Восточноевропейской равнине по соседству со славянами, — финноязычными и балтоязычными племенами. Эти взаимоотношения развивались по двум возможным путям. Территории одних неславянских общностей — мери в Волго-Клязьминском междуречье, веси в районе Белоозера, муромы на Нижней Оке, води и ижоры у берегов Невы и Финского залива, голяди на реке Протве — вошли непосредственно в государственную территорию Руси, подверглись славянской колонизации, а сами эти племена постепенно были ассимилированы (т. е. славянизированы) и христианизированы. Другие же неславянские народы Восточной Европы — чудь, ливы, латгалы, земгалы, курши, литва в Восточной Прибалтике, емь, корела (Юго-Восточная Финляндия), пермь, печера, югра на северо-востоке Восточной Европы, черемисы и мордва в Среднем Поволжье — стали данниками русских князей, но остались вне государственной территории Руси; они составляли своего рода «пояс» народов-данников, окружавший территорию Древнерусского государства на северо-западе, севере и северо-востоке. Таким образом, говорить о полиэтничном характере Древнерусского государства если и можно, то с существенными оговорками: здесь были постепенно ассимилируемые славянами анклавы финно- и балтоязычного населения и существовала внешняя сфера влияния. То есть было две группы народов, чья судьба существенно различалась. Включения в территорию государства крупных массивов неславянского населения, сохранявших после присоединения свой язык, веру и общественную структуру (что характерно для государств-империй), в домонгольский период не происходило: те неславянские племена, которые входили в состав государства Русь, принимали язык и веру его основного, восточнославянского населения.

Другое основание для положения об имперском характере Древнерусского государства — претензии киевских князей на императорские титулы. К таковым относятся каган — высший титул у тюрко-монгольских народов, и цесарь (сокращенная форма — царь) — титул, каким у славян обозначались императоры Византии и Священной Римской империи (восходит к имени Юлия Цезаря, ставшем одним из титулов в Римской, а затем Византийской империи); он соответствовал латинскому «император» и греческому «василевс».

Как говорилось выше (в главе 2), правитель среднеднепровской Руси в IX в. действительно именовался каганом (вероятнее всего, по образцу правителя Хазарии). Но в период начиная с вокняжения в Киеве Олега в конце IX века этот титул перестает прослеживаться по источникам. Вновь именуются каганами в памятниках середины XI века Владимир Святославич и Ярослав Владимирович, а для второй половины этого столетия — в отдельных случаях Святослав Ярославич и один из его сыновей. Скорее всего, это вторичное появление титула «каган» по отношению к русским князьям было связано с обладанием ими Тмутороканью, которая располагалась на бывшей территории Хазарского каганата, в Восточном Приазовье, и имела хазарское население. «Имперские притязания» в употреблении титула «каган» к русским князьям, таким образом, усмотреть сложно.

38

Типологическую специфику общественный строй России приобрел после формирования к концу XVI столетия системы крепостного права.