Воскрешение

   - Ни больше, ни меньше,- начал излагать Люцифус,- но они готовят нападение на резиденцию прокуратора. Сафра просто жаждет твоей смерти. Ты, даже, представить себе не можешь, как он тебя не любит. И почему он тебя невзлюбил, не пойму.

    После этих слов Вольдас засмеялся.

   - Ну, ещё бы ему меня любить,- с сарказмом сказал Пилат.- Я ему воздух так перекрыл, что он и вздохнуть не может. Ещё немного и он вообще потеряет власть в Иудее. А значит, и деньги перестанут течь к нему рекой, как это было раньше. Только, похоже, в голове у него помутилось. Напасть на резиденцию прокуратора, равносильно для него самоубийству. Он что, совсем разум потерял? Убить прокуратора, это не курицу зарезать. Может, он думает, что я буду смиренно ждать, пока мне перережут горло, как овце во время их жертвоприношения.

   - Так, да не так,- возразил Люцифус.- Недооцениваешь ты первосвященника. Он и не собирается сам лично нападать на резиденцию прокуратора. По его плану это сделают разбойники во главе с Вардаланом. Против Сафры вообще нет никаких улик, обличающих его в заговоре, кроме моих слов. Но одними словами его к стене не припрёшь, как ты сам понимаешь. Иначе, тогда точно гражданская война начнётся в Иудее. Пойдут разговоры, что, мол, римский прокуратор устроил геноцид еврейского народа, бездоказательно казнил первосвященника, не позволяет иудеям своему Богу молиться, уже всё эти оккупанты у народа отобрали и так далее. Нет. Здесь надо действовать методами самого Сафры.

   - Что же ты предлагаешь делать, конкретно?- спросил Пилат.

   - Помнишь, как говорил наш командир Цинтерий?- задал вопрос Люцифус.

   - Ну, мало ли о чём говорил Марк,- недоумевая, проговорил прокуратор.- Что ты имеешь в виду?

   - Заранее знать планы противника, означает уже наполовину одержать победу,- напомнил слова командира Вольдас.- А нам известны планы первосвященника. Необходимо разрушить главный пункт его плана. Тогда остальные пункты станут попросту невыполнимы. А самый главный пункт - это разбойники. Не будет разбойников, и некому будет воплощать его хитроумные задумки.

   - А где же ты сыщешь этих разбойников?- поинтересовался Пилат.- Они ведь свой адрес не называют.

   - Мне известно место, где они прячутся,- проговорил Люцифус.- Вардалан, их главарь сам назвал его в разговоре с Сафрой, случайно проболтался. Это пустыня на севере. И судя по тому, что бандитам быстро удаётся скрыться из Иерусалима, когда здесь становится опасно, значит, эта пустыня находится неподалёку от города.

   - Ничего себе,- поразился прокуратор.- Да, где ты их будешь искать в пустыне? Это же тебе не родной сад возле твоей виллы в Риме, где тебе каждый уголок знакомый. Это же пустыня. Я уже не говорю о том, какая там жара невыносимая.

   - Ничего,- возразил Вольдас.- Возьму когорту кавалеристов и перекрою все дороги, ведущие в Иерусалим. Расспрошу местное население. Глядишь, и нащупаю концы, где бандиты прячутся. Ну, а если и это не поможет, то у меня найдутся особые средства, как решить эту задачу. Ну, что даёшь разрешение на мои действия? Действовать надо быстро. Ведь до Пасхи осталось не так много времени. Надо покончить с ними до их любимого праздника. Сделаем "подарок" первосвященнику.

   - Конечно, даю,- одобрил Пилат.- Только ты это, не очень там. Я, конечно, понимаю, ситуации разные бывают. Но постарайся обойтись без этих своих "особых средств". Не надо обострять ситуацию. Обстановка и так накалена до предела. Чуть искра, какая вспыхнет, сразу пожар начнётся. Не хотелось бы мне кровью этот пожар тушить.

   - Да, не волнуйся, Понтий,- успокоил прокуратора Люцифус,- я не карательные меры имел в виду. Это совсем другое. Как-нибудь потом тебе расскажу при удобном случае. Сейчас времени жалко на это тратить.

    Вольдас быстро удалился из комнаты. Понтий Пилат вышел на балкон. На улице была такая же невыносимая духота, как и в помещении. Прокуратор вздохнул и подумал:

   - Хотя бы дождь пошёл, что ли?

    И в этот момент ударил гром, сверкнула молния, и на чистом до этого небе появились тучи. И тут же начался ливень.

   - Похоже, что Боги меня слышат,- произнёс Пилат.- Спасибо Вам, за то, что сжалились надо мной. Может, и Вольдасу поможете в его нелёгком деле?

    Дождь сразу же прекратился. Прокуратор с недоумением пожал плечами и сказал:

   - В этой стране даже дождя нормального не бывает.

44. Благодарность царицы.

    Караван Главного жреца возвратился в Александрию в полдень. Месхет принял ванну после изнурительной дороги, переоделся и, сидя у себя в кабинете, строил планы на вечер. Главный жрец решил, что сегодня ляжет спать пораньше, чтобы отдохнуть по-настоящему после стольких мучений. Назавтра он собирался пойти во дворец, и обязательно увидеть царицу. Месхет подумал:

   - Слава Богу, удалось вернуть душу Изиде. То-то она будет мне благодарна.

    Мысли его прервал Унгар, без стука вошедший в комнату.

   - Не хотел тебя беспокоить,- проговорил начальник охраны,- но из дворца прибыл посыльный и настоятельно требует, чтобы ты отправлялся к царице. Он говорит, что она приказала: "Чтобы Главный жрец, сразу же, после возвращения из долины Священных Захоронений, явился к ней".

   - Эх, жаль, что не удалось отдохнуть с дороги,- посетовал Месхет.- Но с царицей не поспоришь. Возможно, она пожелала безотлагательно видеть меня, чтобы поблагодарить за то, что я вернул ей душу?

   - А ты уверен, что она об этом уже знает?- засомневался Унгар.- Да, и не слышал я ни разу в жизни, чтобы фараоны или цари спешили кого-нибудь благодарить. Вот, наказать или казнить - это другое дело. Здесь они тянуть не любят. Всегда торопятся.

   - Что ты этим хочешь сказать?- спросил месопотамец.- За что меня наказывать?

   - Наказать, всегда можно найти за что, было бы желание,- философски заметил Унгар.- Я хочу сказать, что ничего хорошего не ожидаю от срочных вызовов во дворец. И, поэтому, я пойду с тобой, да ещё и ребят захвачу из охраны. На всякий случай.

   - Ну, это уже лишнее,- не согласился Главный жрец.- Вот увидишь, царица хочет меня поблагодарить. Может, она даже наградит меня.

   - Ага, прикажет памятник тебе поставить, досрочно, ещё при жизни,- съязвил начальник охраны.- Всё равно я одного тебя не отпущу.

   - Ладно,- согласился Месхет,- пойдём вместе. Только, насчёт охраны, по-моему, ты погорячился.

   - А в Египте всё горячее,- стоял на своём Унгар,- и солнце, и песок, и климат, и я, в том числе. А тебе я скажу так, лучше самому о себе позаботиться, чем ждать пока это сделают Боги.

   - Ну, делай, как считаешь нужным,- окончательно сдался Главный жрец и махнул рукой.

    Вечерняя прохлада вытеснила дневную духоту из Александрии. Городские жители распахнули окна и с радостью встречали желанного гостя в своих домах - свежий осенний ветерок, входящий к ним прямо с улицы.

    Главный жрец, а с ним начальник его личной охраны с двумя десятками стражников прибыли ко дворцу царицы Изиды. Правительница Египта пожелала разговаривать с Месхетом наедине и, поэтому, личную охрану жреца не пропустили во дворец.

   - Ничего,- сказал Унгар, обращаясь к Месхету,- если ты не вернёшься, я найду способ, как тебя освободить.

   - Да, что с тобой, Унгар?- удивился месопотамец.- Почему ты думаешь, что меня хотят арестовать?

   - А почему нас не пропускают вместе с тобой?- спросил Унгар.- Всегда пропускали, а теперь нет. Что это такое? Новые правила? А, вообще-то, со мной что-то непонятное происходит. Душа не на месте, с тех пор, как тебя вызвали во дворец.

   - Ладно, не переживай,- попытался успокоить его Месхет.- Я думаю, что ничего плохого произойти не может. Не за что меня карать. Я сделал богоугодное дело - душу человеку вернул.

    Главный жрец вошёл во дворец, сопровождаемый амазонкой. В тёмных коридорах дворца было прохладно и тихо. И только мерные шаги Месхета и стражниц нарушали покой дворцовых лабиринтов. Как только Главный жрец приблизился к дверям личных покоев царицы, створки тут же сами раскрылись. Можно было подумать, что за ними кто-то специально стоял и поджидал, когда придёт Месхет. Главный жрец вошёл в комнату. Помещение освещалось масляными лампами. Изида сидела в кресле, тень от колонны скрывала её лицо.