Рождение

   - Что ты там всё время бормочешь, сам с собой?- обратился к Месхету начальник стражи, ехавший рядом с ним.- Может быть, жара повредила твой рассудок? Хотя после последних событий, можно сойти с ума и без жары.

   Астролог с удивлением посмотрел на Унгара и спросил:

   - Что ты имеешь в виду?

   - Да ладно тебе притворяться, как будто, ничего не произошло,- твёрдым голосом проговорил начальник стражи.- Когда ни с того ни с сего, посреди белого дня, начинается буря - это ещё как-то можно объяснить. А вот, когда исчезает солнце с неба просто так, как будто его плащом накрыли, это уже заставляет призадуматься.

   - И, какие же ты сделал выводы?- поинтересовался месопотамец.

   - А такие же, как и ты,- парировал Унгар.- Здесь не обошлось без Правителя Тьмы Намибиса. Вот какие.

   Месхет ничего не ответил. Перед ними впереди, среди вечерних сумерек, появилось море мерцающих огней. Александрия готовилась встретиться с ночью и зажигала тысячи своих глаз в окнах домов её жителей. Столица Египта даже не подозревала, что главный повелитель темноты сегодня лично прибудет к ней, чтобы установить в городе свой порядок.

   - Едем прямо во дворец фараона,- приказал Главный жрец, выглянув из-за покрывала носилок.

   Кортеж приблизился к центральным городским воротам, когда уже ночь накрыла Александрию своим чёрным покрывалом. Мощные, сделанные из каменных блоков, крепостные стены надёжно защищали столицу Египта. Створки главных ворот, обитые листами меди, были плотно закрыты ещё с вечера. Караван остановился у подножия сторожевой башни. С высоты каменного сооружения раздался голос:

   - Что вам надо? Кто вы такие? Ночью в Александрию въезда нет. Поворачивайте отсюда. А то выльем на вас смолу, она у нас, как раз закипела.

   - Закрой рот и слушай внимательно,- проговорил в ответ начальник стражи Унхатона.- Великий жрец Египта приказывает тебе немедленно отворить ворота и пропустить его в Александрию.

   В башне замолчали, и послышались поспешные шаги, спускающихся по лестнице людей. С верху вновь донёсся тот же голос:

   - А откуда мне знать, что вы меня не обманываете? Приказ Фараона - никого ночью в город не впускать.

   - Передай этому болвану,- обратился к начальнику стражи Унхатон, не выходя из своих носилок,- что, если он сейчас же нас не пропустит, то завтра, я прикажу принести его в жертву Богам.

   - Главный жрец сказал, что, если ты, немедленно, не отворишь ворота,- прокричал Унгар,- то завтра, он прикажет сварить тебя и всех твоих подчинённых в той смоле, которую ты собирался вылить нам на головы. Так Великий Унхатон умилостивит наших Богов.

   - А, что, хорошо сказал,- одобрил жрец слова начальника стражи.- Не совсем так, как я говорил, но, зато, очень убедительно.

   В этот же момент, послышался шум отпирающихся засовов, и створки ворот со скрипом начали расходиться в стороны. Караван двинулся в город. Проезжая мимо охраны ворот, Унгар обратился к одному из солдат:

   - Вы, хотя бы смазали петли у створок, а то такой скрип стоит, что можно разбудить всю столицу.

   - А зачем?- поинтересовался стражник.- Мы их ночью никогда не открываем. Это первый случай, когда ворота отворили после захода солнца. А днём будить некого, пусть себе скрипят на здоровье.

   Унгар только головой покачал и ничего не ответил.

7. Александрия.

   Картеж двинулся по узким улицам города. Собственно это были и не улицы, а небольшие проходы между тесно стоящими домами. В них с трудом могли разъехаться двое всадников, чтобы не задеть друг друга. Улицы выходили на площади, которые ограничивались по периметру зданиями. Мостовые были выстланы булыжниками, создающими невероятный гул, когда по ним двигались всадники или повозки. В дневное время на площадях устраивали базары, где продавался всевозможный товар: от продуктов питания до рабов.

   Царский дворец располагался на берегу залива Срединного моря. Высокая колоннада из белого мрамора укрепляла фасад и придавала его виду грандиозность и помпезность. Крыша опиралась на треугольные каменные арки, украшенные барельефами фигур Богов и фараонов. Все орнаменты на стенах были разукрашены разноцветными яркими эмалями, золотыми нитями и золотой фольгой. От главного входа к морю спускались ступени из белого мрамора. У самой кромки воды располагался причал. Швартоваться здесь имели право только те, кто прибывал к фараону по личным или государственным делам, предварительно, получив разрешение у начальника личной охраны монарха или, непосредственно, у самого фараона. Дальше в заливе располагался торговый порт. Здесь всегда было множество кораблей. Некоторым судам приходилось по нескольку дней ждать, стоя на якоре, на внутреннем рейде, пока освободится место у пирса. Через Александрию проходило множество торговых путей. Сюда везли товары со всего света: с юго-востока - пряности и шёлк, с северо-востока - знаменитую дамасскую сталь, из западной Африки - рабов и драгоценные камни. Сам Египет славился своими зерновыми культурами и ювелирными изделиями. Пшеница была основным доходом Египта, по сути - его золотым запасом. Такой богатый город не мог не вызывать зависть у соседей к его сокровищам. Многие пытались захватить Александрию и ограбить. Для зашиты от непрошенных гостей с моря, жители столицы Египта построили огромный каменный мол, загораживающий свободный доступ в залив, ведущий к городу. По середине сооружения был оставлен широкий проём, через который мог пройти только один крупный корабль или многовесельная галера. По краям проёма стояли две башни. Ночью на них зажигали свет, и они исполняли роль маяка. Между башнями, во время нападения противника, натягивали толстую железную цепь, мешавшую судам входить в гавань. Но имелся и ещё один тайный способ защиты внутреннего рейда Александрии. О нём знали только несколько посвящённых людей. Конструкция башен была такова, что если надавить на секретный камень в первом ряду, то всё сооружение падало в воду, полностью загораживая вход в гавань. Эта хитрость была придумана на тот случай, если врагу удастся преодолеть железную цепь.

   Когда кортеж проходил мимо резиденции Главного жреца, астролог Месхет обратился к Унхатону с просьбой:

   - Великий жрец позвольте мне отправиться к Вам во дворец и не ехать к фараону.

   - А, что случилось?- поинтересовался Унхатон.- Ты, что не хочешь лицезреть нашего Солнцеподобного Исхата шестого?

   - Мне кажется, что я перегрелся в пустыне,- соврал месопотамец.- Что-то мне нехорошо. Как бы я не заболел. Всё тело ломит. И даже кашель начинается: кхе-кхе.

   "Да, он не такой простой,- подумал Унхатон,- как мне сразу показалось. Смотри, как врёт, даже не краснеет. Ну, так, или иначе, он мне во дворце не нужен, только мешать будет. А вот присмотреть за ним надо. Что-то же он задумал. Поручу я это, пожалуй, Сирени. Она из него всю душу вместе с правдой наизнанку вывернет".

   - Ну, что же,- согласился Унхатон,- можешь идти. Давай лечись. Астролог повернул коня и направился к дому Главного жреца, где он и сам жил.

8. Визит к фараону.

   Караван Унхатона, миновав несколько кварталов, приблизился к дворцу фараона. Кортеж остановился у главного входа. У дверей стояла стража со щитами и копьями в руках.

   - Пойди и скажи им,- приказал Унхатон Унгару,- что прибыл Главный жрец и хочет встретиться с фараоном немедленно.

   - Слушаюсь Вас,- с поклоном ответил начальник стражи, а про себя подумал: "Чёрта с два они станут будить государя посреди ночи. За такое им головы отрубят. Что они ненормальные сами себе жизнь укорачивать? Это тебе не городские ворота. Здесь дела посерьезнее будут.

   Так размышляя, Унгар отправился исполнять приказ Главного жреца. Подойдя к страже, стоявшей у входа во дворец, он передал им слова Унхатона. Охранники с нахальными улыбками ответили ему: