Ритуал

Однако и инквизиторы вовсе не собирались оставаться без дела, защищавший их купол внезапно стянулся в тонкий лучик и буквально вспорол весь второй этаж особняка, подбросив в воздух тучу пылающих обломков. На короткий миг сердце Гарвеля сжала тоска. Он сопереживал отчаянно бьющемуся с инквизиторами человеку. И когда с жутким треском крыша съехала назад лишившись опоры, то взгляду юноши открылась картина чудовищных разрушений. От бессилия на глаза навернулись слезы. В этом аду выжить было невозможно. Однако инквизиторы похоже так не считали. Поскольку рассекший дом луч вновь развернулся в мерцающий щит.

— Трусливые твари! — Выкрикнул Гарвель, которого вновь охватило чувство безысходности. Если уж могущественному элементалисту нечего противопоставить инквизиции, то что может он? Жалкий недоучка, один, без наставника, преследуемый словно дикий зверь. И в этот момент воздух распорола еще одна молния. С резким треском она впилась в щит, по-прежнему защищавший инквизиторов. Однако вовсе не исчезла, а обхватив его множеством тонких ветвистых отростков, принялась вгрызаться в него, стремясь добраться до инквизиторов. И у нее получалось! Гарвель ободряюще закричал. Не отдавая себе отчета, что его голоса все равно никто не слышит. А молния словно чудовищная лапа по-прежнему сжимала магический шар щита. С громким треском в землю ударяли разряды оставляя после себя оплавленные дыры. Однако похоже стороны достигли шаткого равновесия. Элементалист не мог проломить защиту инквизиторов, а те вовсе не стремились атаковать, выжидая пока противник выдохнется. А покрытая кровью паладинов земля внезапно вспучилась, выгнулась горбом. Измазанный грязью и кровью воин, неизвестно как ухитрившийся выжить в устроенной элементалистом ловушке, встряхнулся словно большой пес, разбрасывая в стороны целые пласты земли и рванулся к двери крича нечто яростное. От могучего удара закованного в броню тела дверь влетела внутрь дома. В тот же миг молния рвущая на части щит инквизиторов исчезла. Спустя томительный миг вновь раздался треск магической молнии, и из дверей с ревом вылетел паладин, дымящийся, но живой! Он прокатился по земле несколько метров. Покореженные доспехи пропахали землю оставляя глубокие борозды на обугленной земле, совсем недавно радовавшей глаз прохожих цветами собранными, казалось, со всего мира. А следом из дыры в земле показался еще один святой воин. Едва протиснув свое тело наружу, он помог подняться первому. Что-то коротко скомандовал, закованные в латные перчатки руки ловко выудили из измазанного грязью подсумка небольшой бутылек, ярко сверкнувший на пробившимся сквозь облачный покров солнце. Небрежно откупорив его, он вылил его содержимое в рот своему покалеченному товарищу. На мгновение тело раненого паладина выгнулось дугой, оставив несколько глубоких следов на многострадальной земле. Однако приступ прошел почти сразу же, а еще через пару мгновений, паладин уже поднимался с земли срывая с себя те жалкие ошметки брони, что на нем оставались. А на поле боя, если, конечно, можно назвать этим словом место где сошлась в поединке клика инквизиторов и элементалист, все казалось застыло. Противник инквизиторов, толи выдохся, толи поджидал удобного момента, чтобы обрушить свою мощь. А возможно, просто копил силы для решающего удара. Паладины так же чего-то выжидали, а может, приходили в себя после того как большая часть отряда была раздавлена могущественным противником. Наконец, видимо приняв решение, паладины вновь двинулись ко входу в полуразрушенный особняк. Инквизиторы же продолжали стоять на месте, удерживая щит, и похоже все еще опасавшиеся что жертва выкинет очередной фортель. Впрочем, далеко не все из них занимались собственной безопасностью, поскольку к паладинам внезапно протянулась тонкая голубая ниточка, магической энергии, мгновенно растекшаяся по их телам. 'Похоже это какая то защита' — Решил Гарвель, пристально наблюдая за группкой магов и паладинами. Позже, вспоминая этот день, Гарвель не раз разбирал действия инквизиторов на составляющие, в надежде подчерпнуть хоть что-то, что-то способное стать козырем в рукаве на случай стычки с служителями церкви. Однако все эти изыскания в конечном итоге оказались бесплодными, поскольку Гарвель как и его учитель опирался совсем на другие силы. И стандартный набор стихий да и эфирная энергия почти не поддавались его контролю.

Паладины тем временем вновь рванулись к входу. И вновь их встретила молния. А когда она без следа растворилась вместе с окутавшей воинов защитой, на смену ей пришли волны пламени. Однако все это не шло ни в какое сравнение с тем буйством стихий, что царило вокруг несколько минут назад. Паладины попросту игнорировали их, хотя без своих доспехов они не были столь неуязвимы, и на их коже то и дело вздувались крупные ожоги. Инквизиторы так же двинулись, видя бессилие своего врага. Щит колыхнулся на миги в защите появилась брешь. Но неизвестному элементалисту хватило и этого. Ветвистая молния, увитая языками огня, ударила прямо под ноги уверенно шагавших инквизиторов. Эффект был ужасающим. Пузырь щита на миг раздулся от взрыва, а затем с оглушительным хлопком рухнул. А на том месте, где находились инквизиторы, осталась лежать высокая груда тел. Впрочем не груда. Слишком уж тела были упорядочены, будто закрывали нечто. Нечто, что таким способом отгородилось от ярости стихий. Спустя мгновение догадка Гарвеля подтвердилась, тела задрожали и разлетелись в разные стороны. А на их месте остался стоять одинокий инквизитор в развевающейся на ветру рясе. Воздев руки вверх он что-то громко выкрикивал. Однако рев внезапно поднявшегося ветра уносил его слова едва они срывались с губ. Что он хотел сделать, так и осталось загадкой, поскольку дом внезапно рухнул Так, будто часть его просто исчезла. Казалось он схлопнулся сам в себя. Однако это впечатление было обманчивым, поскольку абсолютно все превратилось в мелкую щепу, словно смолотое огромными жерновами. Из глотки Гарвеля вырвался тихий горестный стон бессильной ярости. Едва проклюнувшаяся надежда, на победу над проклятыми фанатиками увяла.

Глава 6

— Невозможно! — Яростно прошептал Вальмонт ни к кому не обращаясь. И быстро принялся проталкиваться к замершему неподвижно Гарвелю

— Уходим. — Шепнул он демонологу. Однако тот даже не шелохнулся. Вместо него ответил имп.

— Уходи, жалкий смертный. — Поняв, что это слова скорее Гарвеля, не желавшего выходить из образа нежели трусливого импа, Вальмонт стал потихоньку пробираться к выходу. По спине стегнул вопрос, обращенный по всей видимости к демонологу, однако Вальмонт, несмотря на все волевые барьеры едва не развернулся и не ответил.

— Мое имя Гарвель Минош презренная. — Скривил губы в презрительной ухмылке Гарвель. Теперь вместо стальной уверенности в своем всемогуществе, в душе женщины заклокотал гнев. Магическая сила, которой обладал противник внушала уважение, и в прямом столкновении, демонологу ничего не светило.

Не стерпев его молчания, Леди швырнула в его сторону накачанный энергией до предела огненный шар. Но тот лишь рассыпался бессильными искрами, столкнувшись с густо замешанной на крови магией импа, который все еще хранил в себе энергию четырех жертв. Повинуясь беззвучному приказу хозяина, Имп вновь встопорщил крылья и грозно прошипел.

— Женщина, тебе не совладать даже со мной, на что ты надеешься при столкновении с Повелителем?

Самые смышленные культисты потихоньку начали пробираться к двери, предчувствуя бурю.

Вальмонт, выбравшись из здания, скинул маску и мантию, жестом подозвал своих людей.

— Вызови сюда всех. Слышишь ВСЕХ! — Рявкнул он в лицо подбежавшему помощнику, и тот умчался спеша выполнить приказ Вальмонта.

А инквизитор опустошенно опустился на землю. К встрече с этой женщиной он был не готов. Да ему и в голову не могло прийти, что в этом медвежьем углу вынырнет из небытия подобное чудовище. Изольда Ремарк, она же огненный цветок Венетты, считалась погибшей три года назад. И Вальмонт был одним из немногих выживших инквизиторов, что напали на ее особняк. Не смотря на то, что здание под напором десятков инквизиторов было разрушено меньше чем за минуту, Изольда успела опустошить ряды инквизиторов больше чем наполовину. Прежде чем была погребена под тоннами щебня, в который превратился ее дом. Позднее при раскопках даже обнаружили обезображенный женский труп.