Отвага Соколов

– Значит, ты и есть Даня Галвей, женщина, которая убила своего собственного сына?

– Я принесла в жертву богам зачатого в насилии младенца, – ответила та ледяным тоном, – в обмен на обещанное отмщение Сабирам и Галвеям. Сабиры мертвы. Но я должна отомстить и Галвеям.

– Как ты хочешь это сделать? – спросил Ян. – Галвей так же мертвы, как и Сабиры.

– Двое Галвеев еще живы, – возразила Даня. – Дугхалл Драклес и Кейт Галвей. Мне хватит и их жизней.

Кто-то подошел к Яну сзади.

– Я тоже жива, Даня, – выкрикнула Элси звонким и твердым голосом. Сердце Яна ухнуло куда-то вниз. Элси нужно было смолчать, однако та умудрилась сделать себя особой целью для врага в предстоящей схватке. – Ты не забыла еще меня?

– Испорченная и надменная шлюха, – крикнула Даня. – Конечно, я помню тебя. И ты правильно сделала, что обратила на себя мое внимание. Проходя мимо, я, разумеется, не премину убить тебя.

Заглянув за спину Элси, Даня увидела мальчика, держащего на руках крохотного ребенка, и губы ее искривила жестокая улыбка.

– Вместе с твоим мальчишкой и младенцем. Я научилась ненавидеть детей.

– Элси, убирайся отсюда, – буркнул, вздохнув, Ян, а затем крикнул: – Даня, ты можешь много потерять. Не все Сабиры погибли. Я Сабир. И я охотно предоставлю тебе возможность убить меня, если…

– Что – если?

– Если ты примешь мой вызов на поединок. Если выиграю я, твое войско переходит ко мне, если, наоборот, мои люди станут твоими. – Ян успел заметить, что Даня на полголовы выше его и руки ее длиннее, чем у него. Он не знал, насколько хорошо она владеет мечом, однако помнил то сокрушительное впечатление, которое производила Кейт с оружием в руках: Семейства всегда заботились о том, чтобы любой их член при необходимости мог защитить себя. Поединок будет нелегким.

Даня расхохоталась. Ян увидел ослепительную искру, проскочившую между ее пальцами, и понял, что совершил ошибку. Ее обещание вырвать души из тел павших и напитать ими свои чары не было простым бахвальством. Ему предстояло скрестить клинок с чародейкой, Волчицей из рода Галвеев.

– Я принимаю твой вызов, – сказала она, легко соскочив на землю со спины своего животного. Прозвучал короткий приказ, и стрелки опустили луки, убрали стрелы.

Ах ты, стерва, подумал Ян. А я-то хотел честной борьбы, в которой был бы шанс на победу. Хотел своим геройством помочь Кейт!

– Вы слышали наш уговор, – крикнул он своему войску, и вслед за Шрамоносцами люди его опустили оружие. – Если я выиграю поединок, люди ее станут на нашу сторону. Если погибну, вы перейдете к ней. Так или иначе, когда все закончится, вы все равно станете с ними союзниками.

Он указал на роту Шрамоносцев.

Даня уже шла к нему с обнаженным, ослепительно сияющим мечом. Ян извлек из ножен свое оружие.

– Где? – спросила она, когда они сошлись на середине пути от обоих воинств.

– Здесь ничем не хуже, чем в другом месте.

Даня пожала плечами. Ян отметил, что противница его прекрасна. Она казалась копией Кейт, но была более высокой и сильной, а в лице ее он не видел ни капли той доброты и мягкости, которые так трогали его в Кейт. В чертах Дани проглядывала жестокость.

– Если ты немедленно признаешь свое поражение и попросишь прощения за грехи твоего Семейства, быть может, я еще отнесусь к тебе с некоторым снисхождением, – надменно произнесла она. – Возможно, я не стану заставлять тебя пожирать собственные кишки, прежде чем ты умрешь. Или же просто отправлю твою душу в ад на тысячу лет, вместо того, чтобы разодрать ее на бесчисленные клочки и закусить ими.

– Да, конечно. Возможно, ты так же умеешь делать из дерьма золото, – ответил Ян. – Пусть будет, что будет.

– Ну, как хочешь. – Она усмехнулась.

Даня подняла меч, клинок вспыхнул ослепительным огнем, и бросилась на Яна. Тот отточенным движением отразил удар и ушел, устояв на ногах, но Даня была быстра – быстрее и сильнее, чем могла бы быть, имей она даже самое крепкое телосложение из присущих женскому полу. Магия питала ее, направляла ее движения, придавала ей силы и ловкость, которым Яну нечего было противопоставить. Она не сомневалась в том, что убьет его. Он мог надеяться лишь на то, что оплатит своей жизнью время, необходимое Кейт, Ри и Дугхаллу, чтобы успеть закончить задуманное. Даня вновь шагнула вперед, а когда он отбил выпад, ее пламенеющий клинок ударил по кончику меча Яна и срезал его. Ян почувствовал, как отдача от ее удара волной прошлась по эфесу меча, проникая даже в кости его пальцев, а потом по руке – до самого плеча.

– Сдавайся, – сказала она, стиснув зубы, и на губы ее легла холодная жестокая улыбка.

– А почему бы не сдаться тебе?

Даня ударила с удвоенной яростью, пламя ее клинка сделалось еще ярче, а потом вдруг мгновенно погасло. Глаза ее расширились от удивления, она произнесла громким голосом несколько слов на языке, которого Ян не знал, и протянула руку в сторону ее войска. Но ничего не случилось, меч остался просто мечом, и пока разочарование и ярость не исчезли с ее лица, он бросился на нее, держа меч обеими руками, и с силой обрушил его ей на голову. Удар этот мог бы раскроить противницу надвое, если бы она не ускользнула в самый последний миг. Однако Ян задел ее плечо, пустив первую кровь.

Впрочем, рубилась она неплохо и без всяких чар. Легким прыжком Даня отскочила от него и, взмахнув клинком, бросилась в новую атаку. Ян с трудом отразил ее удар.

Она вновь выкрикнула чужеземные слова, на сей раз указав рукой на Шрамоносцев. Но то, на что она надеялась, не произошло, и с гневным воплем Даня ткнула пальцем левой руки в сторону Соколов, сидевших у стены Дома Галвеев.

И в это мгновение Ян понял две вещи. Во-первых, что противница его надеялась извлечь магические силы из жизней окружавших ее людей, чтобы напитать ими свои чары, как делали Волки, а во-вторых, что щит, который Соколы распростерли для защиты людей Калимекки от Луэркаса, укрыл их всех и от магии Дани. Каким бы чародейским могуществом ни обладала его противница, она была бессильна, пока Соколы держали свой щит. И еще он понял, что дождался наконец той битвы, о которой мечтал, – битвы плоти и крови, ума и тела, и ничего кроме этого.

Засмеявшись, он начал наносить удары один за другим, и Даня, ловкая, сильная и быстрая, отступила под его натиском.

– Сдавайся, – крикнул Ян, припирая ее к стене. – Сдавайся, и я сохраню тебе жизнь.

Оскалившись, она закричала:

– Боги дадут мне отмщение!

Даня вновь ударила, но промахнулась; он зацепил ее клинок снизу сломанным кончиком своего меча, рванул вверх и выбил оружие из рук противницы. Меч вспорол воздух, вращаясь и бликуя на солнечном свету. Описав дугу над улицей Триумфа, он исчез за краем обрыва.

– Сдавайся, – сказал Ян уже более мягким, но властным и уверенным голосом.

Повернувшись к своему войску, Даня закричала:

– Спасите меня! Атакуйте их!

Но Шрамоносцы остались на месте недвижные как камень, и руки их не потянулись к оружию.

Наверное, они знают, что такое слово чести, подумал Ян, или же они догадались о том, что, не сумев извлечь магические силы из его людей, она попыталась воспользоваться ими самими. Так или иначе, победа принадлежала ему.

– Сдавайся, – сказал он третий раз.

В глазах Дани промелькнули, сменяя друг друга, страх, ярость и внезапная холодная решимость.

– Я сдамся одной только смерти, – огрызнулась она и стремительным движением бросилась вниз с обрыва. Даня падала в пропасть молча и в последние мгновения своей жизни не взывала к милосердию богов и не кричала от страха. Она сложила руки, как делает ныряльщик, прыгающий с утеса в море, и в полете своем стремилась к скалам внизу, как к другу, который распростер перед ней объятия.

Но не объятия ждали ее внизу.

Раздался звук удара тела о камни у подножия утеса. Ян заглянул в пропасть и увидел изувеченное тело своей противницы, заглянул в пропасть и увидел пятно крови, растекавшейся от бледного силуэта лучиками ярко-алой звезды, и разметавшиеся по каменистой земле темные волосы, которые трепал ветер.