Офицерский мятеж

— Засниц! Сбой в системе! — воскликнул командующий Шестым флотом.

— Никак нет, господин адмирал, — ответил вице–адмирал. — Враг исчез.

…По итогам этого странного боя капитан третьего ранга Петр Сухов получил орден «За стойкость и мужество», а его экипаж был награжден серебряными медалями «За военно–морские заслуги». Популярность Сухова выросла еще больше. Теперь о нем узнали не только пятьсот миллионов жителей Старой Земли, но и свыше пяти миллиардов рассыпанных по Галактике граждан ООН.

Популярности командир «Котлина», понятное дело, не искал и с раздражением наблюдал, как невидимая рука колонеля Ригерта из флотской контрразведки умело организует рекламную кампанию. Однако Сухов Порфирию Петровичу Ригерту не звонил и не писал, прекратить ее не требовал. Понимал, что это неотъемлемая часть войны.

На вопросы докучливых репортеров, за какой именно подвиг награжден командир «Котлина», Петр Сухов всякий раз заученно отвечал:

— За участие в генеральном сражении при Изумрудной туманности.

— И что вы там делали?

— Бодался…

Глава четвертая Хаарское пленение

После проигранного поединка хаарцы ушли только из одного сектора. В остальных война продолжалась.

…Вражеская эскадра спешно выдвигалась в район переменной звезды Желтая Гадалка. Шла в кильватерной колонне, без поисково–ударных и обеспечивающих групп. В наши дни таким строем не движутся — слишком он уязвим.

В боевом порядке хаарцев были три астроматки, битком набитые термоядерными бомбардировщиками, линейный корабль — флагман эскадры, пять крейсеров, включая три ударных, два больших десантника с шестью баржами–самоходками и две дюжины небольших кораблей (фрегатов, корветов и тральщиков). В состав эскадры также входили два транспорта, плавучий док, автономная энергостанция на мощном буксире и плавучий госпиталь — весьма тихоходные суда. В результате и вся эскадра двигалась медленно и выглядела отличной мишенью.

Командующий Белой эскадрой Шестого флота вице–адмирал Синдзо Хашимото решил атаковать немедленно — причем малыми силами. Был уверен: победа будет за ним. Победа малой кровью. А случись поражение, за утрату корабельной мелочи с должности не погонят.

У Желтой Гадалки сейчас явно концентрировались основные силы хаарского флота. Так что поход эскадры не был отвлекающим маневром, не грозил он и западней. Сотни вражеских кораблей и судов мчались, летели, сползались в этот район к началу массированного наступления.

До подхода главных сил Шестого флота юнитские корабли могли только потрепать хаарцев, вывести из строя не больше десятка самых захудалых посудин. Но Хашимото был чрезвычайно амбициозным флотоводцем и не жаловал военную историю. Был уверен: главный его козырь — несравненная интуиция. Потому даже самые здравые возражения он и на дух не переносил. Вице–адмиралу не терпелось вступить в бой и первым отправить в Адмиралтейство победные реляции.

Фрегат «Котлин» выскочил из гиперпространства в сотне кабельтовых от хаарского флагмана. Петр Сухов ничего не успел разглядеть. Кибернаводчик все сделал сам. Ракетный залп — и снова нырок в гипер.

Вместе с «Котлиным» такой же маневр выполнили еще одиннадцать фрегатов и корветов Белой эскадры. Два из них были сразу подбиты и уйти не смогли. Экипажи взорвали себя, чтобы не попасть в плен к инопланетянам. Подобная участь казалась людям хуже смерти.

Эту самоубийственную тактику боевые корабли ВКС ООН применили еще раз. И еще. После третьей атаки из дюжины кораблей–смертников в строю остались лишь два фрегата: «Котлин» и «Пхукет»; они оба получили повреждения. Потери хаарской эскадры оказались минимальны: был подбит один из транспортов и несколько кораблей получили пробоины, но остались на плаву.

По логике вещей, имело смысл наносить удары по вспомогательным судам, но Хашимото стремился вывести из строя лучшие корабли противника. Те, что были способны постоять за себя. И вице–адмирал приказал нападать на крейсера и фрегаты. Хаарцы понять такую блажь не могли, перестроились и прикрыли броней и огневыми башнями четыре уцелевших тихохода.

Петр Сухов радировал на флагман Белой эскадры:

— Господин адмирал! Эффект внезапности окончательно исчерпан. Гипер на подступах к эскадре усеян минами, шныряют десятки хаарских гиперторпед. У нас боеприпасы на исходе. Заградительный огонь противника выбивает десять наших ракет из десяти. Дальнейшие атаки утратили смысл. Прошу разрешить отход к основным силам.

Вице–адмирал Синдзо Хашимото ответил тахиограммой:

— Прекрати панику! Не будь бабой! Выполняй боевой приказ!

Когда пришел ответ, каплейт Бульбиев находился рядом с Суховым в командирской рубке «Котлина».

— Самое время, — шепнул он на ухо командиру.

— Для чего? — Петр зыркнул на него. — Для чего, старпом?

Тот помолчал, подбирая слова, затем ответил:

— Расплеваться, ёшкин кот.

— Мы не готовы.

Сухов снова связался с флагманом.

— Господин адмирал! Вы сознательно губите боевой состав эскадры — это прямая измена. Выполнять преступный приказ отказываюсь. Оставляю за собой право обратиться с рапортом напрямую к командующему Шестым флотом. — И оборвал передачу.

Затем радировал на «Пхукет»:

— Самоубийством жизнь кончать не желаю. Возвращаюсь на базу. Предлагаю следовать за мной.

Командир «Пхукета» Маха Тинчанан откликнулся не сразу — советовался с офицерами:

— Получил приказ Хашимото: «Всеми средствами принудить экипаж «Котлина“ к подчинению. При попытке выхода из боя — потопить». Приказ выполнять не стану. Но и с вами не пойду. Трибунал — не для меня. Продолжаю атаку.

— Спасибо… Но ведь это конец, — Сухов тщательно подбирал слова. — Пожалейте ребят, командир. Они ни в чем не виноваты. Это нас с вами могут судить, карать. А они — люди подневольные.

Капитан третьего ранга Тинчанан ответил одним словом:

— Прощайте.

«Котлин» пошел на базу Белой эскадры Шестого флота — планету Малайю, где Сухова ждала Маруся Кораблева. Последний прыжок был рискованным — Петр Сухов хотел выйти в евклидово пространство поближе к планете. Он опасался, что фрегат расстреляют на дальних подступах к базе.

Но его поджидали и здесь. На выходе из гипера фрегат «Котлин» был атакован двумя фрегатами Синей эскадры. Не было ни запроса, ни предложения сдаться. Так на Старой Земле отстреливают бешеных собак.

Массированная ракетная атака и лучевой залп с двух направлений. А зенитные ракеты и снаряды на «Котлине» израсходованы в недавнем бою. Значит, защититься от юнитского огня нечем. Диспозиция хуже некуда. Шансов на спасение — ноль.

Сухов сделал маневр уклонения, прикрылся мобильными щитами, передал в штаб Шестого флота:

— Фрегат «Котлин» атакован двумя кораблями на подходе к Малайе. — И снова ушел в гипер.

Прыжок был совершен в опасной близости к планете. Ее гравитационное поле изрядно искажает гиперимпульс, а значит, и координаты прыжка. Точка выхода может находиться где угодно. Но Сухову опять повезло: фрегат уцелел и даже не покинул пределы Галактики.

Незнакомыми звездами военмора не удивишь. За время службы он прыгал сотни раз. И очень часто без помощи электронного навигатора ему было не узнать небо, которое воцарялось на корабельных экранах и в иллюминаторах.

На сей раз «Котлин» выкинуло в самом центре хаарских владений — неподалеку от укрепрайона под кодовым названием Красная Яма.

— Что будем делать, командир? — спросил Семен Бульбиев, когда штурман определился с местоположением. — Назад нельзя, а вперед куда? Не в плен же сдаваться.

Капитан третьего ранга пока не знал, что ответить.

Начальник БЧ–шесть старлей Шамраев доложил:

— Гипера савсэм чиста, командир. Как билюдечко голодного кота.

— Что ты знаешь о котах, Джавдет? — спросил Сухов.

И вместо ответа старлея вдруг услышал язвительный отцовский голос:

— Ну ты и влип, сынок.

Голос бати был громким и четким. Казалось, он раздался с расстояния в пару метров. Капитан третьего ранга вскинул глаза: рядом, в соседнем кресле находился дежурный офицер. Сухов–младший огляделся: в просторной командной рубке были только военморы. При исполнении. Померещилось…