Сценарий схватки

Это место выглядело не более завлекательно, чем любое другое в Сан-Хуане. Было время, когда тут было погорячее, это когда крутые парни, которых Кастро вышвырнул из гаванских казино, появились здесь, чтобы показать невежественным туземцам, сколько тузов бывает в колоде. Но они забыли про джокера: отделение ФБР. Некоторые заблаговременно и надежно встали на ноги с тем, чтобы не очутиться за решеткой; другие перебрались в Лас Вегас, прежде чем их успели снять с самолетных трапов.

В любом случае теперь они были здесь лишними. Казино отелей в Сан-Хуане превратились в живой и процветающий памятник решимости туристов потерять достаточное количество денег, чтобы насладиться своей порочностью, и для этого вовсе не было нужды плутовать в игре. Не было нужды даже отчислять какой-то процент в пользу заведения, так как большая часть посетителей приходила сюда в полной решимости потерять десять, двадцать или пятьдесят долларов и оставалась здесь до тех пор, пока этого не происходило – потому что уйти, находясь в выигрыше, выглядело неспортивно и выдавало бы, что они простые туристы, а не заправские игроки.

В один прекрасный день я запатентую идею уволить всех крупье и выбросить за ненадобностью все столы, а вместо этого повесить просто корзину для мусора с надписью: "Строго запрещается бросать сюда ваши деньги". И умру богатым.

В девять тридцать вечера летом, когда еще не начался настоящий сезон, казино было не слишком переполнено. Несколько человек расположились вокруг двух столов с рулеткой, другие играли в блэкджек (азартная карточная игра – прим. пер.) и как всегда шумная группа толпилась возле игроков в крепс (азартная игра в кости – прим. пер.). За вход не нужно было платить, наличные меняли на фишки прямо за столами, так что я просто шатался по залу, как поступил бы на моем месте любой турист, Эдвард Дж. Робинсон или Аль Капоне.

Чувствовал я себя совершенно нормально.

Казалось, здесь не было никого в форме ВВС республики, но ведь всегда можно было положить в кабину "вампира" небольшой чемоданчик, чтобы не выглядеть слишком уж милитаристски. Кстати, для визита доброй воли это было вообще маловероятно. Разглядывание физиономий тоже не принесло бы большой пользы. Любой пилот реактивного самолета в карибских ВВС с одинаковой степенью вероятности мог родиться в Варшаве, Чикаго или Санто-Бартоломео.

Я задумался над тем, скольких людей я успею спросить:"Извините, не вы ли, случайно, пронеслись сегодня днем на реактивном истребителе впритирку ко мне?" – прежде чем вызовут врача, когда чья-то рука неожиданно сунула мне под нос пару костей и голос произнес:

– Кейт, дружище, тебе всегда везло больше, чем ты того заслуживал. Ну-ка, сделай и их счастливыми.

Рука и голос прорвались из небольшой плотной группы людей, толпившихся возле стола, где играли в кости, и в первый момент я не мог разглядеть, кому они принадлежат. Но я знал этот австралийский акцент и знал эту руку: большую крепкую лапу, покрытую темным загаром, заросшую мягкими светлыми волосками и испещренную бесчисленными белыми шрамами, которые оставила на ней жизнь после многолетней работы с рычагами и переключателями в кабинах незнакомых самолетов.

Я простер руку над костями и нараспев произнес:

– Проклятье умирающей матери над этими игрушками дьявола.

Возмущенный американский турист изумлено посмотрел на меня.

– Послушайте, вы одновременно оскорбляете материнство и игру в кости.

Раздался довольный смех австралийца и кости упали на стол.

Крупье пропел:

– Два-а – три.

Деньги игрока пропали. Толпа заволновалась, игрок отодвинулся от стола и обернулся.

– По-прежнему бережешь удачу для себя, Кейт?

И мы взглянули друг на друга впервые за последние десять лет.

Он не слишком изменился. Широкий, крепкий, массивный, как и его рука. Квадратное лицо с курносым носом, загорелой и странно шероховатой кожей, светлые голубые глаза, коротко подстриженные курчавые волосы. Добродушное, но внимательное выражение лица, показывающее, что он искренне рад встрече, и в то же время делающее совершенно очевидным тот факт, что никакое следующее движение не ускользнет от него незамеченным.

Нэд Рафтер. Игрок из Австралии и пилот-истребитель, работающий по найму. Стоит вам оказаться участником игры или войны, и Нэд найдет вас.

– Как твои дела, дружище, все в порядке? – спросил он.

– Все в порядке. – Мы не стали пожимать друг другу руки; пилоты не часто это делают, может быть от того, что это выглядит слишком серьезным, слишком окончательным.

Я не стал его спрашивать, как дела – в этом не было необходимости. На нем был серый шелковый костюм, отливавший жемчугом, такого покроя, который вы не нашли бы на Карибах ни за тысячу миль, ни за тысячу долларов. И мне не было нужды спрашивать, что он делает.

– Мне кажется, сегодня мы встретились рановато, – сказал я. – В следующий раз труби в свой рог перед тем, как попадешь в беду.

Он лениво улыбнулся.

– Кейт, ты стал каким-то медлительным и вялым, как водитель, который ездит только по воскресеньям. – Мы прошли к концу стола и он бросил крупье двадцатидолларовую банкноту. – Фишек для моего друга.

– Только не мне, – быстро сказал я. – Я пришел сюда, чтобы снести тебе башку. Я еще могу это сделать. Но мне не нужно, чтобы при этом ты потерял свои деньги.

– Ты разговариваешь как турист. Никто ничего не теряет. – Но он забрал свои фишки и поставил две небольшие кучки на игровую часть стола. Крупье слегка улыбнулся, так как по-видимому Нэд сделал довольно умную ставку.

Я не игрок – конечно, не по принципиальным соображениям, а просто из-за того, что не получаю удовольствия от риска. Во всяком случае, игра в крепс слишком сложна для меня. Хотя правила достаточно просты: при первом броске костей вы выигрываете, если выпало 7 или 11 и проигрываете, если выпало 2, 3 или 12. Если бросаете еще раз, правила меняются: теперь вы бросаете до тех пор, пока не выиграете, выбросив один и тот же номер дважды подряд или проигрываете, выбросив 7. После первого круга все остальные цифры не учитываются.

Но столы в казино устроены так, что можно не только выигрывать или проигрывать, но еще ставить на каждую цифру, комбинировать эту цифру различными способами и делать вообще что-угодно, у вас нет только шансов ставить на ядерную войну или на желчный камень вашей бабушки.

Кости покатились. Нэд проиграл одну кучку, но выигрыш на второй кучке оказался больше, чем он потерял, так что по-видимому он действительно сделал довольно умную ставку.

– Последнее, что я о тебе слышал, – сказал я для того, чтобы просто что-то сказать, – что ты уехал из Конго. Что случилось?

– Там оказалось слишком много жуликоватых политиков. А кроме того, приходилось летать только на "Т-28" и еще там было несколько старых "В-26". И мне стало там просто скучно. – Он снова поставил на стол кучку фишек.

– А почему ты оказался не на Дальнем Востоке? Я слышал, там сейчас идет довольно приличная война.

– Да я думал об этом. Но трудность в том, что американцы хотят, чтобы она была демократической. И не принимают иностранцев.

Он проиграл свою кучку фишек и тотчас поставил другую в другое место.

– А ты не пробовал принять участие с другой стороны? Может быть, они не такие демократы?

Он покосился на меня.

– Дружище, ты думаешь, это было бы забавно?

– Да, ведь жизнь сегодня просто один большой праздник. Не каждый день меня атакует парочка реактивных истребителей, которые вполне могут открыть огонь. Устройся поудобнее и постарайся разглядеть смешную сторону такой ситуации.

Он выиграл свою ставку, забрал ее и тут же поставил снова.

– Ты слишком долго был не у дел, Кейт.

– Я слишком долго был не у дел? – Я стукнул кулаком по краю стола и заметил удивленный взгляд крупье. Потом, уже более спокойным голосом продолжил: – Если бы сегодня в полдень я тебе ответил, ты до сих пор бы добирался домой пешком по воде. Твой второй номер оказался не на той стороне для такого маневра и слишком близко. Если ты собираешься с ним летать, научи его прикрывать тебе спину.