Третье пришествие

— Нам бы до этого времени дожить.

Фима вяло махнул рукой.

— На всякий случай начну-ка я со списанных субмарин. Благо их девать некуда. Послушайте, а с адмиралами-то вы договорились?

— Нет. Вместо меня это сделал президент. Не стоит забывать, что он у нас есть.

— О! Да-да. Мне всегда интересно, чем он там занимается в своем Авральном кабинете.

— Может, винцо какое попивает, — сказал Дима. — Какое-нибудь заграничное.

— Может, и попивает, — сказал я.

— Мгм. Петрович, а президент может остаться человеком?

— Не больше двух сроков.

Было видно, что Дима отчаянно борется со смехом.

— А попо-потом?

— А что потом? — вместо меня ответил Фима. — Как известно, из обезьяны человека сделал труд. Власть способна совершить обратное.

— Причем, гораздо быстрее.

— К нынешнему президенту это не относится, — оповестил я сухо, почесывая за ухом. — Он еще не успел.

— Стать человеком? — давясь от смеха, спросил Дима.

А президент сказал в своем Авральном кабинете:

— Ущипни меня, Володька.

— Мин херц! Что такое?

— Европарламент вынес резолюцию с требованием отменить бомбардировку астероида. Видишь ли, могут пострадать братья по разуму, которые едут к нам в гости. Что скажешь по поводу резолюции?

— Обеими руками — за. При условии, что астероид шлепнется на Страсбург. Жаль, конечно, что простые страсбуржане пострадают, но ничего, мы им за это памятник поставим.

— А если серьезно?

— Разве можно относиться серьезно к европейскому парламенту?

— Приходится. Европарламент вполне может застопорить пуск «Арианов», а каждая ракета сейчас… сам понимаешь. Так что помоги мотивировать хорошо сформулированную фигу. Но чтобы без мата получилось.

— Тарас, ну как не стыдно? А МИД на что? По числу дипломатов мы едва ли не впереди планеты всей. Эвон, сколько их с ноутбуками бегает! На целую шахту наберется.

— Ты лучше владеешь ситуацией.

— Кто кем владеет — вопрос.

— Давай, давай, не ломайся.

— Ну хорошо. Значит так. Если б на Каменном Госте имелся вменяемый экипаж, он бы не допустил столкновения с Землей. Выбрал бы более безопасную траекторию.

— А если они собираются уклониться в последний момент?

— Если они способны маневрировать астероидом, то с нашими ракетами как-нибудь управятся. Тебе случай со станцией «Пересвет» ни о чем не говорит?

— На мысли наводит. Только сейчас к нашему гостю летят вовсе не исследовательские зонды, а конкретные мегатонны. Не хлеб-соль, знаешь ли. Мы предоставляем повод для войны. Как это на латыни будет, кляуза белли, кажется?

— Кауза. Только зеленые человечки нам ее первыми предоставили, эту каузу. Тарас, честно говоря, я не уверен, что термоядерные боеголовки нас спасут. Но точно знаю, что рисковать планетой из вежливости не стоит. Запасной Земли у нас нет, знаешь ли.

Президент оживился.

— О! Вот подходяще сказано. Жаль, что ты сейчас занят, а то бы сделал тебя пресс-секретарем.

— Не хочу.

— Ладно, проси чего хочешь.

— Маркшейдеров.

Тарас поморщился.

— Где их производят?

— Маркшейдер — это не трактор, — высокомерно сказал я. — Профессия такая.

— Да? И что она делает, профессия эта?

— Ты обещал мне много денег.

— Ладно, принимай подарочек. Некумыкин наскреб еще полтора миллиарда.

— Насмешка!

— Знаю. Будем искать еще. А пока довожу до твоего сведения предложение японцев. Они боятся, что их острова затонут. Поэтому просят, чтобы мы взяли хотя бы часть населения в наши рудники. Предлагают много денег. Очень много денег. Которые ты так любишь.

— Тарас, нам и самим дырок мало.

— Верно. А что, если так: пусть привозят свою технику и копают собственные норы? Уж землицы-то у нас все еще хватает.

— Только не на Курильских островах.

— Понятное дело.

— И каждый второй метр проходки будет нашим.

— Помилосердствуй, советник! Времени-то — с гулькин нос. Что они там нароют за оставшиеся месяцы? Надо же и про гуманизм не забывать. Грустно будет на Земле без японцев-то. Очень воспитанные люди! Эвон, сколько лет острова испрашивают.

— Десять процентов, — упорствовал я. — Последнее слово. И острова не вздумай отдать. Вдруг они уцелеют.

Тарас махнул рукой.

— Хорошо. Десять, так десять… Наживемся немного на горе японском.

— И еще условие есть. Все переселенцы будут в нашей юрисдикции.

— А то как же! Водку пить мы их научим. Это одна из немногих вещей, чему мы можем научить японцев.

— Закуску, однако, пусть с собой прихватят. Люблю суши.

— Ну ты и куркуль, — сказал Тарас.

С одобрением, как мне показалось. Быть может, японцы и не знают, но хохол вполне способен понять москаля. Когда другого выхода не остается.

— Дывись, яка холера, — сказал я, глядя на большой президентский глобус. — Еще и китайцы есть.

— И американцы. Кстати, что они там увидели через свой спутник?

— К сожалению, «Хоуп Инвестигэйтор» мало что добавил к той картине, которую заснял наш сгинувший «Пересвет».

— Почему?

— Из осторожности станция прошла мимо астероида на слишком большом расстоянии. И это, разумеется, случилось тогда, когда объект был повернут своей темной стороной. Вновь кратеры, трещины, пыль, — в общем, все то, что можно увидеть на множестве обычных космических тел. Свое истинное лицо Карробус опять скрыл.

— Жаль. Что ж, иди, — сказал Тарас. — Спасай Россию.

В середине апреля первая боевая ракета должна была встретиться с Каменным Гостем. Я не слишком верил, что смогу ей помочь, поэтому поехал не на командный пункт Туманяна, а на полуостров Таймыр. Там, в окрестностях городка Талнах, спустился под землю. Хотел своими глазами увидеть плоды титанических усилий правительства и Норильской горной компании.

Мне показали пройденные за последний месяц штреки и квершлаги (мудрен, мудрен подземный язык), жилые модули, цистерны с водой, склады продовольствия, первую ферму с подземными коровами. Рассказали о монтаже реактора, системах регенерации, мерах по герметизации горных выработок. Сообщили, что четыре рудника Талнаха хоть сейчас могут принять на постоянное проживание больше ста тысяч человек. Мало, конечно, но фронт работ с каждым днем расширялся. Главной бедой, с которой никто не знал, как справиться, оставался кислород. Точнее, способность горных пород его поглощать. Буйный этот кислородушка взаимодействует с любым элементом таблицы Менделеева, даже с инертными газами, если температура подходящая. Одна надежда, что в остатках земной атмосферы его сохранится хоть чуть-чуть, чтобы пополнять атмосферу подземную.

Я смотрел на сырые своды, нюхал специфический рудничный запах и с содроганием думал о том, что здесь предстоит жить людям. Трудиться, принимать пищу, спать. Умирать и жениться. Где-то развешивать для просушки белье. Заниматься выращиванием овощей и очисткой стоков. Во мне крепло опасение, что заниматься всеми этими делами предстоит не одному поколению.

Однако четырнадцатого апреля это опасение было поколеблено. Мне позвонил чрезвычайно довольный Тарас и сообщил, что первая боеголовка сработала. Вопреки незначительным сбоям.

— И каковы результаты? — тоном Иа-Иа спросил я.

— Да потрясающие! На снимках с орбитального телескопа видно, что астероид раскололся как минимум на два крупных фрагмента.

— От первого же попадания?

— Представь себе.

— О! — сказал я.

И срочно связался с Фимой.

— Слушай, тебе не кажется странным, что какие-то мегатонны раскололи семикилометровый астероид?

— Как раз над этим голову ломаю, — сказал Фима. — Каменный Гость явно был неоднородным телом. Об этом свидетельствовала большая разница в отражательной способности его половин. Возможно, взрыв разметал слабо связанные фрагменты. Но даже и в этом случае попадание получилось чрезвычайно удачным. Я бы сказал, подозрительно удачное получилось попадание. Прямо в место соединения двух частей.