Непрерывный (ЛП)

Не оставайся и не разрушай все мои планы.

Не завладеть тебе моей душой во век, ведь я – не человек.

Путой сосуд, в котором заточен я, не может принять тепло от тебя.

Так что я отталкиваю тебя и я отталкиваю тебя...

Но ты все еще остаешься.

Оооооо. Ты остаешься.

Ты остаешься.

Ты остаешься...

Данк

Я решил, что в данный момент моя человеческая форма была менее полезной. Я зашел в кампус, следуя за Пэган в своей истинной форме. Одни только души могли меня увидеть. Как и Пэган, которая когда-то могла их видеть. Она спала крепко прошлой ночью после того, как я спел ей. Не быть способным прижаться ближе к ней и держать ее, было трудно, но она была еще не готова принять меня. Я бы не стал делать то, чему она не рада.

Пэган остановилась за пределами фуд-корта кампуса и огляделась. Искала ли она меня? Я знал, что она не искала Джея.

Ты ищешь меня?

Она напряглась, затем слегка кивнула головой.

Встретимся в парке через дорогу.

Она ответила не сразу, но повернулась, чтобы взглянуть на парк. Последовал слабый кивок. Я посмотрел на нее и последовал за ней.

– Почему я чувствую тебя? Где ты? – спросила она приглушенным шепотом.

Она чувствовала меня за спиной. Мне это нравилось. Ее душа узнала меня.

– Я прямо здесь, – ответил я и оказался рядом с ней.

Она подпрыгнула и вскрикнула. Затем испуганное выражение на ее лице превратилось в более обозленный взгляд. Она ускорила шаг, и мы оказались в нескольких шагах от пустого парка через дорогу.

– Что ты такое, и почему ты в моей голове и как у тебя получилось петь мне прошлой ночью, и как ты просто появляешься из ниоткуда? – пролепетала она. Я знал, что ей казалось, что произнося это вслух, это звучало безумно.

– Я не человек. Когда-то ты знала об этом.

Пэган вскинула вверх обе руки:

– Что, черт возьми, это значит? Ты не человек? Раньше я это знала? Ты должен сказать мне что-то такое, в чем было бы побольше смысла, Данк.

Я плохо с этим справлялся.

– Я знаю, и если ты дашь мне секунду, то я скажу, – уверил я ее, и она положила обе руки на ее бедра, наклонила голову, давая мне понять, она ждет большего.

Я не мог сказать ей, что ее воспоминания забрали. Это было единственным правилом. Они не говорили, что я не мог сказать ей, что был Смертью. Ну, может быть, они имели это в виду, но они не говорили этого на самом деле. Они не думали, что мне хватит смелости сказать ей, поскольку  из-за этого может появиться препятствие в завоевании ее любви. Правилами было указано то, что я должен заставить влюбить ее в себя вновь и что она должна будет выбрать меня вместо своей родственной души.

– Песня, которую я пел я с тебе прошлой ночью. Ту, что расстроила тебя на концерте, – я сделал шаг в ее сторону, и она напряглась. – Можешь ли ты сказать мне эти слова? Ты помнишь их?

– Пока ты остаешься?

– Да, но есть и другие слова. Ты помнишь их? Любые из них?

Мне было необходимо, чтобы она вспомнила хотя бы что-то. Что-то из нашего прошлого, что  можно было бы восстановить в памяти. Я пел эту песню для нее, дабы напомнить ее душе, что у нас было.

– Ты не была предназначена для льда. И не была предназначена для боли. Мир, который живет внутри меня, заслуживает только стыда. Была ты создана для замка и нежиться в лучах солнца. Холод, текущий внутри меня, должен был заставить бежать тебя. – Она произнесла эти слова медленно, пытаясь понять их.

– Да. Хорошо. Помнишь ли ты другие слова?

Она закрыла глаза и покачала головой:

– Я стараюсь.

Затем ее глаза распахнулись:

– Не оставайся и не разрушай все мои планы. Не завладеть тебе моей душой во век, ведь я – не человек. Путой сосуд, в котором заточен я, не может принять тепло от тебя. Так что я отталкиваю тебя и я отталкиваю тебя... Но ты все еще остаешься.

– Что-то из этого говорить тебе о чем-нибудь? – Я по-прежнему надеялся, что она вспомнит хоть что-то.

– Нет. Слова очень грустные и мрачные. В них нет никакого смысла.

Вздохнув, я провел рукой по волосам. Как я должен был объяснить ей?

– Знаешь ли ты, что такое душа, Пэган? Я имею в виду, действительно понимаешь, что такое душа?

Она сморщила нос.

– Да, это то, что находится внутри. Это то, кто ты есть.

Я кивнул:

– И тело – это дом для души. Когда тело умирает, душе дается другая жизнь.

– Так ты один из тех верующих в реинкарнацию?

Нет, я не верующий. Я знал факты. Я покачал головой:

– Нет. Я ни во что не верю. Я знаю. Твоя душа – это то, кем ты являешься. В этом теле и в следующем, это ты. Она всегда будет тобой. Мне не положено иметь душу, Пэган. И это не тело. Не такое, как твое. Это я. Я могу возникать перед людьми, и идти рядом с ними невидимыми. Я выбираю, кто увидит меня.

– Ты как... призрак? Потому что я в это не верю. Я прикасалась к тебе и знаю, что ты очень даже реальный.

Усмехнувшись, впервые с тех пор, как я начал этот разговор, я покачал головой.

– Нет, я не привидение. Я тот, кто приходит, чтобы забрать душу из тела. Это моя работа, забирать душу из тела, которое не может больше быть ее домом. Я направляю душу, чтобы она получила другое тело.

Пэган стояла, внимательно смотря на меня. Я мог видеть, как ее мозг обрабатывал то, что я только что сказал ей. Назвать себя тем, что, как она сказала, ненавидит, было не тем, что я хотел сделать. Я не хочу, чтобы она сразу же возненавидела меня из-за моего титула.

– Я не понимаю. Что это значит?

– Ой, ну хоть ори во всю гребанную глотку. Мне пришлось сделать это в последний раз, и я собираюсь повторить это и в этот. Просто это звучит лучше, когда исходит от меня, – заявила Джи, выходя из-за дерева.

Пэган развернулась, чтобы посмотреть на нее.

– Джи?

– Да, Пегги Энн, это я. Кто еще будет слушать это сумасшедшее бестолковое дерьмо?

– Джи, позволь мне сделать это, – сказал я, не желая, чтобы она находилась здесь.

– Ты не можешь сделать это, Данкмар. Ты должен был держать рот на замке. Но ты не смог. Раз уж ты начал это, то ты и должен с этим покончить, – Джи перевела внимание на Пэган.

– Как-то раз мы уже плясали под эту песню , но, скажу я тебе, потом было куда более веселее. Драма была в самом разгаре и на кону стояло существование Данка. На этот раз нам не придется беспокоиться об умирающих людях и прочем дерьме.