Архитектор Судьбы

Кир побежал к двери, чувствуя, как при движении тело наполняется болью. Позади него с голодным воплем увеличивалась пасть воронки.

Станция пылала. Красный огонь пожирал бронированную обшивку, высасывая кислород, изгибая элементы конструкции, пока они не треснули и не деформировались, как сломанный хребет умирающего левиафана. Пламя варпа смешалось с огнем, демонические лица возникали и исчезали в пожаре.

Кружащие корабли карательного флота на минуту прекратили огонь, прежде чем нанести последний удар. Из носа «Шестого молота» узким веером вылетели торпеды. Черные жала мчались, оставляя за собой яркие хвосты, они несли самый тайный и опасный боезаряд. Когда они ударили в сердце станции, вихревое устройство создало пульсирующую цепь дыр в реальности. Черные концентрированные спирали открылись в перекрывающемся циклоне, который унес станцию в забвение.

Кир бежал по коридорам, заполненным дымом и обращенным в руины. Дисплей шлема пульсировал предупреждающими значками, которые сообщали о внезапном изменении давления, резком росте уровня токсичности и смертельном для жизни содержании кислорода. Его поврежденный доспех терял воздух из многочисленных отверстий. Некоторые из фибросвязок доспеха были разрушены. Он чувствовал, как рвутся мышцы под тяжестью брони.

Эпистолярий повернул за угол и увидел, что бронированные двери дока все еще открыты. Стыковочный отсек «Эфона» за ними освещался аварийной сигнализацией. У панели управления дока тяжело осела фигура, последняя душа, стоявшая на страже безопасности ворот.

Рихат умирал, бледность кожи свидетельствовала о нехватке кислорода, но обе руки по-прежнему сжимали панель управления дверью, сохраняя ее открытой до самого последнего момента. Кир остановился. За его спиной длинный коридор начал изгибаться.

— Полковник, — окликнул он. Человек не двигался. — Рихат.

Его веки дрогнули, а синие губы прошептали слово, которое Кир не расслышал. В стене коридора открылся широкий разрыв, расходясь по полу и потолку, вытягивая пламя и воздух во мрак за ним. Кир наклонился, чтобы поднять полковника, но человек остановил его, невидяще глядя перед собой. Кир думал о том, что сказать, шепча последнее слово душе человека. Он думал о станции, которую разрывало на части в этот момент, о многих погибших на ней, которые могли добраться до «Эфона», и не придумал ничего, что принесло бы мертвому успокоение.

Кир убрал руку человека с панели управления доком. Со звуком шипящих поршней противовзрывная дверь «Эфона» начала закрываться. Библиарий одиноко прошел между смыкающимися зубьями, когда корабль разорвал свою связь со станцией. За ним с визгом разрываемого металла разлетелся коридор.

Вихри поглощали последние фрагменты станции. На их краю поворачивался белый корпус боевой баржи Адептус Астартес, двигатели надрывались в борьбе с силами, тянущими их назад к ожидающим пастям растущих вихрей.

Инквизитор увидел, как из разлетающихся обломков станции выскользнул корабль и направился в открытый космос. Ксеркс обратил внимание на геральдику Белых Консулов. Несомненно, славный орден, но пострадавший в последнее время. Потеря такого корабля станет ударом для дружеских отношений, уходящих в глубины истории. Но он никому не мог позволить избежать Экстерминатуса. Ксеркс кивнул одному из офицеров на мостике и стал наблюдать, как легкий крейсер и эсминцы увеличили скорость устремились на перехват, стремясь отрезать корабль от границ системы.

Перед ним закрытые двери мостика «Эфона». На обеих створках блестят в свете пламени жаровен гравированные изображения Сабатина. Он остановился, наслаждаясь воздухом, который наполнял его легкие.

Демон должен был направиться на мостик, как можно ближе к центру управления и принятия решений, чтобы влиять на собственное спасение. Кир мчался по кораблю, минуя сервиторов и группы озадаченных беженцев. Он почувствовал, как задрожал корабль, когда его двигателям пришлось бороться с тягой вихрей, захвативших станцию.

Библиарий остановился перед бронзовыми дверьми. В голове пронеслись фрагменты полузабытых видений. Он знал, что должно случиться, что значат все обрывочные проблески, и какова цена, которую нужно будет заплатить.

Кир медленно поднял руки, отсоединил шлем от доспеха и бросил его на палубу. Он сделал долгий выдох. Подавленная боль от ран вызывала оцепенение по всему телу. Он поднял меч, прижав лезвие плашмя ко лбу. Его прикосновение холодило кожу. Он подумал о пепле мертвого мира на своих пальцах, о братьях, выкрикивающих погребальные песни, о Рихате, беззвучно произносящем последние слова, о том, как он увидел Черный Корабль в синем небе.

— Вот для чего нас создали, — прошептал он себе и толкнул бронзовые двери.

— Судьбоплет.

Кир произнес его имя, когда двери распахнулись. Лица обернулись к нему, и он шагнул на мостик, почерневший доспех скрипел с каждым шагом. Перед ним, в центре длинной платформы, стоял командный трон. Группа сервиторов сидела, сгорбившись, над системными панелями, среди них ходили несколько слуг в белых одеяниях. Бронированные ставни закрывали иллюминаторы, которые тянулись вдоль переборок мостика. В воздухе перед командным троном вращался голодисплей. По зеленой проекции с координатной сеткой двигались значки, показывая позиции и траектории кораблей.

Колофон и Геката стояли рядом с пустым троном, возле них двое Белых Консулов. Когда Кир шагнул к ним, все повернулись. Лицо Гекаты исказил гнев, а Колофона — шок и удивление. Кир открыл рот, чтобы приказать своим братьям открыть огонь. И не сделал этого.

Со звуком рвущейся кожи и смеха тела Колофона и Гекаты взорвались. Их плоть распалась, кожа и блестящие мышцы ненадолго повисли в воздухе, словно приколотые к невидимому секционному столу. Мерзкий запах извлеченных органов и сладкого ладана наполнил мостик, вызвав у Кира тошноту. Растянутые лица старика и псайкера ухмыльнулись с искаженного полотна плоти. Куски мышц и кожи начали наматываться, как полосы бечевки, скрученные в клубок. Плоть изменила цвет и форму. Появились перья и когти. Растущую фигуру окружил синий цвет, переплетаясь яркими кольцами. На сгорбленной спине сформировались крылья. Кожа свободно свисала с длинных когтистых конечностей. Две длинные, оперенные шеи задрожали во вращающемся свете, после чего головы повернулись и взглянули на Кира. Над крючковатыми клювами пристально смотрели разные глаза. Обе головы демона рассмеялись, звук был похож на предсмертные крики воронов.

Двое братьев Кира подняли болт-пистолеты и открыли огонь. Вокруг снарядов возник пульсирующий свет. Они сбились с траектории и начали вращаться вокруг демона, как светляки. Мостик охватило безумие. Сервиторы вырвали себя из своих мест и падали на пол в лужах масла. Рабы и офицеры согнулись, извергая на пол желтую желчь. Щелчком пальцев демон направил болтерные снаряды по спирали в сторону членов экипажа, где они взорвались. Он поднял конечность, радужный свет окутал его когти, когда он указал на Кира. Клювы открылись, чтобы заговорить.

Кир атаковал, подняв меч над правым плечом. Мышцы рвались, когда тянули закованное в доспех тело вперед. Он почувствовал, как его наполнило спокойствие. Он видел, что случится, его видение о будущем парило прямо перед настоящим. Момент растянулся. Его предназначением было оказаться здесь, сделать выбор, который по ощущениям ждал его сразу за горизонтом настоящего. Все происходило так, как всегда будет и должно происходить.

Меч рассек энергетическую оболочку демона и ударил в покрытую перьями плоть. Последовала вспышка разноцветного света. Демон отшатнулся назад, крича от боли и едва удержавшись, чтобы не упасть. Кир перекинул меч из руки в руку и, пронзив тело демона, пригвоздил его к палубе.

Он остановился, глядя на тварь. Две головы смеялись, а тело, светясь, начало испаряться. Пылающая демоническая сущность стекала на палубу корабля, просачивалась в «Эфон» и распространялась по всему кораблю.