Посох. Тетралогия

— То есть… ты хочешь сказать, что иногда они не срабатывают? — спросил Курт.

— Случается, — вздохнул Мур. — Часто случается. Именно это и произошло с моим прежним хозяином. Все эти наскоро придуманные заклинания так ненадежны, что хоть совсем от них отказывайся.

— После всего, что ты рассказал я не понимаю как Джанхар все еще держится, — задумчиво проговорил Курт.

— Нерушимые заклятья больших крепостей, — ответил Мур. — Они отражают «голубые стрелы». Они вообще любую магию отражают.

— Так значит, вы…

— Отсиживаемся в крепостях и совершаем партизанские вылазки, — вздохнул Мур. — Нашим воинам нет равных, но магическую войну мы проигрываем, увы…

Когда перед тобой вдруг вырастает неизвестно откуда взявшийся совершенно омерзительного вида маг, так и тянет треснуть его по роже чем-нибудь тяжелым. Например, подвернувшимся под руку посохом. Курт так и сделал. Когда мироздание на секунду разверзлось, и навстречу Курту с изнанки небытия шагнул один из магов Осназа, когда все еще чуждая, но уже вроде как почти что и своя сила радостным приливом наполнила все существо, плеснула через край и забилась в кончиках пальцев, Курт не нашел ничего лучшего, как не прерывая диалога со своим посохом, шандарахнуть этим самым посохом докучливого мага поперек физиономии. Тот взвыл, схватился за лицо, а потом попросту распался на части и провалился в ту бездну, из которой выскочил. Ну еще бы — ведь вместе с Куртом этот удар нанесла и ожившая в нем сила. Сила, оживавшая каждый раз при соприкосновении с чуждой враждебной магией. То, что осталось от мага, можно было хоронить. Хотя вряд ли в той дыре, куда он рухнул, имелись могильщики. Так что, скорей всего, он стал добычей каких-нибудь запредельных трупоедов, если только попросту не превратился в какую-нибудь пакость. Трупы черных магов обожают проделывать такие штучки.

— Ну, ты даешь! — проворчал Мур. — Прям, как мой первый хозяин. — Такой же герой? — выдохнул Курт, тревожно оглядываясь — нет ли где поблизости еще одного черного мага.

— Такой же псих, — ответил посох. — Ты меня чуть пополам не переломил, сумасшедший.

Сила продолжала плясать и биться в Курте, и благодаря ей он чувствовал, что остальные маги — они здесь, рядом. Их теперь больше, они лучше подготовлены, а значит, Битва не за горами. Серьезная битва. Она так и звучала в его сознании, как БИТВА. С большой буквы. Все эти маги пришли по его душу. И они серьезные противники. Не то что этот… убиенный.

— Я убил недоучку, — бормотал Курт. — Его нарочно послали, чтоб посмотреть как именно я его убью. Чтоб разобраться, в том что я из себя представляю и как со мной справиться. Ну и мерзость! Вот так послать кого-то… на верную гибель.

Но эти мерзавцы — серьезные противники, и битва, которую они готовят — серьезная битва. Курт знал, что она многому научит его — конечно, при условии, что он сумеет остаться в живых. Сумеет выиграть БИТВУ. Вот только принимать ее прямо здесь Курт не намеревался. Или это сила не намеревалась? Место было неподходящим. Сила указывала ему на это со всей очевидностью. То есть место было неплохим для того, чтобы проиграть эту битву. А вот для выигрыша оно не годилось. Совсем не годилось. Самое неподходящее место.

— А где подходящее? — сам у себя спросил Курт.

И тут же получил ответ. Увидел это место. Оно окружало его со всех сторон. То место, на котором он находился прежде, все еще просвечивало, но постепенно гасло, словно бы его медленно затопляла ночь. Увиденное место, напротив, постепенно проявлялось, становилось все четче и яснее, пока наконец он не обнаружил себя на лавке какого-то трактира. Не считая хозяина и его самого, трактир был пуст.

— Чего изволите, господин? — вежливо поинтересовался трактирщик. — Не заметил как вы вошли, извините. Задремал, видать. Жара, знаете ли…

— Жара, — согласно кивнул Курт.

И в самом деле, здесь, куда занесла его магия, было изрядно жарковато, и он ощутил потребность распахнуть, а лучше скинуть плащ, но вовремя вспомнил, что пребывающая под ним одежда вовсе не соответствует определению его в качестве господина — а тогда трактирщик, пожалуй, попрет его взашей, на проклятущую жару. А битва должна начаться здесь. Только здесь. Курт знал это несомненно. Лучших шансов для этой битвы у него нигде не было. Он знал это наверняка, хотя и не смог бы объяснить даже себе самому, почему это так.

— Мне чего-нибудь холодненького, — сказал Курт. — От этой жары совсем в глотке пересохло.

— У меня есть мятный настой на меду. Он совсем холодный, прямо со льда, — сказал трактирщик. — В самый раз по такой жаре — и совсем недорого.

— И еще десять стаканов того же пойла! — произнес тусклый голос за спиной Курта. — Надо же составить компанию этому покойнику.

— Какому покойнику? — ошарашенно пролепетал трактирщик.

Курт вздрогнул и обернулся. Один за другим в трактир входили маги.

— Как это — какому? — удивился один из магов. — Ты что это, мужик, совсем рехнулся? Живых людей от покойников не отличаешь? А ну-ка, побежал и принес, чего сказано! Не то я сам помогу тебе понять разницу между жизнью и смертью!

— Чем быстрей вернешься, тем быстрей получишь позволение убежать отсюда! — хохотнул другой маг. — Если хорошенько разгонишься, глядишь, чего доброго, жив останешься!

— Случаются и такие чудеса, — добавил третий. — Правда, редко, но…

Трактирщик постоял секунду, тараща глаза, а потом сорвался с места, словно его пнули, и бросился бежать, бормоча себе под нос самые страшные ругательства, которые только знал.

— Какой все-таки у местных лексикон бедный, — вздохнул четвертый маг. — Выругаться толком, и то не могут.

— Да ты садись, чего вскочил, — приятно улыбнулся Курту один из магов. — Посидим, поболтаем, водички этой… мятной, что ли… попьем. О могилках посовещаемся. Тебе какие больше по вкусу?

— Фиолетовые! — ответил Курт и нанес удар. Силовая линия, вырвавшись из его ладони, ударила мага в живот. Маг даже не покачнулся. А вот куска стены за ним попросту не стало. Курт пораженно замер — и тут же получил от другого мага затрещину, бросившую его обратно на лавку.

— Если тебе говорят сесть, нужно садиться, — тоном любящего наставника сообщил маг.

— Серьезно? — удивился Курт. — Никогда об этом не слышал. Вы уж извините, воспитан на улице, образования никакого…

Сотни гибельных заклятий сорвались с его пальцев и устремились к магам. Пространство вокруг Курта буквально вскипело от чудовищной мощи примененных им заклятий. С оглушительным треском сорвалась и улетела куда-то крыша трактира, столы и лавки закружились в воздухе и пропали, вспыхнув, мгновенно сгорели стены, тяжело просел пол, лавка под Куртом медленно стала пеплом, а потом в один миг распалась, и он шлепнулся задом о неровный пол под собой.

Потом наступила тишина.

Курт сидел на полу, весь сжавшись и закрыв глаза. Ужасно. То, что он натворил — это ужасно. Бедный трактирщик. Наверно, есть и другие пострадавшие. Может, даже погибшие?

И почему это его так мало волнует?

Курт попробовал ощутить вину за содеянное, но у него не вышло. Ужас — пожалуйста, а вину — никак. Вокруг было тихо. Точней, почти тихо. Тишину нарушал лишь один звук. Стая белоснежных, дочиста отмытых тарелок по странному недоразумению осталась висеть в воздухе. Их ничто не держало. Но они висели. Сами по себе висели. А потом стали падать. И разбиваться. Одна за другой, одна за другой.

А потом тишину нарушил еще один звук. Это смеялись маги. Курт вздрогнул и зажмурился еще крепче. Ему не хотелось верить своим ушам. Однако приходилось верить. Смех магов стал громче. Он настырно лез в уши, извивался змеей, оплетал ноги, скользил по коже, все выше и выше, вот уж и рукой не шевельнуть, и дохнуть трудно, какое там — дохнуть, когда ребра трещат! А смех скользит выше, еще выше, вот он уже сдавил шею… Нет!

Натужно застонав, Курт открыл глаза. Потом тяжело встал. Вокруг него, улыбаясь, стояли маги.