Страница 219 из 258
– Координаты высадки… Периметр чист… Разрешаю посадку…
Прежде чем до Джокта дошло, что происходит, вниз ухнула целая серия орбиталок. Точно к указанным координатам. Еще пара тысяч квадратных километров превратилась в чудовищный костер.
Прав был командор Буран, когда вздумал вывернуть наизнанку код посадки. И только что Бессмертные воспользовались другим оружием, с которым Джокту не доводилось сталкиваться прежде.
А потом случилось что-то и вовсе невообразимое!
Очертания материков начали расплываться, изменяя форму и рельеф. Там, где только что высилась горная цепь, появилось треугольное море. Посреди океана неожиданно вставали участки суши, заполненные блеском огней и пересечением коммуникационных линий – то ли дорог, то ли трубопроводов. А атмосфера из дымчато-желтой становилась то зеленоватой, то голубой, как на Земле, а потом и вовсе какой-то шестицветной.
– Что за чертовщина? – Джокт трижды зажмурился, но с каждым новым брошенным на поверхность планеты взглядом картина становилась все более и более фантастической.
Вот рядом с инженерной станцией промелькнули уступы гигантского горного пика. Джокт покосился на навигационную панель и присвистнул. Высота – пятьдесят три километра. Так не бывает! Проморгать с орбиты подобное циклопическое образование невозможно! А облака, собравшиеся возле невероятной горы, тем временем обрели шахматную черно-белую раскраску.
– Спокойно, лидер! Это иллюзия. – Голос Спенсера прозвучал настолько неожиданно, что Джокт вздрогнул. – Маскировочная сетка, если хочешь. Мы с таким уже встречались, помнишь? – обратился Спенсер ко второму ведомому. – Только там масштаб был поменьше…
– Да уж, намного меньше. Десяток «Кнопок», превратившихся в два линкора. Если бы не индап, я бы обделался со страха! Но там мы могли доверять хотя бы энергорадарам. А здесь – как проверить? Куда, интересно, будет садиться «Август»? Может быть, вон на то плато? А на самом деле там только что был океан…
Теоретически посадка в океан не могла оказаться фатальной для галактического линкора. Его мощности хватило бы мгновенно выпарить километровый столб жидкости и выползти из такой передряги на реверсе. Вот только на практике этого никто еще не проверял. Командор Буран, похоже, тоже не рискнул проверить.
– Орбита! Дайте полную фотометрию поверхности, с привязкой по звезде и полюсам планеты! – запросил он. – Пакет – в «желтой» форме. У нас фантомы…
«Желтая форма» означала особый код, специфическую фразу, каждое слово которой следует за определенной частью общего информационного пакета. Всего перед каждым рейдом принималось семь «разноцветных» форм, по цветам солнечного спектра. То есть выбирались семь фраз, которые и использовали при необходимости для подтверждения подлинности всего пакета. Обычно это были какие-нибудь «белые» стихи.
«Я знаю – часть пакета – что значит – вторая часть – прийти – третья – домой – еще часть – и увидеть – еще – что меня – снова часть – не ждали».
И прочая белиберда.
При использовании «желтого кода» каждая часть картинки должна была сопровождаться такими вот фразами, являющимися частью единой фразы, известной передающему и принимающему. Если часть картинки придет без соответствующего предисловия, значит, это проделки врага.
– Продублируйте фотометрию на транспорт, чтобы они потом не заблудились!
Казалось, решение найдено, простое и надежное. Но не тут-то было!
Даже Спенсер со Смоки не нашлись, что сказать, когда планета завращалась в другую сторону. А на ее поверхности открылись гигантские «окна» пустоты, через которые можно было увидеть звезды на другой стороне.
Камуфляж для целой планеты! Все были вынуждены признать, что он удался Бессмертным на славу.
Теперь навигационным постам линкора, который вот-вот должен был осуществить посадку, предстояло изрядно напрячься. Даже с полной фотометрией и подробными картами поверхности.
Другие средства противокосмической обороны мгновенно прекратили работу, будто заткнулись, чтобы не облегчать чужакам задачу по ориентированию.
– По-моему, тут нечему удивляться, – снова Спенсер, – если у них целая звезда в подчинении, то…
– Есть чему удивляться, – возразил Смоки, – например, как они до сих пор с нами не расправились, при такой-то мощи! Я имею в виду не только нашу группу, и даже не Крепость «Австралию», или все остальные Крепости, а вообще…
– Барон! Гаваец! Как вам все это? – обратился к друзьям Джокт, не понимая, как вообще можно ориентироваться во всей этой круговерти.
– Нормально. Представляешь, какой у них должен быть расход энергии? – не потерял своего прагматизма Барон.
– Боятся – значит, уважают! – изрек Гаваец, – А я вообще обзор выключил. Ну их… В глазах рябит. Как-нибудь сядем.
Такой ответ ошарашил всех. Услышав слова Гавайца, засмеялись не только остальные пятеро пилотов истребителей, но и присутствующие на командном посту офицеры инженерной станции, потому что связь со станцией осуществлялась постоянно.
– Что тут смешного? Я правду говорю – так и голова закружиться может! – Кажется, на посту станции кто-то улегся от смеха на пол, а Гаваец со всей серьезностью продолжил: – Я и вам советую… Включите лучше видеорекордер, что-нибудь приятное… Мы же следуем точно за линкором? Вот пусть у них голова и кружится…
Рационализм, граничащий с невероятной простотой, искренняя вера в собственную правоту и безмятежный тон – таков весь Гаваец. Но это только внешне. Джокт не забыл, как тот же Гаваец безропотно исполнил приказ пойти на смерть. Пусть даже виртуальную. В первом «полете» на истребителях дистанционно управляемой группы очень даже непросто было отличить виртуальное от реальности. Все было почти как в Вечной Игре инфонаркоманов…
Эх, Лина-Каталина, девочка-пилот, вздохнул Джокт, я так хотел сказать тебе «Здравствуй!» не в Игре, а просто… Кажется, тебе придется искать нового партнера вместо Питона Джокта. Как жаль!
– Внимание! Локируется флот Бессмертных! – ворвался в мысли Джокта голос командора Бранча. – Десять следов финиша. Линкоры. Еще десять. Снова линкоры. Двадцать пять следов в противоположной стороне – «Кросроуды», сорок – «Кнопки», еще «Кнопки»…
Смолк смех, исчезли любые другие звуки в эфире. Только биение галактического пульса – вечные помехи космоса, продукт жизнедеятельности далеких и близких звезд. Еще тонкий писк космической морзянки – дальние квазары, звезды, вращающиеся с бешеной скоростью и удаленные на немыслимые расстояния. И эпитафией – снова голос командора:
– «Август»! Форсируйте поиск плацдарма! Транспорту – приготовиться к прыжку, вам тут не место в любом случае… Поработайте на поверхности, а мы…
Продолжать Бранч не стал. И так все было ясно. Вступать в схватку при таком соотношении сил – самоубийство. Но самоубийство необходимое! Единственно возможный ход. Потому что пути отступления отсутствуют. Маневр ограничен. Попытка прорыва в любом направлении – бред. Капитуляция – бессмысленна, бред в десятой степени!
Влипли, подумал Джокт. К чему тогда вся эта возня с высадкой десанта?
Накренившись, транспорт перешел на более низкую орбиту. И течение времени обрело физическое тело, стало враждебным. Теперь это были не секунды, а отравленные стрелы, летящие со всех сторон, пронзающие и «Зигзаги», и станцию, и тех, кто остался на орбите.
Уходили – не минуты. Просто делались медленные шаги. В никуда. Шаги со сбитым дыханием, шаги под черный полог небытия. Скоро, очень скоро этот полог опустится и накроет любого…
Планета, где наверняка стало известно о прибытии большого флота, начала оживать. То тут, то там сканеры фиксировали запуски ракет. Фантасмагория, порожденная работой камуфлирующих механизмов, постепенно прекращалась, и моря переставали быть треугольными, а горные пики – шестидесятикилометровыми. Станция догоняла линкор, будто бы его орудийные палубы могли защитить от той армады, что начала движение к планете, появившись, как всегда, из ниоткуда, в новых приливных точках. Очередной виток происходил на высоте всего шести километров, где уже на самом деле могло произойти столкновение с горными массивами. Поверхность планеты, до сих пор висевшей над головой, как-то незаметно переместилась под ноги. И разрушения, причиненные орбитальной бомбардировкой, отчетливо виднелись в разрывах облаков.