Страница 3 из 53
На войне могут убить – эта фундаментальная истина отлично известна каждому. И тому, кто лично участвовал в вооруженных столкновениях большего или меньшего масштаба, и мирному обывателю, любящему послушать или почитать истории о знаменитых сражениях или дальних походах зимним вечерком под завывание вьюги и уютное потрескивание очага. Никто не застрахован от фатальной неудачи. Конечно, куда чаще погибают рядовые, но и генералам далеко не всегда улыбается военное счастье. Истории известны случаи смерти на поле боя самых великих – императоров, королей, осиянных немеркнущей славой полководцев, долгие десятилетия не знавших самой простенькой раны, и вдруг убитых случайно снесенной ветром стрелой… Но по крайней мере, любой солдат знает на что идет, отлично разбирается в своем ремесле и владеет незаменимым опытом.
У сэра Мишеля таковой опыт имелся – несмотря на достаточно молодой возраст нормандский рыцарь почти полтора года участвовал в гражданской войне в Аквитании, когда английские принцы и король Франции ополчились против Генриха II Плантагенета. Гунтер тоже прекрасно знал какова война изнутри – как никак за одиннадцать месяцев прошел Восточный и Западный фронта начавшейся в сентябре 1939 года Второй мировой, видел все крупные наземные и воздушные операции, от Польши до Франции, и очутившись вместе со своим «драконом» в эпохе, отделенной от огнедышащей середины ХХ века семью с половиной столетиями, надеялся хоть здесь немного отдохнуть. Романтические представления о ратном искусстве у Гунтера полностью выветрились – лучше уж быть простым мирным бюргером, чем ежечасно рисковать своей шкурой ради удовлетворения тщеславия свихнувшихся политиков. Не вышло.
…Двенадцатое столетие являлось эпохой непрерывных войн, полыхавших во всех известных землях цивилизованного мира. Дрались между собой японцы за обладание императорской короной, Китай – Поднебесная противостояла степнякам, сельджуки завоевывали новые пространства: познакомиться с турецкой саблей каждый желающий мог и в княжествах северной Индии, и возле границ Византии. Девяносто лет не прекращался конфликт крестоносцев и арабов, причем последние воевали сразу на четыре фронта – против ромеев, франков, турок и снова франков, только уже не в Палестине, а на Иберийском полуострове. Русские князья или грызлись промеж собой, будто соревнуясь, кто больше друг другу напакостит, или ходили за добычей в Степь – вздуть половцев. Только два лета назад, в 1187 году, князь Игорь Новгород-Северский получил от степняков сдачи и оказался в плену, на горе княгине Ярославне…
В Европе дела обстояли еще хуже. По очереди с востока на запад: крестовый поход германских рыцарей против язычников-прибалтов и непрестанные распри с Венгрией и Польшей. Непрерывная борьба Фридриха Барбароссы против итальянских торговых городов, Папского государства и Сицилии. Завоевание Финляндии королем Олафом Святым. Упоминавшийся конфликт Генриха Английского с сыновьями. Наваррцы, кастильцы и португальские христиане в состоянии перманентной войны с халифом Кордовы. Бунты в Шотландии (ну, это не в счет – горцы всегда цапались с саксами, норманнами, и всеми, до кого могли дотянуться…). И так далее. Плюс – начинающийся Третий крестовый поход, способный достойно завершить картину этого сумасшедшего века. Так что Гунтеру при всем желании отдохнуть не получилось бы.
А Казаков отдыхать вовсе не собирался. Ему, видите ли, было интересно повоевать в малознакомой обстановке. Ну какой, скажите, нормальный человек, прежде видевший меч только в музее, в кино или державший его в руках на фестивале исторической реконструкции «Мы – славяне!», полезет в драку, где упомянутые мечи по-настоящему заточены и никто не станет жалеть силу для удара?
Вечером, когда все семейство де Алькамо собралось на Северной башне города, Казаков едва не силой потянул Гунтера с собой.
– Ведь интересно же! – заявил Сергей. – И опасности никакой! Обороняющийся всегда находится в более выгодном положении, чем атакующий. Если англичане пойдут на стену, мы их запросто сбросим! Только бы бронежилет раздобыть…
– А еще каску, автомат и связку гранат, – мрачно добавил Гунтер, но тут же вытащил из своего мешка кобуру с «Вальтером» и пристроил к поясу. Мало ли. Осмотрительность никогда не помешает. – Бронежилетов тут не водится, а вот… Гильом! Гильом, поди сюда!
Высоченный беловолосый верзила, младший братец главы семьи Алькамо, воззрился на Гунтера вопросительно.
– У вас в оружейной не найдется кольчуги для мессира Сержа? – спросил германец. – Он тоже хочет постоять за честь Сицилийского королевства.
– Что ж вы так, господа мои, – вздохнул Гильом, возводя глаза к потолку. – Собираетесь в Палестину, а доспеха не имеете?
– Неправда! – искренне возмутился Гунтер. – У меня кольчуга давно поддета, только ее под курткой не видно. Вот, смотри. А Сержу мы еще просто купить не успели. Он только совсем недавно решился отправиться с нами в Святую землю. Так найдешь кольчугу?
– Пойдем, – махнул рукой Алькамо-младший. – Но с возвратом, вещь ценная. По английским деньгам хорошая кольчуга шиллинг стоит. Простецы на такие деньги могут год прожить.
Кольчатый доспех был самую малость тесноват. Казаков думал, что он будет тяжелым, но выяснилось, что металлическое плетение чувствуется увесистым, только когда держишь его в руках, а, надев, вес практически не ощущается.
Сэру Мишелю, похоже, было все равно, за кого воевать. Во-первых, английский король (его король) категорически не прав в своих притязаниях, во-вторых, англичане для Мишеля люди чужие, ибо родом он происходит с континента. Разумеется, Нормандия входит в состав Английского королевства, но непосредственным сюзереном де Фармера является герцог Нормандский. Посему – постоим за справедливость! Ричарду давно следует намылить холку!
– И все равно я тебе не советую, – сказал Гунтер Казакову, который взмахивал руками, желая проверить, удобно ли двигаться, когда на тебе одета непривычная кольчуга. – Согласись, ты ведь не умеешь!
– Наш рыцарь идет в бой, – слегка насмешливо ответил Сергей, – следовательно, добрые вассалы обязаны построиться и следовать за господином. Не бойся, ничего со мной не случится. Кое-какие профессиональные знания не забываются даже за восемьсот лет, на которые мы с тобой помолодели. Мне просто интересно. Знаешь, у нас в России есть такое слово: «Bezbashe
– Любопытство кошку сгубило, – напомнил Гунтер, фыркнув. – Впрочем, как знаешь. Если убьют – домой лучше не возвращайся. И потом, что я скажу Беренгарии? Не могу себе вообразить, как наваррка рыдает над твоей могилой. Зато отлично представляю, как расправляются с дурными вестниками ретивые девочки-принцессы, у которых угрохали любовника.
– Другого найдет, – легкомысленно отозвался Казаков. – Ты-то выживешь? Вот и займешься.
За время штурма Казаков все-таки положил четверых англичан и нескольких ранил. Но все равно не уберегся. Человек далекого будущего представляет себе войну довольно смутно и по-своему: стратегические бомбардировщики, ракеты, набитые оружейным плутонием боеголовки, комплексы ПВО, танки и прочие предназначенные к смертоубийству технологии. Здесь все по-другому. Как совершенно правильно говорил Арамис из «Трех мушкетеров», «тут могут и убить». Казаков мог легко справиться с одиночным противником, ну, с несколькими, при помощи мордобойной науки ХХ века, когда тебя учат полагаться более не на оружие, а на свое тело, однако действовать в общей свалке обучен не был. Разумеется, недурно поразмяться таким образом вполне можно, да постращать супостата невиданными боевыми кличами, начиная от некогда услышанного в Белоруссии «У пятачыну!» (Казаков перевел эту абсолютно невыговариваемую славянскую фразу для Гунтера как «в торец» но тот все равно не понял) до классического японского «Кийя!». Но нельзя браться за дело, плохо себе представляя, как именно его делать, кого прикрываешь ты, а кто тебя, надо ли бояться прямого рубящего удара, отбивать его или отводить… Кто более опасен – противник с длинным мечом или только с кинжалом, с топором или с арбалетом.