Война с нагами.

Больница была обнесена высокой чугунной оградой, на въезде дежурил охранник — здоровый, толстый мужик, с дубинкой и пистолетом. Увидев Ниву, которая остановилась в паре метров от шлагбаума, он какое-то время изучал ее номера, сверяя с бумажкой, и только потом нажал кнопку. Само лечебное учреждение находилось в парке, летом здесь наверное было хорошо, повсюду стояли скамейки и росли высокие ели, но сейчас, когда все вокруг активно таяло, было как-то грязно и противно.

Одна асфальтовая дорога вела к приемному покою, другая вела куда-то в глубину парка, туда волк и направил внедорожник. Проехать пришлось метров триста, причем чем дальше они забирались вглубь, тем хуже становился асфальт. Огромные стылые лужи образовались на месте ям, куда Нива влетала с хлюпаньем и разбрызгиванием грязной воды.

Волк остановил машину возле небольшого одноэтажного здания, прячущегося среди глубоких сугробов и высоких елей. Выше осмотрел внедорожник, постучал ногой по колесам и вздохнул:

— А вот и морг. Раньше не бывал?

— Как-то не приходилось, — покачал головой Крот. — Зачем мы здесь?

— Харон просил заехать. Сказал, надо что-то проверить.

— А что?

— Сейчас узнаем.

Слава подошел к двери и нажал на кнопку звонка. Какое-то время ничего не происходило, потом дверь заскрипела и открылась на небольшую щелку.

— Что вам угодно, молодые люди? — Дверь открылась, и они увидели немолодую женщину в сером, застиранном халате и клеенчатом оранжевом фартуке и в мягких комнатных тапочках. — Потерялись? Врача ищете? Так приемный покой в другом здании, здесь находятся те, кому уже никто не нужен…

— Нам патологоанатом нужен, — ответил Воислав. — Мы к нему.

— А по какой надобности он вам потребовался? — спросила женщина. — Если вы из органов, то предъявите удостоверение.

— Мы из охранного предприятия, — Воислав вытащил корочку и помахал ею перед носом врача. — Нас направило сюда наше начальство, говорят, у вас тут что-то любопытное появилось.

— Как ваша фамилия, молодой человек? Тигр? Лев? Крокодил?

— Волк.

— Да, да, точно, помню, какой-то зверь, — женщина распахнула дверь. — Звонили, предупреждали, что приедете, просили оказать содействие, только непонятно какое, но мое дело маленькое, попросили показать, я покажу. Входите.

Они вошли в небольшой предбанник, в котором стояли пара кресел и диван покрытый серой от частой стирки простыней, прошли по холодному, облицованному плиткой коридору. Пахло карболкой и каким-то не очень приятным больничным запахом. Они вошли в небольшой зал, где на алюминиевых столах лежали мертвые тела мужчин и женщин, закрытые простынями. Пахло мертвой плотью и дезинфекцией. Вадим поежился, запах разложения напомнил ему о подземелье. В конце зала женщина открыла очередную дверь, и они вошли в небольшой безвкусно обставленный казенной мебелью кабинет. Женщина села в кресло за столом и вытащила сигарету.

— Если хотите, можете курить.

— Спасибо, мы не курим, — ответил Воислав. — Очень здоровье бережем, нужно оно нам сильно.

— И это правильно, — покивала врачиха. — Вы бы видели легкие заядлых курильщиков, ужас какой-то. А сердце какое у них? Все темное, в узлах…

Вадим осмотрелся. Все как в обычных больницах. Обшарпанный светлый стол, такой же книжный шкаф, за пыльным стеклом виднелись папки, журналы, какие-то медицинские книги. Железная тренога с никелированной трубой — вешалка, на которой сейчас висела новенькая дубленка. Тахта, застеленная белой простыней, три металлических стула с покрытием из кожзаменителя.

— Мы догадываемся, что курить не стоит, книжки читаем, — покивал Слава. — Извините, но у нас немного времени. Насколько мне известно, тела десяти человек погибших сегодня утром доставили к вам, это так?

— Двенадцати человек.

— Мне сказали — десяти, — Волк недовольно покачал головой. — Как они могли ошибиться?

— Два тела привезли в виде фрагментов.

— Тогда это объясняет — Воислав помрачнел. — Съедены или разорваны?

— А как вы догадались, что они могут быть съедены и разорваны? — врачиха с любопытством уставилась на Славу. — И откуда у обычного охранного предприятия подобная информация, которая насколько мне известно, идут под грифом «секретно»?

— Вы очень любопытны, — заметил Слава. — Не к добру это, лишнее знание умножает печали.

— Простите, но у меня это профессиональное, — улыбнулась женщина. — За всю свою работу, а я на этом месте уже двадцать годков, мне еще ни разу попадались объеденные трупы, поэтому очень интересуюсь. Похоже, вы единственные люди, кто на самом деле что-то действительно знает. До вас сюда приходили из органов, так те ребята вообще в полной растерянности. Поделитесь информацией?

— Не могу, — покачал головой Воислав. — Сами же сказали — засекречено. Если я вам расскажу, то после меня приедут милые мальчики из ФСБ и придется вам подписывать множество бумаг о соблюдении режима секретности.

— А я не против, — сказала женщина. — Слишком много странного проходит через мои руки, очень часто информации не хватает, чтобы поставить верный диагноз.

— Информации больше не станет, наоборот, вы после подписки обо всем непонятном ни с кем разговаривать не сможете, — произнес Волк. — Оно вам надо?

— Пожалуй нет, — поджала губы врач. — У меня и без этого проблем хватает. Пойдем к трупам?

— Банкуйте, заведение ваше, — Слава решительно встал и пошел в прозекторскую. — Расскажите, от чего погибли те десять человек? Вы уже определились или нам самим осматривать трупы?

Врач подошла к столу и откинула простынку, под ней оказалось истерзанное тело молодой девушки. Вадим почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота. Выглядело все очень мерзко, впрочем, после плевка василиска по-другому не бывает: яд все разъедает, ничто не может устоять перед ним, даже металл, не то что девичья грудь, даже очень милая.

— Можете смотреть, можете мне поверить, это ваше дело, — пожала плечами женщина. — Лучше, если и то и другое.

— К какому выводу вы пришли? — спросил Вадим. — Отчего погибли эти люди?

— От яда.

— Верю, — покивал Волк. — Похоже что так.

— Откуда у вас эта вера, молодой человек? — врачиха поправила очки. — А вы знаете, что описания такого яда не существует ни в одном справочнике? Что он не принадлежит ни змеям, ни скорпионам, ни паукам? Что по своей мощи он превосходит их все? Что смерть всех десятерых произошла в течение пары минут: не суток, не часов — минут!

— Так и думал, — Слава посмотрел на изувеченное тело, на прожженную грудную клетку, на одинокую мраморную грудь, от второй ничего не осталось, только торчащие ребра, а за ним почерневшее сердце, и вздохнул. — Простите, но больше ничего сказать не могу.

— И что вы собираетесь делать?

— С тем гадом ползучим, который убил этих людей, мы обязательно что-нибудь сделаем, — произнес хмуро Воислав. — Можете мне поверить.

— Извините, молодые люди, вы, похоже, не поняли, что я вам сказала, — женщина закрыла тело простыней, и Крот вздохнул с облегчением, все-таки смотреть на смерть в чистом виде всегда неприятно. — Сейчас зима, следовательно, ни змей, ни пауков, ни скорпионов, ни других гадов ползучих, как вы изволили выразиться, быть не может. Эти существа хладнокровные, поэтому пока их солнышко не согреет, они убивать никого не могут.

— Доктор, уважаю ваши знания, — усмехнулся Слава. — Но тогда как вы сами объясните смерть от яда?

— Умерли эти люди от нейротоксина попавшего в кровь, — ответила врачиха. — У некоторых яд разрушил мягкие ткани и кости, но объяснить, как и почему это произошло, и кто мог это сделать, не могу. Одно могу добавить, вряд ли это тарантул, скорпион или древесная лягушка, слишком они мелкие, существо, которое убило всех этих людей, должно иметь огромный размер, иначе откуда бы у него появилось такое количество яда?

— В этом вы правы, доктор, нам все ясно, — Волк направился к двери. — Спасибо за сотрудничество и до свидания.

— А что посоветуете написать в протоколе?