Страница 20 из 159
«Константинополь, — пишет Г.Ф. Герцберг, — соединял в себе притягательную силу красоты, действовавшей чарующим образом как на варварские, так и цивилизованные народы, и страшную силу крепчайшего стратегического пункта, равного которому нигде не было во все средние века». Турки сохранили и долго поддерживали мощные столичные укрепления, созданные в византийское время. В Стамбуле, отмечал во второй половине XVII в. один из побывавших там русских пленников, «подле моря две стены град-ные: перьвая, южная стена градная, стоит она подле моря, а вторая, восточная градная стена, стоит она подле заводи марьской, а третия градная стена, стоит она с поля, от северные и западные страны… А той Царьград стоит каменей, а крепостию он тверд и крепок, а пушак в нем великих и малых зело многа есть…» Гала-та — «град малай… а крепостию он крепок».
Собственно Стамбул, прежний Константинополь, был целиком опоясан мощными крепостными стенами — сухопутными, которые тянулись от Мраморного моря до Золотого Рога, и береговыми («морскими»), защищавшими город со стороны Золотого Рога, Босфора и Мраморного моря. Преодоление этого оборонительного пояса, по замечанию Ю.А. Петросяна, являлось необычайно трудным делом даже при использовании самой сильной осадной техники. «Общая протяженность стен Константинополя составляла 16 км. По всему периметру стен насчитывалось 400 мощных башен. Со стороны суши город защищали стены Феодосия, пересекавшие весь Босфорский мыс, на котором был расположен город; их длина достигала 5,5 км. Стены эти были построены в три ряда. Первый ряд, высотой 5 м, был защищен глубоким рвом. Затем шел второй ряд стен, имевших 2—3 м в ширину и 10 м в высоту; они были укреплены 15-метровыми оборонительными башнями. Наконец, в 25—30 м от второго ряда возвышались самые мощные стены — толщиной 6—7 м. Этот ряд стен был защищен башнями высотой от 20 до 40 м. Основания оборонительных сооружений находились в 10—12 м ниже уровня земли, а потому попытка прорыть подкоп была делом практически безнадежным».
Византийцы опасались неприятеля прежде всего с суши, считая почти нереальным штурм с моря, и вследствие этого береговые стены были сооружены в один ряд, но все-таки отличались мощью и имели крепкие башни. Поскольку неприятель очень длительное время у Стамбула с суши не появлялся, поддержание оборонительных сооружений становилось неактуальным, и они постепенно приходили в упадок. Упомянутый ров имел 19—21 м ширины и каменную облицовку и в свое время наполнялся водой посредством системы шлюзов, но во второй половине XVII в. уже был «местами осыпан».
Галата также располагала крепостными стенами, защищавшими ее преимущественно с суши. Одной из достопримечательностей нынешнего Стамбула является сохранившаяся Галатская башня (бывшая башня Христа), которая расположена на высоком берегу Золотого Рога (около 100 м от уровня воды), имеет в высоту 68 м и служила для наблюдения за движением судов в Босфоре и пожарами в городе.
Стамбул изнутри представлял собой поразительный и неприятный контраст с его прекрасным внешним видом. Бели исключить дворцы сановников и центральную улицу старого Стамбула Диван Йолу, то в XVII в. город поражал европейцев сумбурной застройкой жилых кварталов, невзрачными жилыми домами, грязными и кривыми улицами. «А живут по всему Царюграду весьма тесно, — свидетельствовал М. Нечаев, — улицы узкие… во иных улицах так тесно, что невозможно на телеге проехать, разве верхом».
Полагают, что в средневековом Стамбуле насчитывалось 30—40 тыс. зданий, и в подавляющем большинстве это были деревянные одноэтажные дома, которые легко становились добычей пламени. С 1633 по 1698 г. город 21 раз подвергался опустошительным пожарам; только за два весенних месяца 1683 г. шесть пожаров уничтожили более 3 тыс. зданий. Власти пытались бороться с этой опасностью: с 1572 г. каждый домохозяин обязан был иметь лестницу, равную высоте своего дома, и бочку с водой, а в первой половине XVII в. предписывалось строить в столице дома и лавки только из камня и глины с минимальным использованием дерева. Однако и на протяжении всего следующего столетия стамбульские дома были большей частью деревянными.
Руководство полицейской охраной столицы было разделено между высшими военачальниками: ага (командующий янычарским корпусом) ведал полицейской службой в собственно Стамбуле, капудан-паша — в Галате и районе Касымпаши, топчубаши (командующий артиллерией) — в Пере и квартале Топхане. Специальные полицейские чины асесбаши, которым подчинялись ночные сторожа кварталов, отвечали за безопасность в городе в темное время суток. Передвигаться по ночным улицам разрешалось только с фонарем в руке.
В Стамбул стекалась вся информация о действиях казаков и положении на Запорожье и Дону. Османская столица, естественно, руководила борьбой с казачеством, разрабатывала ее стратегические планы, предпринимала регулярные попытки поссорить с казаками Варшаву и Москву и т.д. Из Стамбула в Очаков и Азов направлялись для гарнизонной службы янычары из секбан бёлю-клери и другие воины, поступали оружие, боеприпасы, провиант и жалованье. Из столицы же для участия в значительных операциях против казаков прибывали военачальники и дополнительные войска. Например, в 1643 г. «пришел… от турского Ибрагим-салтана из Царягорода на Дон в Роздоры Режеп-ага, а с ним пришли ка-фимской Ислам-паша да азовской Мустафа-бей, да Али-ага с турскими з большими и с крымскими, и со всеми нагайскими и черкаскими, и с азовскими с воинскими людьми, конные полем, а катаржные (служившие на каторгах — гребных судах. — Прим. ред.) яныченя и городовые Доном-рекою судами з большим и с мелким нарядом». Стамбул координировал антиказачьи действия нижнеднепровских, нижнедонских, крымских и кубанских крепостей и укреплений, эскадр и отрядов войск.
В столицу доставляли пленных казаков, и некоторые из них подвергались там казни, а другие обращались в рабов. Иногда в Стамбуле устраивали «торжественные шествия» пленников перед султаном: прогоняли скованных атаманов и казаков, несли отсеченные казачьи головы, языки и ноги, «атаманские знамена, повернутые вниз», казачьи музыкальные инструменты и пр. В этот город в подарок Мехмеду IV в 1656 г. была доставлена голова донского атамана Павла Федорова (Чесночихина), попавшего в плен при неудачном штурме Азова и подвергшегося смертной казни. В Золотой Рог с триумфом вводились захваченные запорожские и донские суда, как выражался Эвлия Челеби, «с опущенными крестами их флагов».
В 1638 г. для Мурада IV на Босфоре было устроено показательное «победоносное сражение» турецких судов с казачьими. Составленное тогда же описание передает следующую картину: «Эти лодочники и матросы (речь идет о турецких моряках. — В.К.), все аккуратно одетые, появляются с шайками[70] и карамюрселями (типы судов. — Прим. ред.), которые наполнены вооруженными войсками и которые они тянут на длинных канатах, и с семьюдесятыо-восемьюдесятью чайками, взятыми у казаков на Черном море. Когда они прибывают к Алайкёшку (где находится ставка султана. — В.К.), они представляют сражение между своими шайками и карамюрселями и чайками казаков. Они захватывают казачьи лодки, переворачивают их кресты и захватывают в плен людей, в то время как музыка неверных печально играет на трубах и органах[71] отступление. Мусульманские шайки тянут тогда на буксире чайки неверных и стреляют из своих больших мушкетов… Они (мусульмане. — В.К.) украшают свои суда множеством флагов, флажков и вымпелов и, проплывая, стреляют из пушек своих лодок».
Каравеллы, галеоны и другие богато украшенные корабли, продолжает описание, тянут за собой 100 малых судов и, подходя к Алайкёшку, встречают там 5—10 судов «неверных», против которых вступают в «большой бой» с ревом пушек и дымом, застилающим небо. В конце концов турки, конечно, оказываются победителями, захватывают суда, пленных и добычу и тянут взятые чайки под всеобщие крики мусульман «Аллах! Аллах!».
70
В тексте турецкие и казачьи суда одинаково обозначаются как Chaika. Мы же разграничиваем турецкие шайки и казачьи чайки.
71
Trumpets and Organs. В данном случае под органом надо понимать не известный клавишный инструмент из набора труб, а музыкальный инструмент вообще.